[Книги на опушке]  [BioSerge Suite]


Карл Маркс и Фридрих Энгельс
Полное собрание сочинений

Содержание тома 3

[К. Маркс и Ф.Энгельс. Полное собрание сочинений]



Карл Маркс


ПЕЧАТАЕТСЯ
ПО ПОСТАНОВЛЕНИЮ
ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
СОВЕТСКОГО СОЮЗА


Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

ИНСТИТУТ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА ПРИ ЦК КПСС

К. МАРКС
и
Ф. ЭНГЕЛЬС

СОЧИНЕНИЯ

Издание второе

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Москва 1958

К. МАРКС
и
Ф. ЭНГЕЛЬС

ТОМ
10



V

ПРЕДИСЛОВИЕ

В десятый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса входят статьи, написанные ими с января 1854 по январь 1855 г. включительно. Подавляющее большинство этих статей было опубликовано в американской прогрессивной газете «New-York Daily Tribune». Некоторые из статей, направленных в «Tribune», Маркс одновременно печатал в чартистской газете «People's Paper», иногда перерабатывая их, чтобы сделать доступными для английского рабочего читателя. С января 1855 г. Маркс начал также сотрудничать в немецкой буржуазнодемократической газете «Neue Oder-Zeitung», используя для этого материалы своих статей и статей Энгельса, посланных в «Tribune». Сотрудничество в «Neue Oder-Zeitung» давало Марксу возможность освещать для немецких читателей важнейшие проблемы международной политики, экономического развития и внутреннего положения различных капиталистических стран, а также вопросы буржуазно-демократического и рабочего движения.

Публицистические произведения Маркса и Энгельса составляют значительную часть той огромной и разносторонней научной и политической работы, которую вели основоположники марксизма в это время. Придавая первостепенное значение дальнейшему развитию теории научного социализма, Маркс продолжал свои исследования в области политической экономии. Главными предметами исследовательской работы Энгельса были история и теория военного дела, а также лингвистика. Многие выводы и обобщения, сделанные Марксом и Энгельсом в процессе их исследовательской работы, находили



ПРЕДИСЛОВИЕ VI

отражение в статьях, написанных для «Tribune» и других газет. Эти статьи основоположников марксизма, посвященные большей частью текущим событиям, политической и экономической жизни важнейших стран Европы и Азии, представляют собой яркий образец применения материалистической диалектики к анализу основных проблем современности.

Свои газетные статьи, как и свою переписку с деятелями рабочего движения разных стран, Маркс и Энгельс стремились использовать для обоснования позиции пролетариата в важнейших вопросах международной жизни, а также внутренней политики европейских государств. Определяя программу действий пролетариата в условиях, когда в большинстве стран рабочее движение еще не выделилось из общедемократического потока, основоположники марксизма конкретизировали свое учение о передовой роли пролетариата применительно к основным задачам эпохи и к своеобразным условиям той или иной страны. Не имея возможности выступать с развернутым и открытым обоснованием тактики пролетариата, как это было сделано ими в свое время в ряде документов Союза коммунистов и на страницах «Neue Rheinische Zeitung», Маркс и Энгельс вынуждены были теперь формулировать свои тактические положения в отдельных статьях, написанных от случая к случаю, в связи с анализом конкретных событий, прибегая порою к иносказательной форме.

В 1854-1855 гг. в связи с Крымской войной в центре внимания Маркса и Энгельса стояли международные отношения и ход военных действий на различных театрах войны. Этим двум основныv темам посвящена значительная часть вошедших в десятый том статей. Особое место в томе занимают статьи, содержащие характеристику экономического развития и политической жизни капиталистических стран, в первую очередь Англии, а также английского рабочего движения. Большая группа статей касается революционных событий в Испании в 1854 году. К ним примыкает серия статей К. Маркса «Революционная Испания», освещающая историю испанских буржуазных революций начала XIX века.

При рассмотрении внешней политики различных европейских государств во время Крымской войны, этапов дипломатических переговоров и хода военных действий Маркс и Энгельс к анализу каждого из этих вопросов подходили с точки зрения перспектив дальнейшего развития рабочего, революционно-демократического и национально-освободительного движений, с точки зрения интересов революции.



ПРЕДИСЛОВИЕ VII

Как и в 1848-1849 гг. Маркс и Энгельс считали царизм главным оплотом феодальноабсолютистской реакции в Европе. Они видели в крушении царизма, в устранении его реакционного влияния на Европу необходимое условие для победы пролетарской революции в Англии и во Франции, для демократического разрешения коренных вопросов исторического развития Германии, Италии, Польши, Венгрии и других стран Европы - вопросов, которые оказались неразрешенными в ходе революций 1848-1849 годов.

В то же время Маркс и Энгельс ясно видели, что правящие классы Англии и Франции, кровно заинтересованные в сохранении царизма как контрреволюционной силы, не хотели его полного разгрома, опасаясь революционных последствий этого разгрома для Европы, усматривая в этом угрозу своему собственному господству. Планы английской олигархии и французского бонапартистского правительства, доказывали в своих статьях Маркс и Энгельс, сводились лишь к устранению России как соперника в борьбе за гегемонию на Ближнем Востоке, к установлению своего господства на Балканах и в районе Черного моря, к ослаблению военной мощи царской России. Соответственно этим планам главные усилия правительств Англии и Франции направлялись на то, чтобы по возможности локализовать войну, ограничить сферу военных действий теми районами, которые были объектом их захватнических стремлений. Этому плану локализованной войны, ведущейся в корыстных интересах господствующих классов Англии и Франции, Маркс и Энгельс противопоставляли лозунг революционной войны европейских народов против царского самодержавия.

Намечая тактику пролетариата во время Крымской войны, Маркс и Энгельс исходили из того, что война против царизма, если бы она приняла европейский характер, могла бы вызвать новый революционный подъем в странах Европы, привести к падению антинародных, деспотических режимов в этих странах и к освобождению угнетенных национальностей в Европе; в этих условиях начавшаяся война превратилась бы в революционную войну народов против царизма. Эта война могла бы ускорить вызревание революционной ситуации и в самой России, приблизить революцию, направленную против самодержавия и крепостничества.

Таким образом, выдвинутый Марксом и Энгельсом лозунг революционной войны против царизма должен был развязать революционное движение в Европе, поднять народные массы всех европейских стран против своих правительств. Именно



ПРЕДИСЛОВИЕ VIII

в этом заключалось принципиальное отличие позиции Маркса и Энгельса от националистической позиции тех представителей европейской буржуазной демократии, которые выступили с поддержкой контрреволюционных правительств Англии и Франции, расценивая их войну против России как «войну между свободой и деспотизмом» (см. настоящий том, стр. 263).

Тактика Маркса и Энгельса в период Крымской войны была продолжением их тактики в 1848-1849 гг., когда они на страницах «Neue Rheinische Zeitung» призывали к революционной войне против царизма. Эта тактика, как указывал В. И. Ленин, диктовалась объективными историческими условиями эпохи 1789-1871 гг., когда на первый план выступала задача окончательного уничтожения абсолютизма и феодализма. «До свержения феодализма, абсолютизма и чуженационального гнета не могло быть и речи о развитии пролетарской борьбы за социализм» (В. И. Ленин. Сочинения, т. 21, стр. 272).

Призыв к революционной войне против царизма и к революционному преобразованию Европы ясно сформулирован в статье Ф. Энгельса «Европейская война», которой открывается настоящий том. Эта статья была написана в связи с появлением в январе 1854 г. англофранцузского флота в Черном море. В своей статье Энгельс отмечает коренное различие между той войной, которую намеревались вести правящие классы Англии и Франции против России, и подлинно революционной войной против царизма, которая должна была бы вестись в интересах демократического преобразования Европы. Энгельс выражает убеждение, что изменение в обстановке, в условиях и характере войны произойдет тогда, когда на сцену выступит шестая держава - революция, которая заявит о своем главенстве над всеми пятью так называемыми «великими» державами и заставит дрожать каждую из них. В статье высказывается мысль, что начавшиеся военные действия, независимо от желания правительств Англии и Франции, могут послужить толчком для европейской революции, почва для которой подготовлена экономическим и политическим развитием Европы, ростом классовых противоречий, усилением брожения среди рабочих и трудящихся масс. Эта же мысль сформулирована в статье Ф. Энгельса «Война», в статье К. Маркса и Ф. Энгельса «Развитие военных действий», она лежит в основе и других их статей, посвященных войне.

Наметив тактику пролетариата в период Крымской войны, основоположники марксизма развивали и конкретизировали



ПРЕДИСЛОВИЕ IX

ее применительно к специфическим условиям той или иной страны. Особое внимание они уделяли Англии - главной в то время стране капитализма, перспективам революционного развития которой Маркс и Энгельс придавали первостепенное значение. Анализируя экономическое и политическое положение Англии, отношение различных классов английского общества и их политических партий к Крымской войне, основоположники марксизма в своих статьях неустанно разоблачали внутреннюю и внешнюю политику господствующих классов Англии и их партий - вигов и тори. Маркс и Энгельс доказывали, что своей внутренней политикой господствующие классы Англии препятствуют прогрессивному развитию английского народа, а во внешней политике, руководствуясь своими корыстными классовыми интересами, стремятся лишь ослабить царизм, сохранив этот оплот реакции в Европе. Разоблачение всей английской политической системы и позиций буржуазных партий, острая критика английской дипломатии и методов ведения войны, - таково основное содержание статей Маркса и Энгельса, посвященных анализу политики правящих классов Англии.

В своих статьях Маркс показывает, что политика буржуазно-аристократической олигархии в восточном вопросе отличалась тем же вероломством, которое вообще было свойственно английской дипломатии и составляло ее традиционную черту. В статьях «Документы о разделе Турции» и «Секретная дипломатическая переписка» Маркс на основании тщательного анализа многочисленных дипломатических документов разоблачает попытки ряда английских государственных деятелей в период, предшествующий войне, договориться с царским правительством о разделе Турции, обеспечив себе решающие позиции на Ближнем Востоке. Маркс приходит к выводу, что если бы раздел Турции между царской Россией и Англией не был чреват неизбежной войной с Францией, а война с Францией не грозила европейской революцией, то правительство Англии с одинаковой охотой проглотило бы и Турцию и Россию (см. настоящий том, стр. 162).

В многочисленных военных обзорах, написанных Энгельсом по просьбе Маркса и опубликованных в «New-York Daily Tribune» в качестве передовых статей, содержится критика методов, ведения войны английским правительством. Маркс и Энгельс рассматривали эту критику как важную составную часть своей деятельности по разоблачению английской олигархии. Публикуя часть этих обзоров также и в чартистском органе



ПРЕДИСЛОВИЕ X

«People's Paper», Маркс и Энгельс видели в этом одно из средств агитации среди английских рабочих против политики господствующих классов.

В своих военных статьях Энгельс выступает как крупный военный специалист, как глубокий знаток военного дела. В ряде статей - «Война», «Современное состояние английской армии, ее тактика, обмундирование, интендантство и т. д.», «Британская катастрофа в Крыму» и других - он раскрывает консерватизм английской военной системы, ее рутинный характер и отсталость военного дела в Англии по сравнению с ее общим капиталистическим развитием. В статьях «Вопрос о войне в Европе», «Отступление русских от Калафата», «Положение армий в Турции» и многих других Энгельс рассматривает ход военной кампании, характеризует состояние сил воюющих держав, разбирает отдельные военные операции.

Значительный интерес представляет публикуемая впервые рукопись Энгельса «Кронштадтская крепость». В статьях «Инкерманское сражение», «Война», «Кампания в Крыму» Энгельс, высоко оценивая героизм русских солдат, в то же время подвергает резкой критике отсталость военного дела в помещичьей России, бездарность значительной части генералитета и «плацпарадную муштру» солдат, применявшуюся в царской армии.

Большая группа статей Энгельса посвящена осаде Севастополя, которую он рассматривал как новый этап военной кампании (статьи: «Наступление на Севастополь», «Осада Севастополя», «К критике осады Севастополя» и др.). В статьях, написанных в октябре - ноябре 1854 г., Энгельс, исходя из численного перевеса союзников и отмечая слабость укреплений Севастополя, считал возможным падение города в ближайшее время. Однако героизм защитников Севастополя, проявленное ими мужество и самоотверженность дали возможность подготовить не защищенный до этого с суши Севастополь к длительной обороне. Это заставило Энгельса уже в конце декабря 1854 г. - начале января 1855 г. отметить, что «открытый город уже превратился в первоклассный укрепленный лагерь» (см. настоящий том, стр. 588), что благодаря рвению русских Севастополь укреплен лучше, чем когда-либо, и что возможность взять его штурмом совершенно исключена (см. настоящий том, стр. 626).

Статьи Энгельса о Крымской войне, публикуемые в настоящем томе, а также в томах 9 и 11 настоящего издания, содержат ценные материалы и теоретические выводы в области истории военного искусства, военной теории, стратегии и тактики. Эти



ПРЕДИСЛОВИЕ XI

статьи отражают важный этап в формировании марксистской военной мысли, в обобщении Энгельсом опыта современных ему войн на основе исторического материализма. При чтении военных статей Энгельса следует, однако, учитывать, что, располагая часто только тенденциозной информацией буржуазной западноевропейской прессы и не имея времени и возможности для проверки сообщений о ходе военных действий, поскольку военные обзоры писались по горячим следам событий, Энгельс иногда допускал одностороннюю оценку некоторых военных операций, как, например, синопского сражения или взятия Бомарсунда.

Разоблачение внешней политики английской олигархии сочеталось у Маркса и Энгельса с раскрытием антинародной сущности всего политического строя буржуазноаристократической Англии. В ряде статей о парламентских дебатах Маркс дает блестящую критику действующей в Англии двухпартийной системы. Он подчеркивает, что борьба между вигами и тори по вопросам внешней политики носит только показной характер, так как каждая партия «предпочитает не губить политическую «репутацию» своего противника,.. чтобы не подорвать основу господства правящих классов» (см. настоящий том, стр. 56). Ряд печатных выступлений Маркса был направлен против конкретных лиц - современных ему государственных деятелей Англии. Маркс продолжает начатое им еще раньше разоблачение политики таких видных представителей английской олигархии как Пальмерстон, Рассел, Абердин, Гладстон и другие.

Касаясь позиции различных политических партий и группировок в английском парламенте в годы войны, Маркс показывает ту неприглядную роль, которую играла в политической жизни страны фракция либеральных ирландских депутатов в парламенте (так называемая ирландская бригада). Представители этой фракции, отмечает Маркс, по существу предавали национальное движение ирландского народа. Поддерживая то. ту, то другую английскую партию, ирландская бригада добивалась у них отдельных уступок, удовлетворения своих корыстных интересов, отнюдь не препятствуя английским колонизаторам угнетать Ирландию; она «ни разу не предотвратила ни одной подлости по отношению к Ирландии, ни одной несправедливости по отношению к английскому народу» (см. настоящий том, стр. 60).

Значительное число статей - «Парламентские дебаты», «Война. - Парламентские дебаты», «Дебаты о войне в парла-



ПРЕДИСЛОВИЕ XII

менте» и другие - посвящено анализу выступлений в парламенте различных депутатов по вопросам, связанным с ведением войны, с бюджетом, проектами отдельных реформ и т. д.

На некоторых из этих заседаний палаты общин Маркс присутствовал лично. На конкретных примерах он беспощадно критикует капиталистическое общество, обнажает его пороки и язвы, обличает господствующие политические порядки, раскрывает классовую сущность английского парламентаризма, лицемерие и фальшь, присущие буржуазным парламентариям.

Анализируя военный бюджет, представленный министром финансов Гладстоном, Маркс в статье «Британские финансы» подчеркивает, что в конечном итоге расплачиваться за войну приходится народным массам. Многие статьи Маркса содержат острую критику английской буржуазной прессы.

В ряде статей Маркс резко критикует выступления представителей фритредерских кругов промышленной буржуазии Англии, которые группировались вокруг так называемой манчестерской школы, провозглашавшей себя «сторонницей мира» и выступавшей против войны с Россией. Маркс показывает, что эта позиция фритредеров вытекала отнюдь не из искреннего миролюбия, а из убеждения, что Англия в силах установить свою монополию на мировых рынках мирными средствами, без расходов на ведение войны. Исходя из роста экспорта английских товаров на русские рынки, фритредеры доказывали общность интересов капиталистической Англии и помещичьей России. Маркс подчеркивает, что выступление фритредерских лидеров Кобдена и Брайта в роли «защитников мира» на деле означало защиту ими того режима, который был установлен в Европе в 1815 г. в интересах реакционных правящих кругов великих держав и вопреки жизненным интересам пародов. Таким образом, прикрываясь пацифистскими лозунгами, промышленная буржуазия Англии на деле выступала, подобно английской аристократической олигархии, как враг демократии и национальноосвободительного движения. Фальшивое миролюбие Кобденов и Брайтов, скрывавшее их ненависть к революции и стремление сохранить такую реакционную силу как царизм, обнаруживало, отмечает Маркс, «низкую и подлую душу европейской буржуазии» (см. настоящий том, стр. 39).

Критику позиции английских фритредеров по вопросам внешней политики Маркс дополняет острой и бичующей критикой их внутренней политики, их показных выступлений в роли «защитников» народных масс. В статьях «Торгово-промышлен-



ПРЕДИСЛОВИЕ XIII

ный кризис» и «Торгово-промышленный кризис в Англии» Маркс разоблачает фритредеров как злейших врагов рабочего класса. Кобдены и Брайты, пишет он, фарисейски сетуют по поводу «взаимного истребления христиан» в войне, но в то же время выступают как сторонники безудержной эксплуатации рабочих, всеми мерами добиваясь отмены законодательства, ограничивающего рабочий день женщин и детей. Маркс вскрывает порочность попыток фритредеров объяснить нарастание экономического кризиса в Англии случайными причинами, в частности влиянием войны. Фритредеры пытались спасти свою догму, согласно которой отмена хлебных законов и принятие принципов свободной торговли являются панацеей против торгово-промышленных кризисов.

В ряде своих статей, посвященных экономическому развитию капиталистических стран, в первую очередь Англии, Маркс опровергает концепции фритредеров и других буржуазных экономистов. При этом он опирается на богатый статистический материал, на повседневное изучение и обобщение текущих экономических данных, что являлось частью гигантской подготовительной работы Маркса к его главному экономическому труду - будущему «Капиталу». Доказывая несостоятельность буржуазной политической экономии, Маркс опирается на открытые им общие закономерности развития капитализма. Он подчеркивает, что кризисные явления, обнаруживающиеся в Англии, органически присущи капиталистическому способу производства с его антагонистическими противоречиями. Эти кризисные явления обнаружились несмотря на то, что война в известной степени способствовала развитию отдельных отраслей производства, позволив использовать для военных целей часть свободного капитала. Маркс отмечает проявившуюся в то время такую специфическую черту экономики Англии, как ее тесную связь с мировым рынком; в результате растущего экспорта английских товаров в другие страны усиливалось влияние английской промышленности, а также переживаемых ею потрясений, на мировую экономику в целом.

Исследуя циклическое развитие капиталистической экономики, Маркс приходит к выводу, что период экономического процветания в Англии, начавшийся с 1849 г., не может продолжаться непрерывно и что кризисные явления, наблюдавшиеся в английской экономике в течение 1853-1854 гг., перерастут в глубокий экономический кризис, что и произошло в 1857 году. С наступлением очередного кризиса Маркс



ПРЕДИСЛОВИЕ XIV

связывал возможность нового подъема рабочего и революционного движения в Европе.

Особое место в томе занимают статьи, посвященные рабочему движению в Англии: «Открытие Рабочего парламента. - Военный бюджет Англии», «Письмо Рабочему парламенту», «Рабочий парламент» и другие. Маркс и Энгельс на протяжении многих лет были теснейшим образом связаны с чартистским движением, принимали в нем непосредственное участие. В первой половине 50-х годов они оказывали помощь революционным чартистам в их борьбе за возрождение чартизма на новой, социалистической основе. В своих статьях Маркс популяризировал материал, печатавшийся в чартистской печати, пропагандировал речи лидера революционных чартистов Э. Джонса, помогал чартистам вскрывать перед трудящимися массами классовый характер английского парламента. В статье «Укрепление Константинополя. - Датский нейтралитет. - Состав английского парламента. - Неурожай в Европе» Маркс, анализируя социальный состав парламента и действующую избирательную систему, показывает, что самый многочисленный класс английского общества - пролетариат - по существу лишен права и возможности участвовать в политической жизни страны.

Основоположники марксизма настойчиво выдвигали перед английским пролетариатом задачу создания своей массовой политической подлинно революционной партии. В приветственном письме Рабочему парламенту Маркс ставит перед ним великую и славную цель - «организацию рабочего класса в национальном масштабе» (см. настоящий том, стр. 123). В другой статье Маркс подчеркивает, что только организовавшись в партию в национальном масштабе, пролетариат Англии приобретет социальную и политическую силу и станет способным бороться против «привилегий современных правящих классов и рабства рабочего класса» (см. настоящий том, стр. 115).

Значительное место в статьях, входящих в данный том, уделено Франции, ее внутренней и внешней политике, ее позиции в Крымской войне. При оценке этой позиции Маркс и Энгельс исходили из того положения, что сама природа бонапартистского режима - режима буржуазной диктатуры, опирающейся на армию, - неизбежно толкала Наполеона III на военные авантюры. «Революция внутри страны или внешняя война - иного выхода у него не осталось», - пишет Маркс (см. настоящий том, стр. 99). Он неоднократно подчеркивает, что бонапартистская Франция сыграла роль одного из главных зачинщиков Крымской войны.

«Истинным источником тепереш-



ПРЕДИСЛОВИЕ XV

него восточного кризиса, - указывает Маркс, - является бонапартистская узурпация» (см. настоящий том, стр. 64).

Маркс и Энгельс отмечали, что Наполеон III и его клика не менее, чем английская олигархия, боятся европейской революции и поэтому тоже стоят за локализованную войну. Подобно британскому коалиционному министерству бонапартистское правительство Франции преследовало в войне своекорыстные, захватнические цели, что находило свое отражение в военных планах и действиях французского командования. В своих статьях Маркс систематически раскрывал тайные замыслы французского правительства, боролся против лживых бонапартистских лозунгов, разжигавших в массах шовинистический угар. Он решительно выступал против попыток некоторых буржуазных демократов выдать Луи Бонапарта за защитника демократии, за «представителя свободы» (см. настоящий том, стр. 263). Маркс разоблачал антидемократическую, антинародную политику Наполеона III и клеймил кровавые методы «цивилизации декабрьского переворота» (см. настоящий том, стр. 525). В статье «Реорганизация английского военного ведомства. - Австрийские требования. - Экономическое положение Англии. - Сент-Арно» в блестящей памфлетной форме показан облик одного из тех, кому «вверяется спасение цивилизации», типичного представителя правящих кругов бонапартистской Франции, маршала Сент-Арно - продажного карьериста, циничного приспешника Луи Бонапарта.

В условиях, когда во Франции рабочее движение было разгромлено, Маркс и Энгельс с особым вниманием и сочувствием следили за судьбой французских пролетарских революционеров, в первую очередь Огюста Бланки, которого считали выдающимся вождем французского рабочего класса. Большой интерес в этой связи представляет та часть публикуемой впервые на русском языке статьи «Севастопольская мистификация. - Общее обозрение», в которой О. Бланки противопоставляется А. Барбесу, оказавшемуся в период Крымской войны в плену буржуазно-националистических настроений.

Ряд статей Маркса, входящих в настоящий том, содержит острый критический анализ внутренней и внешней политики Пруссии, ее позиции во время Крымской войны. Этому посвящены статьи «Декларация прусского кабинета. - Планы Бонапарта. - Политика Пруссии», «Россия и немецкие Державы. - Цены на хлеб», «Бомбардировка Одессы. - Греция. - Воззвание черногорского князя Данилы. - Речь Мантёйфеля», «Договор между Австрией и Пруссией. - Парла-



ПРЕДИСЛОВИЕ XVI

ментские дебаты 29 мая» и другие. Вопрос о позиции, которую должна занять Пруссия в войне, Маркс рассматривал с точки зрения разрешения основной исторической задачи Германии, не решенной в революции 1848-1849 гг.,-задачи создания единой демократической германской республики. Маркс считал, что участие Пруссии в войне против царской России может послужить непосредственным толчком для нового подъема демократического движения в Германии, в котором решающую роль должен сыграть рабочий класс. Выступление народных масс привело бы к свержению в Пруссии и других германских государствах существовавших там монархий и к созданию единого демократического германского государства.

Маркс разоблачал политику реакционных прусских правящих кругов, проникнутую страхом перед народными массами, в частности, их намерение арестовать всех наиболее известных демократов и отправить их в крепости Восточной Пруссии, чтобы таким образом лишить их возможности организовать народное движение (см. настоящий том, стр. 74-76).

Особое внимание Маркс уделяет в своих статьях анализу позиции Австрии в Крымской войне. Маркс и Энгельс придавали большое значение вступлению Австрии в войну, считая, что перенесение военных действий в центральную часть Европы вызвало бы там новый подъем национально-освободительного движения, который мог бы привести к победе буржуазно-демократической революции. В этом случае неизбежно изменился бы и характер самой войны. «Пока война ограничивается борьбой между западными державами и Турцией, с одной стороны, и Россией, с другой, - писал Энгельс, - она не может стать европейской войной, подобной той, какую мы видели после 1792 года» (см. настоящий том, стр. 5).

Вступление Австрии в войну могло бы повести за собой крушение Австрийской империи - тюрьмы народов, - образование порабощенными Австрией народами самостоятельных национальных государств и демократическое переустройство и ряде европейских стран.

«Кроме немцев, -указывал Маркс,- наиболее непосредственно заинтересованы в исходе восточных осложнений венгры и итальянцы» (см. настоящий том, стр. 198).

На основании тщательного анализа положения Австрийской империи в статьях «Русская дипломатия. - Синяя книга по восточному вопросу. - Черногория», «Подробности Мадридского восстания. - Австро-прусские требования. - Новый заем в Австрии. - Валахия», «Отход русских войск», «Восточная война» Маркс и Энгельс приходят к выводу, что политика



ПРЕДИСЛОВИЕ XVII

нейтралитета, которой придерживалось австрийское правительство в восточном кризисе, была обусловлена непрочностью реакционного режима империи Габсбургов, внешнеполитическими, а также внутренними затруднениями этой империи. Австрийское правительство находилось как бы между двух огней. Оно не могло допустить разгрома царской России, так как Габсбурги «лишились бы единственного друга, который может помочь им выбраться из ближайшего революционного водоворота» (см. настоящий том, стр. 291). С другой стороны, австрийское правительство не желало усиления России и опасалось, что продвижение русских войск на Балканы вызовет волнения среди угнетенных Австрийской империей славянских народов и пробудит в них «сознание собственной силы и того унижения, которому они подвергаются под властью немцев» (см. настоящий том, стр. 31). Поэтому Австрия потребовала удаления вооруженных сил России из Дунайских княжеств. К тому же, австрийское правительство надеялось с помощью западных держав выйти из финансовых затруднений, достигших, как показал Маркс в статьях «Восточная война», «Банкротство Австрии» и других, большой остроты. Эти причины, пишет Маркс, и определили колеблющуюся и неопределенную позицию австрийского правительства.

Анализируя внутреннее положение Австрийской империи, Маркс показывает, что политика австрийского правительства, разжигавшего национальную рознь между народами, угнетавшимися Австрией, находила благоприятную почву в националистической позиции буржуазно-либеральных представителей этих народов, в частности в позиции итальянских либералов. «Секрет долговечности Австрийской империи, - пишет Маркс, - именно и таится в этом провинциальном эгоизме, который заставляет каждый народ тешить себя иллюзией, будто он может завоевать себе свободу, пожертвовав независимостью другого народа» (см. настоящий том, стр. 199).

Как судьбу народов, угнетаемых Австрией, так и судьбу славянских и других народов, входивших в состав феодальной Оттоманской (Османской) империи, Маркс и Энгельс связывали с революционно-демократическими преобразованиями в Европе, С революционной войной, которая должна была привести к крушению этой империи и к образованию независимых демократических государств на Балканах. В противовес мнению многих западноевропейских политических деятелей, в частности английского публициста Д. Уркарта, выступавшего за сохранение в неприкосновенности реакционного турецкого государства, Маркс и



ПРЕДИСЛОВИЕ XVIII

Энгельс считали феодальную Турецкую империю величайшим тормозом для исторического прогресса и поддерживали требование национальной независимости славянских и других народов, находившихся под властью турецких завоевателей.

Кроме статей, посвященных Крымской войне, анализу хода военных действий и связанных с этой войной перспектив революционного движения в Европе, значительное место в томе занимают статьи Маркса, посвященные начавшейся в 1854 году буржуазной революции в Испании: «Восстание в Мадриде. - Австро-турецкий договор. - Молдавия и Валахия», «Венское совещание. - Австрийский заем. -Воззвания Дульсе и О'Доннеля. - Министерский кризис в Англии», «Испанская революция. - Турция и Греция», «Реакция в Испании» и другие. Маркс и Энгельс, внимательно следившие за всеми проявлениями революционного движения на европейском континенте, придавали большое значение революционным событиям в Испании. Они горячо приветствовали выступление испанского народа против абсолютизма, рассматривая это выступление как возможный пролог к революции в Европе.

Для того, чтобы лучше уяснить себе особенности нараставшей в Испании буржуазной революции и расстановку классовых сил в ней, Маркс тщательно изучает историю предыдущих испанских революций, знакомится с трудами испанских, французских, английских и немецких авторов. Результатом исторических исследований Маркса явилась напечатанная в «New-York Daily Tribune» в сентябре - декабре 1854 г. серия статей «Революционная Испания», дающая глубокий анализ борьбы испанского народа со времени наполеоновского нашествия и до революции 1820-1823 годов. Важным дополнением к этой работе является впервые публикуемый рукописный отрывок статьи Маркса из этой же серии, отосланной им в «New-York Daily Tribune», но не появившейся в газете.

Статьи Маркса, посвященные Испании, представляют собой огромную научную ценность.

Содержащиеся в этих работах обобщения не только проливают свет на важнейшие события испанской истории - борьба испанцев с маврами, восстание против абсолютизма Карла V в защиту средневековых вольностей, национально-освободительная война против Наполеона, буржуазные революции первой половины XIX в., карлистская война и другие, - но и облегчают понимание ряда общих проблем всемирной истории.

Во всех статьях, посвященных истории испанских революций, Маркс прежде всего выделяет роль народных масс, чью



ПРЕДИСЛОВИЕ XIX

революционную энергию не могли задушить ни деспотический режим абсолютизма, ни «святая инквизиция», ни наполеоновские армии. Каким бы мертвым ни казалось на первый взгляд испанское государство, под его покровом дремали живые силы испанского народа, и Наполеон I, считавший Испанию безжизненным трупом, был «весьма неприятно поражен, убедившись, что если испанское государство мертво, то испанское общество полно жизни, и в каждой его части бьют через край силы сопротивления» (см. настоящий том, стр. 433).

Высоко оценивая борьбу против французских интервентов, развернувшуюся в Испании, Маркс диалектически вскрывает и противоречивые черты этой борьбы: противоречие между целями боровшегося за свое освобождение народа и стремлениями реакционных правящих кругов Испании восстановить абсолютизм и сохранить свои привилегии. Маркс отмечает, что это явление присуще в той или иной степени всем тем войнам за независимость, которые велись против наполеоновского нашествия. В связи с этим Маркс высказывает важную мысль о необходимости сочетания национально-освободительной борьбы с глубокими внутренними социальными и политическими преобразованиями.

На примере испанских революций XIX в. Маркс раскрыл ряд закономерностей, присущих всем прежним буржуазным революциям. Он показал роль народных масс как движущей силы этих революций и в то же время вскрыл половинчатость, классовую ограниченность чуждых интересам народа либерально-буржуазных руководителей этих революций, что накладывало отпечаток на все развитие революционной борьбы. Политическая незрелость и предрассудки масс, отмечал Маркс, неизменно использовались по существу враждебными революции либеральными элементами, стремящимися удержать движение в конституционных рамках. Отличительной чертой буржуазных революций является то, писал Маркс в статье «Эспартеро», «что именно тогда, когда народ, кажется, стоит на пороге великих начинаний, когда ему предстоит открыть новую эру, он дает увлечь себя иллюзиями прошлого и добровольно уступает всю свою с таким трудом завоеванную власть, все свое влияние представителям - подлинным или мнимым - народного движения минувшей эпохи» (см. настоящий том, стр. 373). Глубокая критика Марксом испанских либеральных деятелей дополняет содержащуюся в его более ранних работах характеристику либерализма как господствующего в XIX в. среди буржуазии политического и идеологического течения. В частности



ПРЕДИСЛОВИЕ XX

весьма типичной для буржуазных либералов являлась отмеченная Марксом шовинистическая позиция руководителей испанских революций в колониальном вопросе, их стремление во что бы то ни стало сохранить под властью Испании ее латиноамериканские владения.

Анализируя историю Испании, Маркс наряду с общими закономерностями общественного развития выявляет и специфические особенности этой истории, в частности, то влияние, которое оказали на ход исторического развития национальные черты и вековые традиции испанского народа. Так, на примере Испании Маркс показывает, что абсолютная монархия не везде играла прогрессивную роль в период разложения феодализма и возникновения национальных государств. Если в больших государствах Европы абсолютная монархия в это время «выступает как цивилизующий центр, как объединяющее начало общества» (см. настоящий том, стр. 431), то в Испании, в силу ряда исторических причин, она не только не выполнила централизаторских функций, но и прямо тормозила исторический прогресс. Маркс приходит к выводу, что «абсолютная монархия в Испании, имеющая лишь чисто внешнее сходство с абсолютными монархиями Европы вообще, должна скорее быть отнесена к азиатским формам правления. Испания, подобно Турции, оставалась скоплением дурно управляемых республик с номинальным сувереном во главе» (см. настоящий том, стр. 432). Анализируя особенности исторического развития Испании начала XIX в., Маркс отмечает, что в силу испанских традиций борьба капитализма и феодализма, «борьба двух общественных систем должна была принять форму борьбы противоположных династических интересов» (см. настоящий том, стр. 634).

Рукописный отрывок неопубликованной статьи Маркса из серии «Революционная Испания» содержит важные теоретические выводы, как бы подводящие итог содержанию всех статей этой серии и дающие ключ к пониманию изложенных в них событий. Маркс высказывает здесь глубокую мысль об основной причине поражения буржуазной революции в Испании 1820- 1823 гг., которая заключалась в отрыве буржуазных революционеров, представлявших интересы городских слоев, от крестьянских масс. Революционная партия, подчеркивает Маркс, не сумела связать интересы крестьянства с интересами городского населения, оттолкнув тем самым крестьянские массы от революции и сделав возможным использование их контрреволюционными силами. Это сужение социальной базы движения и связанная с этим зависимость революционных горожан от



ПРЕДИСЛОВИЕ XXI

армии, представлявшей собой «орудие, опасное для тех, кто им пользовался» (см. настоящий том, стр. 633), и послужили основной причиной поражения революции.

Статьи Маркса об Испании являются ярким образцом применения исторического материализма к изучению истории отдельных народов.

* * *

В настоящий том включены две неопубликованные рукописи - отрывок из серии статей «Революционная Испания» К. Маркса и «Кронштадтская крепость» Ф. Энгельса. Кроме того в томе печатаются 25 статей Маркса и Энгельса, не вошедших в первое издание Сочинений и впервые публикуемых на русском языке. При выявлении новых статей использована хранящаяся в Архиве Института марксизма-ленинизма записная книжка Маркса за 1850-1854 гг., в которой, наряду о другими материалами, содержатся записи Маркса и его жены о статьях, посланных в «New-York Daily Tribune». Эта записная книжка и другие источники позволили уточнить авторство и даты написания произведений, входящих в настоящий том.

Как неоднократно отмечали в своих письмах Маркс и Энгельс, редакция «New-York Daily Tribune» произвольно обращалась с текстом их статей, в особенности тех, которые печатались без подписи, в качестве передовых. Ряду статей, преимущественно военным обзорам, написанным Энгельсом, редакция стремилась придать характер статей, написанных в Нью- Йорке, и с этой целью делала редакционные вставки; к некоторым из статей Маркса и Энгельса были добавлены целые абзацы; в настоящем издании явные добавления, сделанные редакцией, отмечены в примечаниях к соответствующему месту статьи.

При изучении конкретно-исторического, материала, приводимого в статьях, публикуемых в настоящем томе, надо иметь ввиду, что для значительного числа статей, посвященных текущим событиям, Маркс и Энгельс могли использовать в качестве источников главным образом информацию, появлявшуюся в буржуазной прессе, - в газетах: «Times», «Moniteur universel», «Independance belge», в журнале «Economist» и других. Отсюда они брали данные о ходе военных действий, о численности армий воюющих стран, о состоянии финансов различных государств и т. д. В некоторых случаях эти данные



ПРЕДИСЛОВИЕ XXII

расходятся с данными, установленными последующими исследованиями.

Выявленные в тексте «New-York Daily Tribune» и других газет опечатки в именах собственных, географических названиях, цифровых данных, датах и т. д. исправлены на основании проверки по источникам, которыми пользовались Маркс и Энгельс.

В отличие от первого издания Сочинений, где многие статьи Маркса и Энгельса были разделены на части и сгруппированы в соответствии с их тематикой, причем иногда опускались целые отрывки, в настоящем издании все статьи Маркса и Энгельса печатаются в том виде, в каком они в свое время появились в газете. В тех случаях, когда заглавие статьи, отсутствующее в газете, дано Институтом марксизма-ленинизма, перед заглавием стоит звездочка.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС январь 1854-январь 1855


1

Ф. ЭНГЕЛЬС

ЕВРОПЕЙСКАЯ ВОЙНА

Наконец-то так долго ожидавший решения турецкий вопрос достиг, по-видимому, той стадии, когда дипломатия, с ее вечными увертками, подлыми и безрезультатными, не может уже дольше удерживать его в своих руках. Французский и английский флоты вошли в Черное море, чтобы воспрепятствовать нападению русского военного флота на турецкий флот или на турецкое побережье. Царь Николай давно уже заявил, что подобный шаг будет для него сигналом к объявлению войны. Оставит ли он теперь этот факт без внимания?

Нельзя ожидать, чтобы соединенные флоты сейчас же атаковали и уничтожили русскую эскадру или укрепления и военные верфи в Севастополе. Наоборот, мы можем быть уверены, что инструкции, которыми дипломаты снабдили обоих адмиралов*, составлены таким образом, чтобы всеми возможными способами избежать каких-либо столкновений. Но после того, как приказ о них отдан, военные передвижения на море и на суше подчиняются уже не желаниям и планам дипломатов, а своим собственным законам, которых нельзя нарушить, не подвергая опасности всю экспедицию. В намерения дипломатов никак не входило, чтобы русские были разбиты при Олтенице; но когда Омер-паше предоставили некоторую свободу и начались, военные операции, действия командующих обеих враждующих сторон перешли в такую сферу, которая в значительной степени была вне контроля послов, находившихся в Константинополе.


* - Дандаса и Гамелена. Ред.

1


2
Ф. ЭНГЕЛЬС

Поэтому раз уж корабли снялись со своих якорных стоянок на рейде Бейкоза, никто не может сказать, как скоро они окажутся в таком положении, из которого их не смогут вывести ни заклинания лорда Абердина о мире, ни тайный сговор лорда Пальмерстона с Россией и в котором им придется выбирать между позорным отступлением и решительным боем. Узкое, замкнутое море, подобное Черному морю, где вражеские корабли едва ли могут скрыться друг от друга, как раз представляет собой место, где при данных обстоятельствах конфликт может оказаться неминуемым в любой день. И нельзя ожидать, чтобы царь Николай позволил без сопротивления блокировать свой флот в Севастополе.

Если же за этим шагом должна последовать европейская война, то вероятнее всего, это будет война между Россией, с одной стороны, и Англией, Францией и Турцией, с другой.

Вероятность такого события достаточно велика, чтобы побудить нас в меру своих возможностей сопоставить шансы на успех и сравнить активные боевые силы обеих сторон.

Но окажется ли Россия в одиночестве? На чью сторону станут во всеобщей войне Австрия, Пруссия и зависимые от них немецкие и итальянские государства? Говорят, будто Луи Бонапарт дал понять австрийскому правительству, что если в случае конфликта с Россией Австрия примкнет к ней, то французское правительство использует революционное брожение в Венгрии и Италии, нуждающееся только в искре, чтобы снова превратиться во всепожирающий пожар, и Франция попытается восстановить итальянскую и венгерскую нации.

Подобная угроза может оказать влияние на позицию Австрии, она может способствовать сохранению австрийского нейтралитета на возможно более длительный срок, но нельзя рассчитывать, что Австрии удастся долго оставаться в стороне от этой борьбы, если она возникнет. Уже самый факт подобной угрозы может вызвать в Италии частичные восстания, которые неизбежно сделали бы Австрию еще более зависимым и еще более послушным вассалом России. И, наконец, разве не была уже однажды сыграна эта наполеоновская игра?2 Можно ли ожидать, чтобы человек, который снова посадил папу на его светский престол и имеет уже готового кандидата на неаполитанский трон3, дал итальянцам то, к чему они не меньше стремятся, чем к независимости от Австрии, - единство Италии? Можно ли ожидать, чтобы итальянский народ очертя голову бросился в подобную западню? Несомненно, итальянцы жестоко страдают от австрийского гнета. Но едва ли у них появится большое желание способствовать укреплению престижа империи, которая уже теряет


3
ЕВРОПЕЙСКАЯ ВОЙНА

почву под ногами в самой Франции, и славе человека, который первым выступил против итальянской революции. Все это известно австрийскому правительству, и поэтому можно предполагать, что Австрия будет действовать больше под влиянием собственных финансовых затруднений, чем под влиянием бонапартовских угроз; можно также быть уверенным, что в решающий момент влияние царя возьмет верх в Вене и перетянет Австрию на сторону России.

Пруссия пытается повторить ту игру, которую она сыграла в 1780, 1800 и 1805 годах4. В ее планы входит образование союза нейтральных балтийских или северогерманских государств, во главе которых она могла бы играть немаловажную роль и примкнуть к той стороне, которая посулит ей наибольшие выгоды. Как показывает история, все подобные попытки с почти комическим однообразием всегда заканчивались тем, что алчное, нерешительное и трусливое прусское правительство бросалось в объятия России. Едва ли на этот раз Пруссия избежит своей обычной участи. Она протянет во все стороны щупальца, будет открыто продавать себя с аукциона, интриговать в обоих лагерях, глотать верблюдов и отцеживать комаров5, теряя и те остатки престижа, какие у нее еще, быть может, сохранились, будет получать колотушки и в конце концов достанется тому, кто даст меньше всего, т. е. в данном случае, как и во всех других, - России. Для России Пруссия будет не союзницей, а обузой, ибо сочтет за должное для собственной пользы и удовлетворения заранее дать разбить свою армию.

Пока хотя бы одна из немецких держав не втянута в европейскую войну, борьба может свирепствовать только в Турции, на Черном и на Балтийском морях. В течение этого периода наибольшее значение будет иметь борьба на море. Без сомнения, союзный флот способен разрушить Севастополь и уничтожить русский черноморский флот; союзники в состоянии занять и удержать Крым, оккупировать Одессу, блокировать Азовское море и развязать руки горцам Кавказа. Нет ничего легче, если действовать быстро и энергично. Если предположить, что на это уйдет первый месяц активных операций, то уже в следующем месяце пароходы соединенных флотов, оставив позади медленно идущие парусные суда, могут оказаться в Ла-Манше. Ибо то, что оставалось бы сделать в Черном море, легко могло бы быть выполнено турецким флотом. Для того, чтобы запастись в Ла-Манше углем, и для других приготовлений, потребовалось бы еще две недели. И после присоединения этих пароходов к французской и английской эскадрам в Атлантическом


4
Ф. ЭНГЕЛЬС

океане и Ла-Манше союзный флот мог бы еще до конца мая появиться на кронштадтском рейде в таком количестве, которое обеспечило бы успех нападения.

То, что должно быть предпринято в Балтийском море, так же самоочевидно, как и то, что должно быть предпринято в Черном море. Необходимо любой ценой добиться союза со Швецией, если понадобится, припугнуть Данию, развязать восстание в Финляндии путем высадки достаточного количества войск и обещания, что мир будет заключен только при условии воссоединения этой области со Швецией. Высаженные в Финляндии войска угрожали бы Петербургу, в то время как флоты бомбардировали бы Кронштадт. Правда, эта крепость занимает очень сильную позицию. Фарватер, ведущий к рейду, едва может пропустить два военных судна, идущие рядом, последние при этом вынуждены подставить свои борты под огонь батарей, расположенных не только на главном острове, но и на небольших скалах, на отмелях и прилегающих островках. Некоторые жертвы не только людьми, но и судами неизбежны. Но если это будет учтено при составлении плана атаки, если будет решено пожертвовать тем или иным кораблем и если план будет осуществляться неуклонно и настойчиво, то Кронштадт должен будет пасть. Каменная кладка его укреплений не сможет долго противостоять концентрированному огню тяжелых пушек Пексана6, этих наиболее разрушительных из всех орудий, применяемых против каменных стен. Большие винтовые пароходы с полным комплектом этих орудий очень скоро оказали бы неотразимое действие, хотя при этом, разумеется, они рисковали бы своим собственным существованием. Но что значат три или четыре линейных винтовых корабля в сравнении с Кронштадтом, этим ключом к Российской империи, овладение которым оставило бы Петербург без защиты?

Во что превратилась бы Россия без Одессы, Кронштадта, Риги и Севастополя, если бы Финляндия была освобождена, а неприятельская армия расположилась у ворот столицы и все русские реки и гавани оказались блокированными? Великан без рук, без глаз, которому больше ничего не остается, как пытаться раздавить врага тяжестью своего неуклюжего туловища, бросая его наобум то туда, то сюда, в зависимости от того, где зазвучит вражеский боевой клич. Если бы морские державы Европы действовали с такой решимостью и энергией, то Пруссия и Австрия могли бы настолько освободиться от русского контроля, чтобы даже примкнуть к союзникам. Ибо обе немецкие державы, чувствуй они себя в безопасности в своем собственном доме, охотно воспользовались бы затруднительным поло-


5
ЕВРОПЕЙСКАЯ ВОЙНА

жением России. Но нечего рассчитывать на то, что лорд Абердин и Друэн де Люис пойдут на столь решительные мероприятия. Власти предержащие не намерены наносить решающих ударов, у, если разразится всеобщая война, инициатива военачальников будет настолько ограничена, что они окажутся совершенно парализованными. Если же все-таки будут одержаны решительные победы, то позаботятся о том, чтобы, приписав их случаю, сделать их последствия по возможности безвредными для врага. Войне на азиатском побережье Черного моря мог бы быть положен немедленный конец действиями флотов; но на европейском побережье она продолжалась бы без значительных перерывов. Русские, изгнанные с Черного моря, лишенные Одессы и Севастополя, не смогли бы переправиться через Дунай, не подвергаясь большому риску (разве лишь по направлению к Сербии, чтобы поднять там восстание), но они вполне могли бы удерживать Дунайские княжества, пока их не заставили бы уйти из Валахии превосходящие силы противника и угроза высадки крупных войсковых масс у них в тылу и с фланга. Молдавию русские могли бы не эвакуировать, пока нет общих военных действий; ведь демонстрация сил в тылу и на фланге имела бы мало значения, поскольку Хотин и Кишинев обеспечивали бы им безопасную связь с Россией.

Но пока война ограничивается борьбой между западными державами и Турцией, с одной стороны, и Россией, с другой, она не может стать европейской войной, подобной той, какую мы видели после 1792 года. Однако пусть только война начнется: бездеятельность западных держав и активность России скоро вынудят Австрию и Пруссию стать на сторону самодержца. Пруссию, вероятно, можно будет не принимать особенно в расчет, так как более чем вероятно, что ее армия, каковы бы ни были ее качества, получит из-за своей самонадеянности вторую Йену7. Напротив, Австрия, несмотря на свое положение, граничащее с банкротством, несмотря на возможность восстаний в Италии и Венгрии, будет противником, с которым придется считаться. Сама Россия, вынужденная держать свои войска в Дунайских княжествах и на кавказской границе, оккупировать Польшу, иметь армию для защиты Балтийского побережья и, в особенности, Петербурга и Финляндии, будет располагать весьма малым количеством войск для наступательных операций. Если Австрия, Россия и Пруссия (в том случае, если последняя еще не будет окончательно разбита) смогут сконцентрировать на Рейне и в Альпах от пятисот до шестисот тысяч человек, то это больше, чем можно, здраво рассуждая, ожидать. А с этой пятисоттысячной союзной армией могут


6
Ф. ЭНГЕЛЬС

справиться одни французы при условии, что во главе их будут стоять генералы, не уступающие по своим качествам генералам противников; из последних одни только австрийцы имеют полководцев, действительно заслуживающих этого названия. Русские генералы не страшны, а у пруссаков вообще нет генералов; их офицеры - прирожденные прапорщики.

Но не следует забывать, что в Европе существует шестая держава, которая в определенные моменты заявляет о своем главенстве над всеми пятью так называемыми «великими» державами и заставляет дрожать каждую из них. Держава эта - Революция. Она долго молчала и отступала, но теперь торговый кризис и голод снова зовут ее на поле битвы. От Манчестера до Рима, от Парижа до Варшавы и Пешта - всюду чувствуется ее присутствие, всюду поднимает она голову и пробуждается от дремоты. Многообразны симптомы того, что она вновь возрождается к жизни; они проявляются повсюду в волнениях и беспокойстве, охвативших пролетариат. Достаточно будет одного сигнала, чтобы эта шестая и величайшая из европейских держав выступила вперед в блестящих доспехах и с мечом в руке, подобно Минерве, выходящей из головы Олимпийца. Этот сигнал будет дан надвигающейся европейской войной, и тогда все расчеты на равновесие держав будут сорваны появлением нового фактора, который своим вечно жизнеутверждающим и юношеским порывом опрокинет планы старых европейских держав и их генералов, как это было в 1792-1800 годах.

Написано Ф. Энгельсом 8 января 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3992, 2 февраля 1854 г. в качестве передовой Печатается по тексту газеты Перевод с английского


7

К. МАРКС


* ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ И ТУРЦИЯ

Лондон, вторник, 10 января 1854 г.

Обвинение, брошенное г-ну Семере в том, что он раскрыл местонахождение спрятанной венгерской короны8, было первоначально выдвинуто венским «Soldatenfreund», открыто признанным органом австрийской полиции, и этого вполне достаточно, чтобы доказать лживость подобного обвинения.

Не в обычаях полиции без достаточных оснований выдавать собственных сообщников, зато один из ее обычных приемов заключается в том, чтобы навлечь подозрение на невинного для сокрытия виновного. Едва ли можно предположить, что австрийская полиция пожертвовала бы столь видным и влиятельным человеком, как г-н Семере, раз уж ей удалось бы заручиться его сотрудничеством. Если секрет не был выболтан кем-нибудь из агентов Кошута (в чем нет ничего невероятного), то мне остается только заподозрить в этом предательстве графа К. Баттяни, ныне проживающего в Париже. Он был в числе очень немногих лиц, осведомленных о местонахождении спрятанной регалии, и он, единственный из них, обратился к венскому суду с просьбой об амнистии. Последний факт, как я полагаю, он отрицать не будет.

Британского главнокомандующего лорда Хардинга убедили взять назад свою отставку.

Что касается герцога Норфолка, то, по словам корреспондента «Dublin Evening Mail», «стало известно кое-что из придворных сплетен. Некий благородный герцог, временно занимающий некий пост при дворе и носящий самое высокое наследственное феодальное звание в государстве, якобы злоупотребил шампанским за столом королевы, в результате чего благороднейшим образом потерял равновесие, находясь в столовой, и вовлек в катастрофу Даже персону ее величества. Последствием этого досадного происшествия


8
К. МАРКС

явилась отставка благородного герцога и назначение графа Спенсера на пост лорда-стюарда двора ее величества».

Г-н Садлер, маклер ирландской бригады, снова подал заявление об уходе с занимаемого им министерского поста, и лорд Абердин на этот раз принял его отставку. Положение г-на Садлера стало весьма затруднительным после сделанных перед ирландским судом разоблачений относительно скандальных махинаций, при помощи которых он умудрился пройти в парламент. Влияние «кабинета всех талантов»9 на ирландскую бригаду едва ли усилится после этого неприятного события.

Хлебные бунты, которые происходили в пятницу и субботу в Кредитоне в Девоншире10, были своего рода народным ответом на те яркие описания процветания, которыми правительственные и фритредерские газеты сочли нужным развлекать своих читателей по случаю проводов 1853 года.

Как сообщают из Трапезунда газете «Patrie»11, когда русский поверенный в делах в Тегеране потребовал отставки двух пользовавшихся наибольшей популярностью министров персидского шаха, в народе начались волнения и командующий гвардией заявил, что не сможет отвечать за общественное спокойствие, если требование будет удовлетворено. Согласно этому сообщению, именно страх перед взрывом народного негодования против России заставил шаха возобновить сношения с английским поверенным в делах.

К огромному множеству уже преданных гласности дипломатических документов прибавилась еще нота, четырех держав от 12 декабря12, врученная Порте сообща соответствующими послами в Константинополе, а также новый циркуляр г-на Друэн де Люиса, подписанный в Париже 30 декабря, к французским дипломатическим агентам. Внимательно вчитавшись в ноту четырех держав, можно понять, почему в Константинополе начались такие волнения, когда стало известно, что нота принята Портой, почему 21 декабря возникло повстанческое движение и почему турецкому министерству пришлось торжественно заявить, что возобновление мирных переговоров не повлечет за собой ни прекращения военных действий, ни их приостановки. В самом деле, ровно через девять дней после того, как сообщение о вероломной и трусливой синопской бойне достигло Константинополя и было встречено во всей Оттоманской империи единым воплем о мщении, четыре державы хладнокровно призывают - а послы Великобритании и Франции даже принуждают - Порту вступить в переговоры с царем на следующей основе: все прежние договоры будут возобновлены; фирманы, касающиеся религиозных привилегий, дарованные султаном


9
ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ И ТУРЦИЯ

его христианским подданным, будут дополнены новыми гарантиями, предоставленными каждой из держав, а следовательно и царю; Порта назначит уполномоченного для заключения перемирия; она разрешит России построить в Иерусалиме церковь и больницу и обяжется перед державами (а следовательно, и перед царем) улучшить свою внутреннюю административную систему. Порта не только не получит никакого возмещения за тяжелый ущерб, причиненный ей пиратскими действиями московитов, но, наоборот, цепи, которые Россия заставляла Турцию носить в течение четверти века, будут выкованы заново, а узник - закован еще прочнее, чем прежде. Порта должна сдаться на милость самодержца, смиренно гарантируя ему фирманы о религиозных привилегиях своих христианских подданных и торжественно ручаясь за свою внутреннюю административную систему. Таким образом, она должна подчиниться одновременно протекторату царя в религиозных вопросах и его диктату в вопросах гражданского управления. В качестве возмещения за подобную капитуляцию Порте обещают «возможно скорее эвакуировать Дунайские княжества», захват которых лорд Кланрикард назвал «актом пиратства», а также заверяют ее в том, что преамбула договора от 13 июля 1841 г.13, оказавшаяся столь «надежной гарантией» против России, будет формально подтверждена.

Хотя в своей неслыханной подлости презренные «державы» достигли высшего предела, принуждая Порту, через несколько дней после Синопа, вести переговоры на такой основе, все же они не отделаются таким гнусным путем от своих затруднений. Царь уже зашел слишком далеко, он не потерпит ни малейшего посягательства со стороны какой-либо из европейских держав на отстаиваемое им право протектората над христианскими подданными Турции.

«Австрия», - сообщает венский корреспондент «Times»14, - «уже запросила, будет ли российский двор возражать против протектората какой-либо из европейских держав над христианами в Турции. На это последовал самый решительный ответ, что Россия не позволит никакой другой державе вмешиваться в дела православной церкви. Россия, дескать, заключила договор с Портой и разрешит этот вопрос только с ней».

Мы также читаем в «Standard»15, что «Николай не намерен принимать никаких предложений, не исходящих непосредственно от самого турецкого монарха; он тем самым отвергает какое-либо право европейских держав на посредничество или вмешательство и наносит этим державам оскорбление, которое нельзя считать незаслуженным».

Единственным важным местом в циркуляре г-на Друэн де Люиса является сообщение о том, что соединенные эскадры


10
К. МАРКС

вошли в Черное море, рассчитывая «комбинировать свои действия таким образом, чтобы не допустить какого-либо нового нападения со стороны морских сил России на территорию Турции или на ее флот». Non bis in idem*. La moutarde apres la viande**. Во вчерашнем номере «Morning Chronicle»16 помещена телеграмма собственного корреспондента в Константинополе от 30 декабря, сообщающая, что союзная эскадра вошла в Черное море.

«Флоты», - пишет «Daily News»17, - «вероятно, входят в Черное море лишь с тем, чтобы делать то, что они делали в Босфоре, т. е. ничего».

По сообщению «Press»18, «уже отдан приказ одному кораблю английского и одному кораблю французского флотов войти в Черное море и направиться в Севастополь под белым флагом. По прибытии туда они должны сообщить русскому адмиралу, что, если он выйдет из севастопольского порта, то будет немедленно обстрелян».

Правда, русский флот в это не очень благоприятное время года и после своего славного подвига у Синопа не имеет особых оснований выходить в Черное море, однако, царь не позволит Англии и Франции хотя бы временно вытеснить его из тех вод, из которых он сам успешно вытеснил их еще в 1833 году19. Он утратит свой престиж, если не ответит на это сообщение объявлением войны.

«Объявление Россией войны Франции и Англии», - заявляет «Neue Preusische Zeitung»20, - «более вероятно, нежели скорое заключение мира между Россией и Турцией».

В Ньюри (Ольстер) состоялся большой митинг, посвященный вопросу о ничем не вызванном нападении России на Турцию. Я рад, что могу благодаря любезности г-на Уркарта, приславшего мне отчет о ньюрийском митинге, ознакомить ваших читателей с наиболее интересными местами из речи этого джентльмена. Так как я уже неоднократно излагал свою точку зрения на восточный вопрос, то считаю излишним подчеркивать те пункты, в которых я вынужден не согласиться с г-ном Уркартом21. Я позволю себе лишь заметить, что его точка зрения находит подтверждение в следующем сообщении: «Крестьяне Малой Валахии, при поддержке валашских солдат, восстали против русских. Вся местность вокруг Калафата и вдоль левого берега Дуная пришла в движение. Русские чиновники покинули Турмаль».

После нескольких вступительных замечаний г-н Уркарт сказал:


* - За одно преступление дважды не судят. Ред.

** - После ужина горчица. Ред.


11
ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ И ТУРЦИЯ

«В вопросах, касающихся наших важнейших интересов и наших сношений с другими государствами, нет ни принудительной силы закона, ни систематического руководства, ни ответственности перед нацией, ни наказания за неисполнение той или иной обязанности или за совершение того или иного преступления. Тут вы совершенно лишаетесь всех конституционных средств воздействия, так как вас либо держат в неведении, либо неправильно информируют. Эта система, следовательно, рассчитана на то, чтобы развращать народ, подкупать правительство и подвергать опасности государство. Между тем вы враждебны этому наиболее ловкому и последовательному, наиболее воинствующему и беззастенчивому правительству, которое проложило себе путь к всемогуществу, представляющему угрозу для всего мира, при помощи тех самых правительств, которые оно стремится свергнуть. И особенность нашего положения заключается в том, как это было раньше в Афинах, что Россия нашла или создала главные орудия своей силы в недрах того государства, чьи представительные органы более всего чужды ее политике. Основная причина этого состоит в том, что Англия крайне невежественна в подобных вопросах. В Соединенных Штатах существует президент, пользующийся прерогативами, присущими королевской власти. Там имеется сенат, контролирующий исполнительную власть и заранее осведомляемый об ее актах. (Внимание! Внимание! Аплодисменты.) Во Франции неоднократно назначались парламентские комиссии для расследования государственных дел; эти комиссии требуют представления документов и вызывают министра иностранных дел для объяснений. К тому же народ там настороже и, во всяком случае, внимательно относится к получаемым сведениям; подобным же образом относится к ним и правительство, ибо от этого зависит судьба министерств и династий. В Австрии есть, по крайней мере, монарх, знающий о действиях своих слуг. В Турции и России вы видите следующее: в одной из этих стран настроение народа сдерживает правительство, а в другой правительство выражает волю нации. Только в Англии корона не имеет власти, правительство не имеет системы, парламент не осуществляет контроля, а нация пребывает в неведении. (Внимание! Внимание!) Возвращаясь теперь к современному положению, к тем фактам, свидетелями которых мы являемся, я должен, прежде всего, сказать - и это очень важный вопрос, - что Россия не имеет силы для осуществления своих угроз, что она рассчитывала лишь на возможность нагнать на вас необоснованный страх, что она отнюдь не намеревалась воевать с Турцией, что у нее нет для этого средств, что она даже не подготовилась к этому, рассчитывая на то, что вы удержите Турцию и этим дадите ей возможность оккупировать ее владения; и сейчас Россия рассчитывает на то, что вы заставите Турцию выполнить ее наглые требования, целью которых является разрушение Оттоманской империи. (Внимание! Внимание!) С помощью вашего посла в Константинополе, с помощью вашей эскадры в Босфоре Россия сможет осуществить свои цели. И тут я должен обратить ваше внимание на заявление моего благородного друга, полковника Чесни, в одновременно восполнить сделанное им упущение. Он заявил, что при том положении, какое было до перехода через Прут, Турция была сильнее России, но он не ознакомил вас с той высокой оценкой, которую он дает и давал военным качествам турок. Он заявил, что даже в настоящий момент, несмотря на все огромные преимущества, которые благодаря вам оказались на стороне России, он еще сомневается, действительно ли Турция слабее России. Я нисколько не сомневаюсь в том, что она не окажется слабее, но при двух условиях, о которых я скажу с вашего разрешения: во-первых, ваш посол и ваша эскадра должны быть отозваны; во-вторых, Турция должна перестать обессиливать себя надеждами на иностранцев. Но после


12
К. МАРКС

этого последовало новое, сделанное не без колебания заявление, которое, исходя от столь высокого авторитета, - а более крупного авторитета по этим вопросам не существует, - может получить не то значение или может быть неправильно истолковано. Полковник Чесни заявил, что настоящий момент может оказаться благоприятным для России, так как Дунай замерз и это дает ей возможность перебросить свои войска в Болгарию. Однако какими силами располагает она, чтобы двинуть их в Болгарию? Европа в течение многих месяцев прислушивалась к преувеличенным сообщениям. Нас усердно информировали об огромном скоплении русских войск, готовых к военным действиям. Полагали, что число их доходило до 150000 человек, и люди готовы были поверить, что 150000 человек достаточно для завоевания Турции. Я недавно получил официальное сообщение, согласно которому общее количество войск, перешедших Прут, составляло всего 80000 человек, из коих 20000- 30000 человек уже погибли от болезней или находятся в госпиталях. Я послал это сообщение в одну из газет, но оно не было напечатано, так как его сочли неправдоподобным. Россия сейчас сама опубликовала сообщение, в котором общее количество войск уже сократилось до 70000. (Аплодисменты.) Если оставить в стороне соотношение сил обеих империй в том случае, если бы они выставили все свои войска, нам должно быть ясно, что Россия не намеревалась воевать при таком количестве войск. Какую же силу могла противопоставить Турция?

В то время у нее было не менее чем 180000 человек между Балканами и Дунаем, теперь эта цифра возросла до 200000, размещенных на сильных, укрепленных позициях, тогда как численность русских войск сократилась до 50000 человек в лучшем случае, да и те деморализованы поражением и дезертирством. Относительно качества турецких войск и их превосходства над русскими вы слышали свидетельство генерала Бема, вы имеете также живого свидетеля в лице полковника Чесни, слова которого подтверждены событиями, вызвавшими во всей Европе изумление и восхищение. Заметьте, нас сейчас интересует вопрос не о соотношении сил обеих империй, а о намерениях и образе действий одной из них - России. Я считаю, что она не собиралась воевать; ведь, с одной стороны, у нее не было наготове необходимых сил, а с другой стороны, она могла рассчитывать на английский кабинет. У России не было намерения воевать - она не имеет этого намерения и теперь. Еще до начала военных действий я говорил: она вторгнется в Дунайские княжества и займет их с помощью Англии. Почему я мог предвидеть это? Разумеется, не потому, что я знал намерения России, о которых тысячи знают так же, как и я, или даже лучше меня, а потому, что я знал, что собой представляет Англия. Однако давайте рассмотрим снова этот вопрос - он слишком важен, чтобы нам пройти мимо него. Полковник Чесни заявил, что все дело в резерве, которым Россия располагала по ту сторону Прута. Относительно этого резерва он за последнее время слышал много. Так, говорили, что Остен-Сакен со своими 50000 солдат в полном походном порядке идет на Дунай, чтобы отомстить за поражение при Олтенице. Затем оказалось, что 50000 превратились в 18000, а самое любопытное заключается в том, что даже эти 18000 не прибыли на место. (Смех и аплодисменты.) Если мы возьмем цифру полковника Чесни - 75000 - и сократим ее, принимая во внимание убитых и больных, до 50000, а затем прибавим сюда 18000 солдат из этого резерва, обладающего способностью находиться одновременно повсюду, то в конце концов получится всего лишь 70000 человек, которые должны действовать против 200000, основательно окопавшихся, да к тому же в гористой местности и в такое время года, когда русские до сих пор неизменно избегали сражения.


13
ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ И ТУРЦИЯ

Теперь разрешите мне напомнить о событиях предыдущей войны 1828-1829 годов. Турция тогда переживала внутренние потрясения. Мусульманин обратил свой меч против мусульманина; провинции взбунтовались, восстала Греция, прежние военные силы были уничтожены, новых рекрутов, слабо дисциплинированных, было всего 33000 человек. Господство на Черном море было вырвано у Турции залпами британских пушек в Наваринской гавани; и тогда Россия, поддержанная Англией и Францией, набросилась на Турцию одним рывком и достигла центра ее европейских владений, прежде чем Турция узнала о том, что объявлена война. А как вы думаете - какое количество солдат сочла она тогда нужным использовать? 216000. (Аплодисменты.) И все же лишь путем обмана и под влиянием английского посла, который, к несчастью, вернулся, Турция была вынуждена подписать вырванный у нее внезапным нападением Адрианопольский договор. (Слушайте! Слушайте!)

Взгляните на современную Турцию, с ее единодушием, с ее героизмом, внушенным любовью к родине и ненавистью к насилию, с централизованной властью и обильными ресурсами; она может собрать 300000 добровольцев, самых воинственных, каких только видел свет, у нее 250000 дисциплинированных солдат, одерживающих победы в Азии, у нее господство на Черном море, отнюдь не утраченное, как я сейчас докажу, при Синопе, у нее паровой флот, который может без потерь в людях или времени перевезти ее войска на арену военных действий из самых отдаленных частей империи; от снежных вершин Кавказа до бесплодных пустынь Аравии, от просторов Африки до Персидского залива - всюду царит дух возмущения, дух воспрянувшего мужества. (Слушайте! Слушайте! Аплодисменты.) Да, но подобно тому как в прежнюю войну Наваринский бой привел казаков на Балканы, так и теперь гребные винты Англии могут даже без войны привести старые русские суда в Дарданеллы. Но я говорю о намерениях России. Суть именно в этом. Нынешняя победа должна быть одержана на Даунинг-стрит, а не на Востоке. Между тем, разве вы не потерпели ущерба? Разве найдется среди присутствующих человек, который существенно не пострадал? Есть ли хоть один человек,который не платит дороже за хлеб, у кого не сократилась возможность найти работу или применять свой капитал? (Слушайте!

Слушайте!) Чьи налоги не увеличились? Разве Чейнж-алли* не треплет лихорадка? Разве мы не были свидетелями вызванного этим наступлением русских войск расстройства денежного рынка, на две трети равного расстройству 1847 года? И все же Россия вовсе не намеревалась воевать. Разве мы не были свидетелями падения европейских правительств и возникновения предпосылок для восстаний и потрясений? И все же Россия вовсе не имела намерения воевать. Разве мы не видели, как Оттоманская империя разорялась на содержание огромной армии в полмиллиона солдат из-за того, что Россия передвинула войско в 70000 человек, которое должно кормиться за счет Турции и за счет рабочих Великобритании? И все это имеет место потому, что вы поверили легковерным людям, по мнению которых Россия так сильна, что ей никто не сможет сопротивляться, а Турция так слаба, что ей не поможет никакая поддержка. Мы положительно живем в эпоху сновидений и басен; мы способны поверить не только этому, - мы также способны поверить, что Россия более могущественна, чем все державы мира, объединенные против нее. «Times» пренебрежительно отзывается о мусульманской армии; он также недооценивает французскую армию и английский военный флот и торжественно сообщает нам, что вся Европа с Турцией в придачу так же мало способны не допустить русских в Константинополь, как помешать северным


* - улица в Лондоне, где расположена биржа. Ред.


14
К. МАРКС

ветрам дуть в сарматских равнинах... Сказанное об Европе столь же верно, как и сказанное о Турции, но Турция погибнет, если вы будете продолжать действовать по-прежнему. Россия двинула 70000 человек, и, в результате, Турция охвачена страхом и негодованием, Англия содрогается от страха и паники, а Россия, также, содрогается от... хохота. (Смех и продолжительные аплодисменты.) Я обещал вернуться к сражению при Синопе, или, какого правильно называют, малому Наварину. Я не упоминаю об этом неприятном событии в связи с нашим поведением,-мы в данном случае поступили не более позорно, чем в остальных случаях, - я упоминаю о нем, лишь поскольку оно показывает соотношение сил обеих сторон. С этой точки зрения оно ничего не прибавило к силе России и ничем но ослабило Турцию, а наоборот: оно чрезвычайно ярко показало, что русские имеют все основания бояться храбрости турок. Мы видим здесь факт, не имеющий себе подобного даже в наших военноморских летописях: фрегаты, становящиеся в ряд с линейными боевыми кораблями, командиры, бросающие факел в пороховой погреб и приносящие себя в жертву на алтарь отечества. Чего только не сделаешь против правительства, которое на каждом шагу и особенно в данном случае является предметом ненависти и отвращения для всякого человека. Заметьте, что морские силы Турции остались нетронутыми: ни один линейный корабль, ни одно паровое судно не погибли. Теперь Турция вдвойне обеспечит себе господство на Черном море, если дипломаты будут отозваны; ведь именно они - и только они - привели к так называемой катастрофе при Синопе. Но катастрофа была подготовлена для другой цели; она должна была послужить той палкой и кнутом, при помощи которых нужно было подгонять отстававших вьючных животных в Париже и Лондоне и заставить их навязать воюющим сторонам условия соглашения. Перед тем как прийти на это собрание, я слышал, как один из членов комиссии заявил, что Англия и Франция поступили совершенно правильно, выступив в качестве посредников, если они надеялись таким путем обеспечить мир. Я знаю, что сказанное им представляет собой общее впечатление, сложившееся у всех в Англии, но, тем не менее, я слушал его с ужасом. Кто дал вам право ходить по свету и навязывать мир силой оружия? Одно дело сопротивляться нападению, другое - совершать нападение. (Слушайте! Слушайте!) Ведь вы не можете вмешаться даже для того, чтобы спасти Турцию, иначе, как объявив войну России. Ваше посредничество, однако, было бы на руку России, оно произошло бы под ее диктовку и привело бы к тому, что Турции навязали бы условия, которые привели бы ее к гибели... Во время переговоров вы предложили бы Турции отказаться от ее прежних договоров с Россией в расчете на общеевропейское соглашение. Этот довод уже действительно был выдвинут и был встречен с восторгом нацией, которая всегда готова восторгаться всяким извращением. Боже милосердный! Европейское соглашение! Вот на что Турция должна рассчитывать! Но ведь ваш Венский трактат конечно тоже был европейским соглашением, а каковы его результаты? Это соглашение было важно постольку, поскольку оно создало Польшу; а что произошло с Польшей? Когда Польша пала, что вам говорил ваш министр об этом договоре? Да он сказал вот что: «Англии предоставлено право высказать мнение относительно событий в Польше». Заявив далее, что он протестовал по этому поводу до того, как событие свершилось, он сказал: «Однако Россия стала в данном случае на другую точку зрения». То же самое произойдет с вашим нынешним соглашением: она снова станет на другую точку зрения. (Шумные аплодисменты.) Эти слова были сказаны в палате общин, их произнес тот самый министр» (лорд Пальмерстон), «который держит сейчас в своих руках судьбу Турции так же, как он держал судьбу Польши. Но теперь вы пре-


15
ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ И ТУРЦИЯ

дупреждены, а тогда вы были в полном неведении... Разрешите мне сослаться на данные, опубликованные на днях в «Times». Там сообщается, что у нашего посланника в Персии были разногласия с правительством шаха, которое уже готово было уступить, как вдруг вмешался российский посланник с целью обострить спор. Вы видите, стало быть, как в одно и то же время Россия вытесняет Англию из Персии, а Англия навязывает Турции господство России. В том же сообщении упоминается о посольстве, прибывшем в Тегеран; сообщается и о том, что афганцы чрезвычайно возбуждены и что заклятый враг России Дост-Мухаммед весьма заинтересован в успехе своего посольства, которое должно побудить Персию оказать поддержку Турции. А вы, вероятно, помните, что шестнадцать лет тому назад Англия объявила войну афганцам с целью низложения Дост-Мухаммеда ввиду того, что он был врагом Англии и верным союзником России. Что же, может быть, ваше правительство верило этому? Но если так, то чрезвычайно странно, что оно воевало не против России, а против афганцев, т. е. прямо бросило их в объятия России. Однако ваше правительство не питало такой уверенности; оно тогда великолепно знало, что Дост-Мухаммед, как это видно теперь, заклятый враг России, и, именно по этой причине оно напало на него. Этот факт был установлен, а в палате общин было доказано, что документы, в которых Дост-Мухаммед неправильно изображался союзником России, были целиком подделаны. Английский посланник сам отправил оригинал на родину для опубликования. (Позор!) Все это - лишь естественный результат того, что действия правительства держатся в тайне, а нация - в неведении, о чем я уже говорил. Я не вижу на нашем собрании ни одного человека, который не был бы молчаливым соучастником этого преступления, который не опустился бы вследствие безразличия к делам и чести своей страны до положения раба, хотя он и мнит себя свободным. (Слушайте! Слушайте!) Разрешите мне рассказать вам кое-что из того, что думают о вас иностранцы. Вы недавно много слышали о влиянии немцев при дворе. Не хотите ли послушать мнение немецких кузенов королевы? Тогда позвольте мне сказать вам, что если Германия подпала под русское влияние, то это дело рук Англии. Вслушайтесь только в следующие слова: «Если Англия и Франция не вмешаются в дела Турции, она победит. Если же, наоборот, западные державы, ослепленные раболепством, не смогут удержаться от «посредничества», т. е. от вмешательства в восточные дела, то Турция обречена, и московские казаки скоро станут вершителями судеб всего мира! И все же, каким благородством отличалось до сих пор поведение несчастной Турции, несмотря на все преступления дипломатов и хотя она ошибочно приняла шайку убийц за своих друзей. Грустные дела, что и говорить! Я с часу на час ожидал, что союзные эскадры станут бомбардировать столицу Турции, чтобы сломить ее героический дух и принудить ее к позорной капитуляции. Турки, действительно, могут сказать: «Longa est injuria, longae ambages, sed summa sequor fastigia rerum!»* Какой контраст между их нынешним поведением и поведением Англии в аналогичных случаях! Они воюют - Англия занимается пиратством. Вспомните только «декларацию в Лиме» и вторжение в Афганистан, бомбардировку Копенгагена и Наваринский бой, а затем подумайте о Турции и ее нынешнем положении. Ее унижают и ей грозят, даже вторгаются на ее территорию и ее провоцирует «цивилизованный мир», а она, среди всех этих испытаний, остается спокойной и благоразумной, твердой, решительной и невозмутимой».


* - «Долго длится несправедливость, долго длится неизвестность, но я стремлюсь к крайним вершинам вещей!» Ред.


16
К. МАРКС

Из всего этого вы можете заключить, что люди, занимающие самое высокое положение, могут тщетно вздыхать о той привилегии, которую вы любезно предоставляете мне, позволяя дать выход моему негодованию и предупредить о грядущих событиях. Позвольте же мне изобразить то положение, в котором вы находитесь.

Британия отличается двумя особенностями: она - идиот в своей стране и маньяк за границей, вооруженный маньяк, подвергающий опасности свою собственную жизнь и жизнь других. Каждый из вас в отдельности не таков, но таковы вы в совокупности. Пусть же проснется в вас ваша индивидуальная проницательность и обуздает коллективного маньяка, пока вы еще можете лечить больной мозг - этот орган, являющийся причиной всех зол». (Громкие и продолжительные аплодисменты.)

Я могу прибавить к речи г-на Уркарта, что последний coup d'eclat* лорда Пальмерстона и приобретенное им расположение народа сделали его если не официальным, то подлинным премьер-министром22.


* - подвиг. Ред.

Написано К. Марксом 10 января 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3988, 28 января 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


17

К. МАРКС


* ВОСТОЧНАЯ ВОЙНА

Лондон, 14 января 1854 г.

Наконец-то так долго ожидавший решения восточный вопрос достиг, по-видимому, той остроты, когда дипломатия теряет над ним власть и уже не может использовать его для своих изменчивых и вечно безрезультатных действий. 3 января французский и английский флоты вошли в Черное море с тем, чтобы воспрепятствовать нападению русского флота на турецкий флот или на турецкое побережье. Царь Николай однажды заявил, что подобный шаг он будет расценивать как сигнал для объявления войны. Оставит ли он теперь этот факт без внимания? Сегодня получено сообщение, что соединенные силы французского и английского флотов совместно с первым дивизионом турецкого флота перебрасывают 17 тысяч турок к Батуму. Если это верно, то это является таким же актом войны, каким явилось бы непосредственное нападение на Севастополь, и царю остается лишь немедленно объявить войну.

Но окажется ли Россия в одиночестве? На чью сторону станут во всеобщей войне Австрия и Пруссия?

Говорят, будто Луи Бонапарт дал понять австрийскому правительству, что если в случае конфликта с Россией Австрия примкнет к ней, то французское правительство использует революционное брожение в Италии и в Польше, нуждающееся только в искре, чтобы снова превратиться во всепожирающий пожар, и Франция попытается восстановить польскую и итальянскую нации. Можно, однако, с уверенностью предполагать, что на австрийское правительство большее влияние окажут его собственные финансовые затруднения, чем угрозы Бонапарта.

23


18
К. МАРКС

О состоянии австрийской казны можно судить по возросшему за последнее время количеству обесцененных бумажных денег, находящихся в обращении, и по экстренной мере, недавно проведенной правительством, которое узаконило снижение стоимости бумажных денег, выпущенных им же, на 15%. Эта затея, в результате которой обесцениваются собственные деньги, является, быть может, верхом изобретательности по части налогообложения, поскольку она устанавливает налог на уплату налогов. Согласно сообщениям немецких газет, австрийский бюджет на 1854 г. будет сведен с дефицитом в 45000000 флоринов в своей обычной части и в 50000000 - в чрезвычайной. В сотый раз Австрия решается на заем, который, однако, не обещает быть удачным. В данном случае предполагается заключить заем в 50000000 флоринов с очевидной целью уплатить проценты по срочным обязательствам и по некоторым другим неотложным требованиям.

Когда известие о предстоящем вступлении союзной эскадры в Черное море достигло Вены, банкирам пришлось много поработать, обменивая бумажные деньги на серебро. Владельцы билетов в 100 и 200 флоринов толпились в их конторах, стремясь спасти свои поставленные под угрозу накопления, и тем не менее в решительный момент влияние С.- Петербурга на Вену возобладает, и Австрия будет вовлечена в надвигающийся конфликт на стороне России. Что касается Пруссии, то она намерена сыграть ту же игру, что и в 1780, 1800 и 1805 гг., а именно: образовать союз нейтральных балтийских или северогерманских государств, стоя во главе которого она сможет играть значительную роль, и примкнуть к той стороне, которая посулит ей наибольшие выгоды.

Без сомнения, турецко-европейский флот сможет разрушить Севастополь и уничтожить русский черноморский флот; союзники в состоянии захватить и удержать Крым, оккупировать Одессу, блокировать Азовское море и развязать руки кавказским горцам. То, что должно быть предпринято в Балтийском море, так же самоочевидно, как и то, что должно быть предпринято в Черном море: необходимо любой ценой добиться союза со Швецией; если понадобится, припугнуть Данию, развязать восстание в Финляндии путем высадки достаточного количества войск и обещания, что мир будет заключен только при условии присоединения этой провинции к Швеции. Высаженные в Финляндии войска угрожали бы Петербургу, в то время как флоты бомбардировали бы Кронштадт.

Все будет зависеть от того, будут ли европейские морские державы действовать решительно и энергично.


19
ВОСТОЧНАЯ ВОЙНА

«Neue Preusische Zeitung» от 29 декабря подтверждает сведения о том, что русский император издал указ, предписывающий привести все войска в империи в боевую готовность. Он не только изъял свои вклады из английских и французских банков, но распорядился организовать сбор добровольных пожертвований среди дворянства и приостановить постройку железных дорог, чтобы употребить высвободившиеся рабочие руки и деньги на нужды войны.

С другой стороны, Франция вооружается более энергично, чем прежде; призвана вторая половина 800-тысячного контингента 1852 года. Во Франции также давно уже подумывают о займе в 200000000 франков (около 8000000 фунтов стерлингов), однако дороговизна продовольствия, неурожай винограда и недобор шелка-сырца, общий застой в торговле и промышленности, серьезные опасения относительно предстоящих в конце февраля платежей, тенденция к понижению государственных ценных бумаг и железнодорожных акций - все эти обстоятельства никак не способствовали облегчению подобной операции.

Британское правительство, судя по сообщению газеты «Times», намеревается увеличить число войск морской пехоты и матросов военного флота в текущем году до 53000 человек, что составляет увеличение приблизительно на 8000 человек против числа, принятого парламентом в прошлом году, и на 5000 по сравнению с тем, что было мобилизовано в период министерства лорда Дерби. Можно поэтому считать, что увеличение личного состава военного флота с 1852 г. составит около 13000 человек. В состав военно-морских сил войдет 38000 матросов и юнг и 15000 солдат морской пехоты.

Наконец-то тайна, окутывавшая синопское сражение, рассеялась. Судя по опубликованным сообщениям о соотношении сил России и Турции при Синопе, у русских по сравнению с турецкими силами было больше на 3 паровых двухпалубных судна, одно трехпалубное и 680 орудий. Синопские события, таким образом, ничего не прибавили к могуществу России и ничего не убавили от могущества Турции; скорее имело место обратное. Здесь мы видим факт, который не имеет прецедента даже в истории английского флота: фрегаты становятся в ряд с линейными боевыми кораблями и командиры бросают факелы в пороховые погреба, принося себя в жертву на алтарь отечества. Основные морские силы Турции остались нетронутыми; она не потеряла ни одного линейного корабля, ни одного парохода. Мало того. Согласно последним известиям, одно из лучших трехпалубных судов русского флота, «Ростислав», со 120-ю орудиями, потоплен турками. Эта потеря, до сих пор замалчивавшаяся под


20
К. МАРКС

тем благовидным предлогом, что «Ростислав» затонул не во время боя, а непосредственно после него, и теперь открыто признанная русскими, значительно уравновешивает потери турецкого флота24. Если действительно пошло ко дну трехпалубное судно, то можно полагать, что и другие русские суда получили во время боя весьма серьезные повреждения и что в конце концов победа при Синопе больше обессилила русский флот, чем турецкий. Как только египетский паша узнал о синопской катастрофе, он немедленно отдал приказ о вооружении 6 фрегатов, 5 корветов и 3 бригов с тем, чтобы возместить потери материальной части турецкого флота.

Египетский паровой фрегат «Перваз Бахри», выведенный из строя и захваченный после пятичасового боя русским значительно более крупным паровым фрегатом «Владимир», был до такой степени изрешечен снарядами, что его с трудом доставили в Севастополь, где он сразу же затонул. Ввести «Перваз Бахри» в Севастопольскую бухту удалось лишь благодаря помощи главного механика, англичанина Белла, которому адмирал Корнилов обещал немедленно предоставить свободу, если он благополучно справится с этой задачей. По прибытии в Севастополь Белл не только не был отпущен, но вместе со своими помощниками - механиками и кочегарами - был взят под строгий арест и посажен на скудный паек в 3 пенса в день, причем им объявили, что они должны будут пройти пешком 80 миль в глубь страны в это суровое время года. Князь Меншиков, который командует в Севастополе, получил одобрение царя и его министров, оставшихся глухими к представлениям английского консула в Одессе и английского посла в С.-Петербурге. Известно уже, что при общем разгроме при Синопе были без всяких оснований безжалостно уничтожены два английских торговых судна, следовавшие по частным делам. Ниже приводится безыскусный рассказ об уничтожении этих двух судов, напечатанный в одной французской газете: «30 ноября бригантина «Ховард» из Бидефорда, морского порта на южном побережье Англии, закончила выгрузку каменного угля для г-на Пиренца, австрийского консула в Синопе, и стояла на якоре, принимая на борт балласт и готовясь к отплытию в Фатсу, чтобы взять там груз зерна для перевозки в Англию. Внезапно появился русский флот и, без какого бы то ни было предупреждения, не дав возможности иностранным судам уйти от опасности, открыл ураганный огонь по турецкому флоту, стоявшему на якоре. В несколько минут «Ховард» и другие торговые суда, находившиеся в гавани, были полностью уничтожены».

Об этом грубейшем нарушении международного права было объявлено в одесской сводке.

Одновременно русские газеты в оскорбительных выражениях заявили, что, в то время как ан-


21
ВОСТОЧНАЯ ВОЙНА

глийский флот не осмеливается войти в Черное море, английское правительство не осмеливается запретить русскому военному кораблю воспользоваться для ремонта английскими верфями.

Последняя почта принесла нам еще дополнительные сведения о военных событиях, имевших место в Азии за последнее время. Турки, очевидно, вынуждены были полностью очистить территорию русской Армении, но точные сведения о результатах сражений, которые заставили их отступить, еще не известны. Один турецкий корпус вышел на прямую дорогу от Ардагана до Ахалциха, в то время как другой отряд двинулся южнее, по дороге от Карса через Александрополь (по-грузински Гюмри) на Тифлис. Оба эти корпуса, повидимому, натолкнулись на русских. Согласно русским сообщениям, турки были наголову разбиты на обоих направлениях и потеряли около 40 орудий; в нашем распоряжении нет официальных турецких сводок, но в частных сообщениях отступление объясняется необходимостью отойти на зимние квартиры. Несомненно лишь то, что турки очистили русскую территорию, за исключением форта св. Николая, что русские их преследовали и что русский авангард осмелился даже появиться в одной миле от Карса, но был отброшен обратно. Кроме того, мы знаем, что анатолийская турецкая армия, набранная в азиатских провинциях, являющихся оплотом старомусульманского варварства и насчитывающая в своих рядах большое количество нерегулярных, ненадежных, хотя, вообще говоря, храбрых случайных солдат, искателей приключений и разбойников из Курдистана, - что эта анатолийская армия не имеет ничего общего со спокойной, дисциплинированной и вымуштрованной румелийской армией, где командир знает, сколько и каких солдат находится изо дня в день под его начальством, и где личная жажда к приключениям и наклонность к грабежу обуздываются военными уставами и военно-полевыми судами. Мы знаем, что русские, которые в начале кампании в Азии сильно нуждались в войсках, получили потом подкрепление в виде 13-й пехотной дивизии (16000 солдат) под командованием генерал-лейтенанта Обручева 2-го и отряда донских казаков; мы знаем, что им удалось сдержать горцев и сохранить свои коммуникации как через Кавказский хребет к Владикавказу, так и по морю - на Одессу и Севастополь. При таких обстоятельствах, а также принимая во внимание, что турецкий командующий Абдипаша был либо изменником, либо олухом (его впоследствии отозвали, и на его место был послан Ахмед-паша), вовсе не следует удивляться тому, что турки потерпели поражение, хотя и не подлежит сомнению, что русские сводки, как правило, преувеличивают.


22
К. МАРКС

На Дунае русские недавно атаковали форт Мэчин, расположенный на одном из рукавов этой реки. Сюда подошел пароход и две канонерки, они были встречены ожесточенным огнем; канонерки, говорят, были потоплены, а пароход получил такие серьезные повреждения, что счел за лучшее поспешно ретироваться. Было три или четыре столкновения, частью между аванпостами у Калафата, частью между русскими постами на Дунае и небольшими турецкими отрядами, которые переправились через реку, рассчитывая застать их врасплох.

Турки считают, что одержали верх во всех этих стычках. Можно только пожалеть о том, что турецкие иррегулярные войска, которые более пригодны для такого рода дел, чем для каких-либо других, не были значительно раньше использованы для более активного ведения этой малой войны. Эти войска вполне могли бы дать отпор казакам, они дезорганизовали бы неизбежно недостаточную, - поскольку она растянута на 300 миль,- цепь неприятельских аванпостов, расстроили бы русские планы, отлично вели бы разведку всех передвижений неприятеля и, при должной осторожности и смелости, одерживали бы верх в каждом столкновении.

Из только что полученных телеграфных сообщений явствует, что «6 января турецкая дивизия силой в 15000 штыков с 15 орудиями атаковала укрепленную окопами позицию у Четате, недалеко от Калафата, и взяла ее приступом; русские потеряли 2500 человек; русское подкрепление, численностью в 18000 чел., направленное из Караулы, вынуждено было отступить, потеряв 250 человек».

Согласно другому сообщению, большая часть населения Малой Валахии восстала против русских; последние обложили Крайову.

Между тем Россия выбивается из сил, пуская в ход подкуп и запугивания во всех концах света, на границах Британской Индии, в Персии, в Сербии, в Швеции, в Дании и т. д. В Персии произошла размолвка между английским посланником и правительством шаха; последнее уже готово было уступить, но русский посол вмешался, стремясь не только возбудить гнев шаха против Англии, но и вовлечь его в активные враждебные действия против Порты и склонить его к объявлению войны туркам. Говорят, однако, что эти происки потерпели неудачу вследствие угрозы английского поверенного в делах г-на Томпсона покинуть Тегеран, боязни немедленного взрыва негодования персидского народа против России и прибытия из Афганистана посольства, которое пригрозило вторжением афганцев на персидскую территорию, если Персия заключит союз с Россией.


23
ВОСТОЧНАЯ ВОЙНА

Тем временем множество русских агентов наводнило Сербию; они посещают местности и разыскивают лиц, в прошлом известных своей приверженностью изгнанной династии Обреновичей; заговаривая с одними о молодом князе Михаиле, с другими о его старом отце Милоше, они то внушают им надежду на расширение, при покровительстве России, границ Сербии, на образование нового королевства Иллирии, которое объединит всех, говорящих на сербском языке и ныне находящихся под властью Турции и Австрии, - то угрожают им, в случае сопротивления, вторжением несметных армий и полным порабощением. Несмотря на эти непрекращающиеся интриги, России не удалось порвать узы, связывающие сербов с султаном. Напротив, в Белграде ожидают получения из Константинополя двух фирманов, один из которых упразднит все связи, существующие между Сербией и Россией, а другой - подтвердит все привилегии, признанные в разное время за сербским народом. Далее, русское правительство активно вело переговоры в Стокгольме и Копенгагене с тем, чтобы побудить правительства Швеции и Дании стать на сторону России в надвигающемся европейском конфликте; основная цель, которую Россия преследует заключением союза с этими странами, это - добиться закрытия для западных держав проливов Зунд и Бельт. Все, чего она добилась до сих пор, это - заключения договора между Швецией, Данией и Пруссией о вооруженном нейтралитете и подготовки вооружений, явно направленных против нее самой. В частных письмах из Швеции слышно ликование по поводу возможности возвращения Скандинавскому королевству герцогства Финляндского, так бессовестно захваченного Россией без объявления войны. Что касается Дании, то поведение - не народа, а двора - менее определенно. Ходят слухи даже, что нынешний датский министр иностранных дел подаст в отставку и будет заменен графом Ревентловым-Криминиль, человеком, известным своими тесными связями с с.-петербургским двором. Во Франции «слияние» орлеанистов и легитимистов25 имело, благодаря влиянию России, некоторый успех; между тем то же влияние всячески пускается в ход, чтобы разрушить entente cordiale26, существующее между правительствами Англии и Франции, и посеять между ними недоверие. Некоторые парижские газеты, получающие деньги от г-на Киселева, пытаются возбудить подозрение в неискренности английского правительства, и мы видим, что в Англии газета, получающая деньги от г-на Бруннова, в свою очередь, ставит под сомнение искренность французского правительства. Другим ударом, направленным главным образом против


24
К. МАРКС

западных держав, является запрещение Россией вывоза польского зерна.

Между тем действия западной дипломатии отнюдь не носили враждебного России характера; напротив, они обнаруживали довольно сильную тенденцию к промедлению, когда дело касалось восстановления справедливости, и к компромиссу, когда дело касалось преступлений. Но теперь каждому совершенно очевидно, что такой образ действий был ошибочным и вредным. Воскрешение из мертвых венского совещания и протокол, составленный его участниками 5 декабря прошлого года, письмо французского и английского послов в Константинополе Решид-паше27, совместная нота четырех великих держав, врученная Порте 15 декабря и принятая султаном 31 декабря, циркуляр г-на Друэн де Люиса французским дипломатическим агентам, датированный 30 декабря, извещающий о вступлении союзных флотов в Черное море, - таковы основные события дипломатической истории последних шести недель. Что касается протокола венского совещания, то читатели этой газеты уже будут знакомы с его содержанием, когда прочитают эти строки. Что может быть нелепее, чем содержащееся в нем утверждение, будто «заверения, в разное время сделанные русским императором, исключают всякую мысль о том, что августейший повелитель питает какие-либо намерения нарушить целостность Оттоманской империи».

Что может быть зловреднее, чем содержащееся в этом протоколе заявление об уместности для Турции согласиться на заключение трехмесячного перемирия. Два дня спустя после того, как весть о позорной синопской бойне достигла Константинополя, 5 декабря, Решид-паша обратился с письмом к лорду Стратфорду де Редклиффу и к генералу Бараге д'Илье, в котором сообщал известия из Синопа и просил, чтобы флоты вошли в Черное море. 12 декабря, через неделю после того, как Решид-паша послал свою ноту, он получил от двух послов весьма равнодушный ответ, в котором его ставили в известность, что «появление союзной эскадры имело только «политическое значение» и, следовательно, не имело никакого военного значения, и что это была только «моральная поддержка» и, следовательно, отнюдь не военная поддержка».

Таким образом Порту заставили принять врученную ей 15 декабря совместную ноту четырех держав. Эта нота не только не предусматривает какой-либо компенсации Порте за тот ущерб, который она понесла в результате пиратских актов самодержца; она не только настаивает на возобновлении


25
ВОСТОЧНАЯ ВОЙНА

всех старых договоров, - Кайнарджийского, Адрианопольского, Ункяр-Искелесийского28 и других, договоров, которые в течение полутора столетий служили России арсеналом, откуда она черпала оружие для обмана, вмешательства, продвижения вперед и поглощения; эта нота разрешает царю осуществлять над Турцией протекторат в религиозных вопросах и диктат в вопросах гражданского управления, поскольку в ней говорится, что всем державам «Высокая Порта должна сообщить содержание фирманов, касающихся религиозных привилегий, октроированных ею всем турецким подданным не-мусульманам, сопроводив это соответствующими заверениями в адрес каждой из держав», и что Порта должна заявить о своей твердой решимости более деятельно развивать свою административную систему и проводить внутренние реформы.

Хотя, согласно букве этих новых предложений, пять европейских держав получают право на совместный протекторат над христианскими подданными Турции, в действительности же такое право дается только России. Сущность соглашения заключается в том, что Франция и Австрия, как страны с римско-католической религией, должны осуществлять в Турции протекторат над римско-католическим населением, Англия и Пруссия, как страны протестантские, должны взять под свой. протекторат протестантов-подданных султана, а Россия должна осуществлять протекторат над теми, кто исповедует православие. Но поскольку численность католиков не достигает 800000 человек, а протестантов - 200000 человек, тогда как численность исповедующих православную религию достигает почти 10000000, то ясно, что царь фактически получит право протектората над христианскими подданными в Турции.

Эти предложения четырех держав были приняты Портой только 19 декабря, когда в министерство вошли Риза-паша и Халиль-паша, обеспечив таким образом успех «мирной», или «русской», партии.

21 декабря, когда стало известно, что совет министров известил четырех послов о принятии предложений, которые были ими выдвинуты, софта (студенты) собрались для того, чтобы представить петицию с протестом против решения, принятого правительством, и только арест зачинщиков помешал возникновению волнений. Так велико было раздражение, охватившее Константинополь, что султан* на следующий день не осмелился ни пройти в Диван, ни проследовать, как обычно, под гром


* - Абдул-Меджид. Ред.


26
К. МАРКС

пушек и крики «ура» экипажа иностранных военных кораблей в мечеть Топханэ, а Решидпаша, в поисках убежища, бежал из своего собственного дворца в Стамбуле во дворец, смежный с резиденцией султана. На следующий день общественное мнение было несколько успокоено прокламацией султана, которая гласила, что военные действия не будут прекращены.

Эти путаные, малодушные и необъяснимые действия западной дипломатии на протяжении последних мрачных 9 месяцев почти исчерпали терпение публики и возбудили сомнения в искренности британского правительства. Будучи не в состоянии понять мотивы такого долготерпения со стороны западных держав, публика начинает поговаривать о тайных влияниях и усердно распространяются слухи о том, что принц Альберт, супруг королевы, вмешивается в дела исполнительной власти. что он не только сопровождает свою державную супругу на заседания Тайного совета, но также употребляет свое влияние, чтобы контролировать действия его ответственных членов; что, пользуясь возможностью присутствовать на совещаниях королевы со своими министрами, он в то же время поддерживает постоянную и непосредственную связь со всеми иностранными дворами, - в том числе и с русским двором, - кроме французского. По другим слухам «слияние» Орлеанов и старшей ветви Бурбонов, бывшего королевского дома Франции, встречает у английского двора почти такую же поддержку, как и у русского; в подтверждение этого приводится посещение герцогом Немурским двора королевы Виктории, сразу после совещания с «Генрихом V»*.

Четвертый слух - о том, что переговоры по восточному вопросу, с согласия России, поручены исключительно графу Буолю-Шауэнштейну, шурину графа Мейендорфа, - приводится как доказательство того, что английское правительство никогда не испытывало желания вести независимые и эффективные переговоры и притворяясь, что противится замыслам России и ее союзников, с самого начала стремилось содействовать им. Утверждают, что г-н Робак намерен широко поставить вопрос о влиянии Кобурга в палате общин, а лорд Брум - в палате лордов. Несомненно, что в настоящий момент вопрос о влиянии Кобургов является почти исключительным предметом разговоров в столице. Парламент вновь соберется 31 января.

Такой суровой зимы, как нынешняя, здесь не помнят с 1809 года. Но самое страшное - не сильный холод, а постоянна я смена температуры и погоды. Железнодорожные поезда передви-


* - графом Шамбором. Ред.


27
ВОСТОЧНАЯ ВОЙНА

гаются с величайшими затруднениями; местами сообщение, по-видимому, совершенно прервано и по состоянию своих средств сообщения Англия отброшена к временам давно забытым. Для смягчения неудобств, связанных с тем, что пересылка коммерческих документов была приостановлена из-за снежных заносов, и чтобы предотвратить опротестование векселей ввиду неуплаты до ним без предупреждения, начали пользоваться электрическим телеграфом. Тем не менее опротестование в Лондоне более чем 500 векселей является иллюстрацией того состояния анархии, в которое общество пришло в результате суровой зимы. Газеты полны сообщений об ужасных кораблекрушениях, которые явились результатом снежных буранов и штормов, особенно у восточного побережья. Хотя недавно опубликованные таблицы торговли, судоходства и доходов показывают продолжение того процветания, в условиях которого начался 1853 год, однако суровая зима, а также вздорожание предметов первой необходимости, особенно хлеба, каменного угля и сала, тяжело отражается на положении низших классов. Имели место многочисленные случаи голодной смерти. Хлебные бунты на западе страны образуют ныне аккомпанемент локаутам на севере.

За недостатком времени приходится отложить до следующей статьи подробный отчет о промышленности и торговле.

Написано К. Марксом 14 января 1854 г.

Напечатано в газете «Zuid Afrikaan» 6 марта 1854 г. на английском и голландском языках Печатается по тексту газеты Перевод с английского текста, сверенного с голландским текстом На русском языке публикуется впервые


28

К. МАРКС


* ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА ВОСТОКЕ. -

АВСТРИЙСКИЕ И ФРАНЦУЗСКИЕ ФИНАНСЫ. -

УКРЕПЛЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

Лондон, пятница, 20 января 1854 г.

Последняя почта принесла нам некоторые дополнительные сведения относительно происшедших недавно в Азии военных событий. Турки, по-видимому, были вынуждены полностью очистить территорию русской Армении. Однако точных сведений об исходе боев, вызвавших их отступление, нет. Туркам удалось выйти на прямую дорогу из Ардагана в Ахалцих; одновременно одна из групп войск шла более южным путем, ведущим из Карса через Александрополь (по-грузински Гюмри) в Тифлис. Обе эти группы, по-видимому, натолкнулись на русских. Согласно русским сообщениям, турки были разбиты на обоих путях и потеряли около сорока орудий; официальных турецких сообщений у нас нет, но в частных письмах отступление объясняется необходимостью перехода на зимние квартиры.

Достоверно лишь то, что турки эвакуировали русскую территорию, за исключением форта св. Николая, что русские их преследовали и что русский авангард рискнул даже появиться в одной миле от Карса, но был оттуда отброшен. Кроме того, мы знаем, что анатолийская турецкая армия, набранная в азиатских провинциях, являющихся оплотом старомусульманского варварства, и насчитывающая в своих рядах большое количество нерегулярных, ненадежных, хотя вообще говоря храбрых, случайных солдат, искателей приключений и разбойников, - что эта анатолийская армия не имеет ничего общего с суровой, дисциплинированной и вымуштрованной румелийской армией, командующий которой знает, сколько и каких солдат находится изо дня в день под его начальством, и где личная жажда приключений и наклонность к грабежу обуздываются военными уставами и военно-полевыми судами. Мы


29
ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА ВОСТОКЕ. - АВСТРИЙСКИЕ И ФРАНЦУЗСКИЕ ФИНАНСЫ

знаем, что русские, которые в начале кампании в Азии сильно нуждались в войсках, получили подкрепление в 16000 человек под командованием генерал-лейтенанта Обручева 2-го и отряд 'донских казаков; мы знаем, что им удалось сдержать горцев, сохранить свои коммуникации как через Кавказский хребет к Владикавказу, так и морем на Одессу и Севастополь.

При таких обстоятельствах, а также принимая во внимание, что турецкий командующий Абди-паша был либо изменником, либо олухом (его впоследствии отозвали и подвергли аресту в Карсе; на его место был послан Ахмед-паша), вовсе не следует удивляться тому, что турки потерпели поражение, хотя и не подлежит сомнению, что русские сводки сплошь и рядом преувеличивают. В «Augsburger Zeitung»29 мы читаем, что «к концу ноября Шамиль сделал отчаянную попытку пробиться на юг, чтобы установить непосредственную связь с турками. Численность его войска определялась в 10-16 тысяч человек. Утверждают, что цвет его войск - мюриды были разгромлены».

Последнее сообщение, однако, нуждается в подтверждении. Наконец-то тайна, окутывавшая синопское сражение, рассеялась. Турки потопили там одно из лучших трехпалубных судов русского флота - вооруженный 120-ю орудиями «Ростислав». Эта потеря, до сих пор замалчивавшаяся под тем благовидным предлогом, что «Ростислав» затонул не во время боя, а непосредственно после него, и теперь открыто признанная русскими, значительно уравновешивает потерю турецких судов. Если действительно потоплено трехпалубное судно, то можно полагать, что и другие русские суда получили во время сражения весьма серьезные повреждения и что в конце концов победа при Синопе, пожалуй, больше обессилила русский флот, нежели турецкий. Вообще турки и на море, по-видимому, сражаются, как настоящие турки*. Египетский паровой фрегат «Перваз Бахри», выведенный из строя и захваченный после пятичасового боя значительно более крупным русским паровым фрегатом «Владимир», был до такой степени изрешечен снарядами, что с трудом был доставлен в Севастополь, где сразу же затонул. Таким образом, пока что военные трофеи русских сводятся к нулю. И в самом деле: то, что им не удалось вывести из Синопа ни одного захваченного судна, свидетельствует как об упорном сопротивлении турок, так и о том, что в результате сражения русский флот был сильно поврежден.


* Игра слов: «like Turks» означает «как турки», а также «с ожесточением». Ред.


30
К. МАРКС

Согласно одному из сообщений, соединенный франко-английский флот совместно с первым подразделением турецкого флота перевозит 17000 турок в Батум. Если это верно, то мы имеем дело с военным актом, равносильным непосредственной атаке на Севастополь, и царю остается лишь немедленно объявить войну. Непосредственно перед тем, как союзный флот вошел в Черное море, царь якобы предписал всем своим военным судам, находящимся там, вернуться в Севастополь. Письмо из Одессы от 24 декабря сообщает, что «командующий русской флотилией в Азовском море послал одного из своих адъютантов в Севастополь доложить, в каком критическом положении он оказался. Два корпуса по 12000 человек каждый уже были готовы отплыть в Севастополь, как вдруг эта военная операция была приостановлена сообщением о скором появлении в Черном море союзного флота».

Из последних полученных телеграфных сообщений видно, что русские хотели попытаться произвести генеральную атаку на турецкие позиции у Калафата 13 января, в день русского Нового года. Они уже двинули вперед около 10000 солдат, окопавшихся у Четате (деревня в 9 английских милях к северу от Калафата), но им не удалось сконцентрировать все свои наличные силы, так как турецкий генерал опередил их. С помощью 15000-18000 солдат он штурмовал окопы неприятеля, одержал победу в ряде исключительно кровопролитных стычек, имевших место 6, 7, 8, 9 и 10 января и, наконец, вынудил русских отступить в направлении Крайовы. Сами русские признают, что они потеряли 1000 человек убитыми и 4000 ранеными. Как сообщает телеграф, генерал Анреп, «командовавший русскими войсками, тяжело ранен, как и генерал Туинант». Сообщается также, что 10 января турки под командованием Селим-паши (поляка Зедлинского) снова отступили к Калафату. Таковы телеграфные сообщения, составлявшие до сих пор единственный источник информации об этих чрезвычайно важных событиях. Сообщение, заканчивающееся сведениями о том, что, с одной стороны, русские отступили на Крайову, а турки, с другой стороны - к Калафату, внушает нам подозрение, что оба противника снова совершили крупные стратегические ошибки. Есть сообщение, что Омер-паша заставил целый корпус переправиться через Дунай между Алютой и Шилом, создав таким образом угрозу для коммуникаций русского корпуса в Крайове. Однако как могли турки перейти Дунай, сплошь покрытый плавающими льдинами, в каком-либо другом месте, кроме Калафата, единственного пункта, где они сделали необходимые приготовления на такой случай?


31
ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА ВОСТОКЕ. - АВСТРИЙСКИЕ И ФРАНЦУЗСКИЕ ФИНАНСЫ

Поражение, понесенное русскими у Калафата, пожалуй, важнее с политической, чем с военной точки зрения. Это поражение в сочетании с прибытием союзного флота в Черное море исключает последний шанс на то, что царь уступит покорнейшей просьбе о мире, переданной ему курьером, посланным венским совещанием в С.-Петербург. С другой стороны, влияние этого поражения немедленно усилит в соседней Сербии национальную партию и нагонит страх на сторонников России, которые в последнее время вели себя в Белграде с поразительной наглостью. Правда, князь Александр и сербские народные массы не дали себя убедить в необходимости порвать узы, связывающие их страну с султаном, несмотря на то, что множество русских агентов наводняет Сербию и ведет свои интриги в разных направлениях: они посещают местности и разыскивают лиц, в прошлом известных приверженностью к изгнанной династии Обреновичей, заговаривая с одними о молодом князе Михаиле, с другими о его старом отце Милоше. Они то внушают им надежду на расширение границ Сербии при покровительстве России, на образование нового королевства Иллирии, которое объединит всех говорящих на сербском языке и ныне находящихся под властью Турции и Австрии, то угрожают им, в случае сопротивления, вторжением несметных армий и полным порабощением.

Вы знаете, что проживающий в Вене князь Милош является давнишним протеже Меттерниха, тогда как его сын Михаил - просто-напросто ставленник России, бежавший в 1842 г. из Сербии и оставивший престол свободным. Поражение России у Калафата кроме того избавит Австрию от страха, что русская армия появится перед Белградом, и пробудит у тех австрийских подданных, которые одного с ней происхождения и одной веры, сознание собственной силы и того унижения, которому они подвергаются под властью немцев.

Относительно Австрии я могу сказать en passant*, что она, наконец, оставила долго лелеемую надежду на получение нового займа. О состоянии ее казначейства можно судить по тому приему, к которому недавно прибегло ее правительство, снизив курс своих же бумажных денег на 15%; этот финансовый маневр можно сравнить лишь с мошенническими изощрениями изобретательных французских rois faux monoyeurs**, которые повышали курс денег, когда им надо было платить, и снижали его, когда им предстояло взимать платежи. Судя


* - между прочим. Ред.

** - королей-фальшивомонетчиков. Ред.


32
К. МАРКС

по немецким газетам, австрийский бюджет на 1854 г. будет сведен с дефицитом в 45000000 флоринов в своей обычной части и в 50000000 флоринов - в чрезвычайной. Всякий раз, как в Вену поступает сообщение, от которого пахнет порохом, люди осаждают банкирские дома, чтобы обменять бумажные деньги на серебряные.

Франция, как известно, также давно собиралась заключить заем в 200000000 франков (8000000 фунтов стерлингов). Однако недостаток продовольствия, неурожай винограда и недобор шелка-сырца, общий застой в торговле и промышленности, серьезные опасения относительно предстоящих в конце февраля платежей, тенденция к понижению курса государственных ценных бумаг и железнодорожных акций - все эти обстоятельства никак не способствовали облегчению подобной операции. Бонапарту не удалось найти на бирже покупателей для нового займа. Оставалось только то средство, к которому прибегли накануне coup d'etat* - послать Персиньи во Французский банк, чтобы изъять оттуда 50000000 франков (10000000 долларов), оставив взамен в качестве «обеспечения» на такую же сумму казначейских обязательств. Это фактически было сделано в день Нового года. Ответом на этот финансовый coup d'etat было падение курса ценных бумаг до 69%. Как теперь официально сообщается, правительство получит у Французского банка заем в 2000000 или 3000000 франков, обеспечиваемых казначейскими обязательствами. Лица, не осведомленные о том, что произошло в день Нового года в салоне Французского банка, так и не смогут понять, каким образом удалось убедить этот банк предоставить заем, отвергнутый биржей.

Сообщения о Персии по-прежнему противоречивы. По одним сведениям, персидская армия идет на Эрзерум и Багдад, а по другим - русская интрига провалилась из-за угрозы английского поверенного в делах г-на Томпсона покинуть Тегеран, из-за опасения, что ненависть персидского народа к России приведет к немедленному взрыву, а также из-за прибытия афганского посольства, пугавшего вторжением афганцев на персидскую территорию, в случае если Персия заключит союз с Россией.

Судя по опубликованным в «Patrie» частным письмам из Константинополя, Диван решил укрепить Константинополь со стороны суши. Говорят, что смешанная комиссия, состоящая из европейских и турецких офицеров, ужа приступила к пред-


* - государственного переворота. Ред.


33
ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА ВОСТОКЕ. - АВСТРИЙСКИЕ И ФРАНЦУЗСКИЕ ФИНАНСЫ

варительному осмотру местности. Укрепление Константинополя совершенно изменило бы характер операций русско-турецкой войны и оказалось бы самым тяжелым, ударом из всех, когда-либо нанесенных извечным мечтам самозванного наследника византийских императоров.

Слух о том, что Австрия сосредоточивает в Банате армейский корпус, которым будет командовать генерал граф Шлик, опровергается немецкой печатью.

По сообщению берлинской «Correspondenz», всем властям была дана общая инструкция быть наготове на случай мобилизации ландвера30.

Из С.-Петербурга сделано предложение копенгагенскому кабинету уступить России остров Борнхольм.

«Борнхольм», -справедливо замечает «Daily News»,- «мог бы служить Мальтой или Гибралтаром на Балтийском море. Он находится на расстоянии одного дня плавания от Зунда и Копенгагена и расположен у самого входа в Балтийское море».

В сообщении, посланном лордом Редклиффом севастопольскому губернатору и ставящем его в известность о появлении союзной эскадры в Черном море, указано, что единственной целью этого передвижения является «защита оттоманской территории от каких-либо нападений или враждебных актов», но совершенно не упоминается о защите оттоманского флота.

Так как все получаемые из Парижа, Вены, Берлина, Константинополя и С.-Петербурга сообщения указывают на вероятность войны, то на всех товарных рынках по обе стороны Ла- Манша происходит общее падение цен.

Написано К. Марксом 20 января 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3997, 8 февраля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


34

Ф. ЭНГЕЛЬС

ПОСЛЕДНЕЕ СРАЖЕНИЕ НА ЕВРОПЕЙСКОМ ТЕАТРЕ

ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Статьи наших лондонских корреспондентов и сообщения европейских газет позволяют нам, наконец, составить себе полное представление о продолжительном сражении между турками и русскими, ареной которого явилась Четате, небольшая деревня в девяти милях к северу от Калафата. При том, что в ряде кровопролитных схваток, о которых идет речь, была проявлена большая храбрость и что победу одержали турки, весьма примечательным является то, что бои не дали каких-либо практических результатов, поскольку речь идет об изгнании русских из Валахии. Причиной тому ошибка турок, на которую мы уже не раз обращали внимание наших читателей. Мы имеем в виду отправку ими отдельной армии в Калафат для преграждения пути в Сербию, в то время как лучшей гарантией против вторжения русских в эту область было бы присутствие сильной и концентрированной армии у Рущука и Гирсовы.

Такая армия угрожала бы коммуникациям любой русской армии, продвигающейся в западном направлении, а мост и предмостное укрепление, подобное укреплению у Калафата, у Олтеницы или еще где-нибудь поблизости явились бы опорными пунктами турок на левом берегу Дуная. Но даже и без того, русские не могли бы перейти верхний Дунай и двинуться в Сербию, не предоставив туркам возможность перейти нижний Дунай и двинуться на Бухарест. Конечно, утверждая это, мы исходим из действительного соотношения сил и считаем, что румелийская армия турок


35
ПОСЛЕДНЕЕ СРАЖЕНИЕ НА ЕВРОПЕЙСКОМ ТЕАТРЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

значительно превышает по численности валашскую армию русских.

Следует заметить, что турки сделали все возможное, чтобы свести свое превосходство на нет и подготовить условия для своего конечного поражения. Вместо того чтобы сосредоточить свои силы на нижнем Дунае, они разделили их. В то время как 30000-35000 человек заняли Видин и Калафат, остальная часть армии осталась на среднем и нижнем Дунае. Она расположена по дуге, а по хорде этой дуги расположены русские. Поэтому последним, чтобы сосредоточить свои войска в нужном пункте, приходится преодолевать меньшее расстояние.

Мало того; более короткий путь русских проходит по ровной местности, а более длинный путь турок - по горам и через многочисленные горные потоки. Поэтому позиция турок в высшей степени невыгодна, и тем не менее они заняли ее, в угоду старому предрассудку, гласящему, что для того, чтобы лучше всего преградить путь неприятелю, нужно стать ему поперек дороги.

20 декабря Омер-паша, находясь в Шумле, узнал, что русские готовят общее наступление на Калафат на 13 января. В его распоряжении было двадцать два дня; однако положение Калафата по отношению к другим пунктам расположения турецких войск таково, что Омерпаша, по-видимому, не мог доставить туда подкреплений, кроме скудных резервов из Софии.

С другой стороны, то обстоятельство, что русские, не получив из России сколько-нибудь значительных пополнений - 3 января вездесущий корпус Остен-Сакена еще не прибыл в Бухарест, - отважились сосредоточить свои войска так далеко к западу, показывает, что либо состояние погоды и высокие воды Дуная не позволяли туркам перейти реку ниже по течению, либо Горчаков имел другие основания рассчитывать на их бездействие в данном районе. Турецкие войска в Калафате получили приказ атаковать русских, пока те еще не успели сосредоточить свои силы. Для этого было бы правильнее всего повторить эксперимент, проделанный у Олтеницы31. Почему это не было сделано? Мост у Калафата держится, несмотря на зимнее время и пловучий лед, а ниже по реке нет ни одного места, где можно было бы возвести подобный мост с предмостным укреплением. Не получил ли Омер-паша приказ оставаться на правом берегу реки? Поведение турок так противоречиво, смелые и умные мероприятия так регулярно чередуются с вопиющими упущениями и промахами, что за всем этим несомненно кроются дипломатические интриги. Во всяком случае, Горчаков не продвинулся бы к Калафату ни на


36
Ф. ЭНГЕЛЬС

один дюйм, не будь он уверен, что турки не повторят олтеницкого маневра.

Против Калафата было, очевидно, брошено в общей сложности около 30000 русских, ибо с меньшими силами они (два ли решились бы атаковать укрепленную позицию, защищаемую гарнизоном в 10000 человек и располагающую еще по меньшей мере 10000 в качестве резерва или для вылазок. Итак, в этом пункте была сосредоточена по крайней мере половина действующей в Валахии русской армии. Где и как могла бы другая ее половина, растянутая на большое расстояние, помешать переправе турецкой армии у Олтеницы, Силистрии или Гирсовы? А если связь между Видином и Калафатом можно было поддерживать без труда, то можно было переправиться и в других пунктах. Таким образом, русские, благодаря своей позиции на хорде дуги, дуги, по которой были расположены турки, имели возможность собрать на поле битвы у Четате превосходящие силы, в то время как турки не могли усилить свой корпус у Калафата, хотя еще задолго были осведомлены о готовящейся атаке. Туркам, лишенным возможности произвести диверсию, которая предотвратила бы все сражение, лишенным шансов на помощь, оставалось только положиться на свою храбрость в расчете на то, что им удастся разбить противника по частям, до того как он успеет сосредоточить свои силы. Но даже этот расчет был ненадежным, так как они не могли отойти далеко от Калафата, и любой уступающий им по силе корпус противника мог уйти из зоны их действия. Так, после пятидневного сражения, проходившего для них большей частью успешно, турки все же были вынуждены отступить к своим укреплениям в деревнях вокруг Калафата, так как русские к концу этого срока получили новые подкрепления, давшие им решающий перевес.

В результате русская атака на Калафат по всей вероятности предотвращена или отсрочена, а турки показали, что они могут хорошо сражаться не только за валами и рвами, но и в открытом поле. О кровопролитном характере сражений можно судить по одному письму из Бухареста, в котором говорится, что в боях был полностью уничтожен русский стрелковый полк, а от уланского полка уцелело только 465 человек.

У Олтеницы русские атаковали укрепленные позиции турок; у Четате турки атаковали укрепленные позиции русских. В обоих случаях турки оказались победителями, но не пожали плодов своей победы. Битва у Олтеницы произошла как раз в тот момент, когда известие о перемирии находилось в пути из Константинополя на Дунай. А сражение при Четате странным образом


37
ПОСЛЕДНЕЕ СРАЖЕНИЕ НА ЕВРОПЕЙСКОМ ТЕАТРЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

совпадает с сообщением о том, что Диван принял последние мирные предложения, навязанные туркам их западными союзниками32. В первом случае дипломатические махинации были сведены на нет вооруженным столкновением, во втором - кровавая работа войны оказалась безрезультатной в силу каких-то тайных дипломатических действий.

Написано Ф. Энгельсом 19 января 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3997, 8 февраля 1854 г. в качестве передовой Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые


38

К. МАРКС


* ВЗГЛЯДЫ ЦАРЯ. - ПРИНЦ АЛЬБЕРТ

Лондон, вторник, 24 января 1854 г.

Попытки русской армии перейти Дунай одновременно на всем операционном направлении - при Мэчине, Журжеве и Калафате - приходится считать скорее разведывательными маневрами, чем серьезным наступлением, на которое едва ли решился бы генерал Горчаков с теми силами, которыми он располагает.

Газета «Press» - орган Дизраэли - в субботнем номере опубликовала заметку о беседе, состоявшейся совсем недавно в Гатчине между царем и некиим «выдающимся» англичанином. Почти вся лондонская ежедневная печать воспроизводит эту заметку, которая, помимо известных и изрядно надоевших рассуждений русской дипломатии, содержит также некоторые интересные положения.

Царь «определенно заявил, что ультиматум Меншикова не встретил в Лондоне неодобрения и что английское правительство, когда ему было сообщено, что Порта, вероятно, примет ультиматум, сочло это удовлетворительным разрешением вопроса».

Все это только доказало бы, что бедный Джон Рассел был ложно информирован бароном Брунновым относительно «вероятных» намерений Высокой Порты и что ответственность за отказ последней немедленно принять ультиматум Меншикова33 ни в коем случае не следует возлагать на коалиционный кабинет. Далее, сообщает царь «выдающемуся» джентльмену, «после того, как стало известно о победе при Синопе, генерал Кастельбажак (французский посол) обратился к нему с письмом, которое начиналось приблизительно так: «Позвольте мне, как христианину и солдату, принести вашему императорскому величеству свои поздравления по случаю славной победы, одержанной флотом вашего величества»».


39
ВЗГЛЯДЫ ЦАРЯ. - ПРИНЦ АЛЬБЕРТ

Я хотел бы здесь отметить, что Кастельбажак, старый легитимист и родственник Ларошжаклена, заслужил генеральскую шпагу не на полях битвы, а менее опасной службой в дворцовых передних и пламенным исповеданием высоких роялистских принципов. Бонапарт назначил его послом при санкт-петербургском дворе, в знак уважения к личным пожеланиям царя, отлично зная, что Кастельбажак скорее должен будет вступить в заговор с царем для восстановления Бурбонов, чем будет заботиться об интересах своего номинального повелителя. Этот Кастельбажак является, таким образом, подходящим человеком, чтобы, «как солдат и христианин», поздравлять царя с безрезультатной синопской бойней. «Я не верю», - будто бы заявил царь,- «чтобы Англия с ее буржуазным парламентом могла со славой вести войну». Без сомнения, царь знает своих Кобденов и Брайтов и оценивает по достоинству низкую и подлую душу европейской буржуазии. Наконец, царь вполне прав, когда утверждает, с одной стороны, что не был подготовлен к войне - ведь он был совершенно убежден, что достигнет всего желаемого посредством простых угроз, - ас другой, что если война и будет, то это будет «война бездарностей», то есть людей, которые, в трусливом стремлении избежать войны, сделают ее неизбежной и сами в конце концов бросятся в нее очертя голову, чтобы скрыть свои ошибки и сохранить свои посты.

«Общественное мнение почти склонно принести принца Альберта в жертву молве. Легкий шепот, первоначально пущенный в оборот в интересах определенной партии, превратился в ропот, а многозначительные намеки разрослись в явный и чудовищный вымысел. Тот факт, что каждый, кто добивался аудиенции у королевы, неизменно заставал при ее величестве принца Альберта, скорее вызвал сочувствие и уважение английского общества; но затем стало известно, что принц присутствует при совещаниях королевы с министрами; далее, что внимание министров было обращено на его присутствие, что, несмотря на свое нежелание обсуждать дела в присутствии третьего лица, министры вынуждены это делать, что им даже приходится отстаивать свое мнение перед принцем, что принц фактически вмешивается в их совещания с королевой; что он не только оказывает влияние на мнение королевы, но, располагая возможностью свободного сношения с иностранными дворами, представляет собой канал для бесконтрольного обмена информацией между Тайным советом королевы и кабинетами иностранных государей, быть может, врагов Англии, -короче. что принц Альберт предает королеву, что он обвинен в государственной измене и, наконец, что по обвинению в государственной измене он арестован и заключен в Тауэр. Такова история, которая дня два назад не только обсуждалась во всех концах Англии, но кое-кем даже принималась всерьез».

Я цитирую это место из газеты «Spectator»34, чтобы показать вашим читателям, как пальмерстоновская пресса обрабатывала общественное мнение, стремясь сделать жалкого, ограниченного молодого человека козлом отпущения ответственных


40
К. МАРКС

министров. Принц Альберт - немецкий принц, состоящий в родстве с большинством европейских абсолютистских и деспотических правительств35. Возвысившись до положения принца-консорта в Великобритании, он посвящал свое время частью откармливанию свиней, частью изобретению смехотворных головных уборов для армии, планированию образцовых ночлежных домов, удивительно неуютных, выставке в Гайд-парке и игре в солдатики. Он слыл обходительным и безобидным, несколько ниже среднего уровня по умственному развитию, плодовитым родителем и покорным супругом. За последнее время, однако, из него умышленно сделали влиятельнейшего человека, одного из опаснейших лиц в Соединенном королевстве, направляющего якобы всю государственную машину согласно тайным предписаниям России. Конечно, едва ли можно сомневаться в том, что принц оказывает влияние на дворцовые дела и притом, естественно, в интересах деспотизма. Принц может действовать только как принц; был ли кто-нибудь достаточно глуп, чтобы подумать, что может быть иначе? Но мне незачем напоминать вашим читателям, до какой степени бессилия низведена британской олигархией королевская власть; известно, например, что короля Вильгельма IV, решительного врага России, его министр иностранных дел*, член олигархии вигов, заставлял действовать как врага Турции. Насколько же нелепо было бы думать, что принц Альберт способен сделать что-нибудь против воли министерства, если только речь идет не о каком-нибудь ничтожном придворном пустяке, - о какой-нибудь жалкой ленте или мишурной звезде! Его абсолютистскими penchants** пользуются для того, чтобы отвлечь внимание народа от заговоров и измен ответственных министров. Если вообще весь этот шум и натиск имеют хоть какой-нибудь смысл, то только как наступление на монархические учреждения.

Не будь королевы, не было бы и принца; не будь трона, не было бы и дворцовых влияний.

Принцы утратили бы свою власть, если бы не было тронов, которые их поддерживают и на которые они могут опираться. Но, обратите внимание, именно те газеты, которые наиболее ярко демонстрируют свою «ужасную смелость», которые громче всего кричат и пытаются нажить своего рода политический капитал на истории с принцем Альбертом, - именно они и распинаются наиболее усердно в своей лояльности к трону и непристойно славословят королеву. Что касается газет тори, то это само собой разумеется. Что же касается радикального «Morning Advertiser»36, то это и есть та самая


* - Пальмерстон. Ред.

** - склонностями. Ред.


41
ВЗГЛЯДЫ ЦАРЯ. - ПРИНЦ АЛЬБЕРТ

газета, которая приветствовала бонапартовский coup d'etat* и напала недавно на одну ирландскую газету за то, что та осмелилась критиковать королеву в связи с ее посещением Дублина; это - та самая газета, которая упрекает французских революционеров за их республиканские взгляды и которая всегда изображает лорда Пальмерстона как спасителя Англии. Вся эта история есть пальмерстоновский трюк. Пальмерстон стал непопулярным благодаря разоблачению его русофильства и вследствие его сопротивления новому биллю о реформе. Последний факт снял либеральную позолоту с его заплесневелых расписных пряников. Тем не менее ему нужна популярность, чтобы стать премьером пли по крайней мере министром иностранных дел. Какой великолепный случай снова стать в позу либерала и разыграть роль Брута, преследуемого тайными дворцовыми интригами! Нападение на принцаконсорта - какая приманка для народа! Он станет самым популярным государственным деятелем эпохи. Какой великолепный предлог для того, чтобы опозорить своих коллег, заклеймить их как орудия принца Альберта и заставить двор принять Пальмерстона на условиях, поставленных им самим! Тори, естественно, подхватили этот крик, ибо что им церковь и корона по сравнению с фунтами стерлингов и поместьями, которые так стремительно переходят от них к хлопчатобумажным лордам! А когда тори во имя «конституции» и «свободы» бросают гневные слова в адрес принца, кто из просвещенных либералов не бросится благоговейно к их ногам?

На ежегодном совещании Манчестерской торговой ассоциации председатель, г-н Аспиналл Тёрнер, заявил по поводу забастовок, локаутов и вообще рабочих волнений,- которые он справедливо охарактеризовал как «гражданскую войну, происходящую в Ланкашире между хозяевами и рабочими», - что «подобно тому, как Манчестер сверг королевскую тиранию и тиранию аристократии, он свергнет и тиранию демократии».

«Перед нами», - восклицает газета «Press», - «невольное признание политики манчестерской школы. В Англии верховной властью обладает корона? - Ограничьте королевские полномочия! Вам мешает аристократия? - Сметите ее со своего пути! Среди рабочих происходят волнения? - Сокрушите рабочих!»


* - государственный переворот. Ред.

Написано К. Марксом 24 января 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4000, 11 февраля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


42

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС


* УКРЕПЛЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. - ДАТСКИЙ НЕЙТРАЛИТЕТ. - СОСТАВ АНГЛИЙСКОГО ПАРЛАМЕНТА. - НЕУРОЖАЙ В ЕВРОПЕ Лондон, пятница, 27 января 1854 г.

Укрепление Константинополя, как я уже указывал в одной из последних статей*, было бы важнейшим из всех мероприятий, которые турки могли бы провести. Будь Константинополь укреплен, а форты на Босфоре и в Дарданеллах соответственно усилены, Турция, как и любая другая держава, владеющая этой столицей, не нуждалась бы ни в каких иностранных гарантиях своей независимости. Нет города, который было бы легче укрепить, чем Константинополь. Только одна сторона треугольника, а именно та, которая обращена к суше, нуждается в создании непрерывного вала; вторая, обращенная к Мраморному морю, и третья, обращенная к Золотому Рогу, могут обойтись без укреплений. Линия отдельных фортов, расположенных в надлежащем расстоянии от крепостной стены и выдвинутых на восток для защиты Перы, Галаты и северо-восточного берега Золотого Рога, послужила бы одновременно для усиления крепостной стены и для того, чтобы помешать неприятелю обойти ее и возвести осадные укрепления на холмах, лежащих за Перой и Галатой и господствующих над городом.

Такая крепость была бы почти неприступна. Ее коммуникационные линии могли бы быть перерезаны лишь в случае занятия Дарданелл или Босфора; в этом случае город был бы сразу же потерян. Но два таких узких пролива могут быть легко укреплены настолько сильно, что никакой вражеский флот не сможет прорваться через них. Русская армия, подошедшая с суши, была бы вынуждена пользоваться для связи с Севастополем и Одессой опасным морским путем и вряд ли была бы


* См. настоящий том, стр. 32-33. Ред.


43
УКРЕПЛЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. - СОСТАВ АНГЛИЙСКОГО ПАРЛАМЕНТА

в состоянии продержаться достаточно долго, чтобы взять город; непрерывно уменьшаясь в численности, она не смогла бы выдерживать удары со стороны гарнизона города и подкреплений, прибывающих из Азии.

Ответ России на датское заявление о нейтралитете37 прибыл в Копенгаген 20 января. Россия якобы отказывается признать нейтралитет и требует от Дании присоединения к той или другой стороне. Сразу же после этого сообщения французский, английский и русский послы* будто бы имели совещание с датскими министрами. Но из весьма достоверного источника я узнал, - хотя, конечно, все же не могу ручаться за точность информации, - что протест с.- петербургского кабинета является лишь маневром, рассчитанным на то, чтобы побудить другие державы к скорейшему формальному признанию условий, на которых предлагается датский нейтралитет. Мне сообщили, что недавно между Данией, с одной стороны, и Францией и Англией, - с другой, имели место переговоры, согласно которым в случае войны Англия должна занять Зунд своими военными кораблями, а Франция - оккупировать герцогство Шлезвиг армейским корпусом. Для срыва этой комбинации, о которой министр Эрстед осведомил графа Нессельроде, Россия будто бы и потребовала от копенгагенского кабинета, чтобы он сделал заявление о нейтралитете, против которого она сейчас притворно возражает; если Франция и Англия признают датский нейтралитет, то этим не только будут разрушены их первоначальные планы, но также будут изъяты из-под действия военных законов грузы, перевозимые на нейтральных судах, что обеспечит экспорт русских товаров через Балтийское море.

Протест царя против приобретения Пруссией ольденбургского порта на Северном море является протестом bona fide**, как бы ни была удивлена берлинская публика этим новым проявлением вездесущего вмешательства преемника Тимура-Тамерлана.

Состоявшийся большой «митинг сторонников реформы в Манчестере» оказался великолепным образчиком чепухи, как верно замечает газета «Englishman». Восхваление политики Абердина, оскорбление Турции, прославление России и отрицание всякого вмешательства в дела иностранных государств - таковы немногие темы, которые, поскольку речь идет об иностранной политике, составляют основной капитал манчестерской школы38; они снова пережевывались гг. Кобденом, Брайтом и другими «простыми и скромными людьми», которые


* - Дотезак, Бьюкенен и барон Унгерн-Штернберг. Ред.

** - вполне искренним. Ред.


44
К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС

хотят иметь в главном штабе английской армии «сторонника мира» и объявить локаут палате лордов для того, чтобы продавать английский народ, а другие-распродавать по дешевке.

Речь г-на Кобдена была не более, как повторением, притом беззастенчивым, речи, произнесенной им при закрытии парламентской сессии. Единственной роскошью, которую он позволил себе в смысле новизны, были два выпада - один против Франции, другой против Америки. Весьма подозрительно, что тот самый человек, который сыграл такую выдающуюся роль в заключении союза с Францией в те времена, когда подвиги «декабрьских деятелей» вызывали в Англии вопль негодования, - теперь разрушает дело своих рук, высмеивая этот союз и объявляя его «необдуманным» и «несвоевременным».

В отношении Америки Кобден заявил, что именно развитие ее торговли и промышленности, а вовсе не воинственная политика России, может угрожать величию экономического и национального процветания Англии. Как это согласуется с его профессиональными фритредерскими ханжескими рассуждениями, согласно которым торговое процветание одного народа зависит от развития торговли и промышленности всех других народов, а идея опасного соперничества между двумя промышленными народами объявляется ошибкой «знахарей» протекционизма? Как согласуется это с положением, что «Англия волшебным действием своего машинного производства соединила навсегда узами мира два обособленных полушария, поставив Европу и Америку в полную и нерасторжимую зависимость друг от друга»?

Не в первый раз пытается Кобден отвести от России подозрения и враждебность английского народа, стремясь направить их против Соединенных Штатов Америки. Когда в 1836 г. захват одного английского судна русским военным кораблем у черкесского побережья, финансовые мероприятия с.-петербургского кабинета в отношении судоходства по Дунаю39, а также разоблачения, опубликованные в «Portfolio»40, вызвали гнев английского народа и, главным образом, коммерсантов против России, г-н Кобден - в то время еще «дитя в литературе и непривычный к публичным выступлениям»41 - опубликовал маленький анонимный памфлет, озаглавленный: «Россия; лекарство против русофобии. Написано манчестерским фабрикантом»42. В этом памфлете доказывается, что «менее чем через двадцать лет эти взгляды (а именно, боязнь роста американского процветания, а вовсе не русской экспансии) будет разделять весь английский народ, и правительство страны будет вынуждено их признать». В этом же памфлете Кобден пишет:


45
УКРЕПЛЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. - СОСТАВ АНГЛИЙСКОГО ПАРЛАМЕНТА

«Исследуя различные мотивы, руководствуясь которыми обсуждающие этот вопрос занимают враждебную позицию по отношению к русской нации, мы обнаружили с бесконечным удивлением и глубоким убеждением своей правоты, что столетие аристократического правления в Англии заразило все классы общества высокомерным и надменным духом их правителей» (по отношению к кроткой России). «Если бы с.-петербургское правительство было перенесено на берега Босфора, то на месте хижин, образующих сейчас турецкую столицу, менее чем через 20 лет вырос бы блестящим и богатый европейский город; здесь выросли бы великолепные здания, возникли бы ученые общества, процветали бы изящные искусства. Если бы русское правительство действительно достигло такой силы, оно прекратило бы войну с мечом в руках и начало бы борьбу против варварства, сооружая железные дороги, строя мосты, способствуя накоплению капиталов, росту городов и успехам цивилизации и свободы... Рабство, оскверняющее Константинополь, немедленно исчезло бы, а торговля и законы, защищающие жизнь и имущество» (например, как это делается теперь в Молдавии и Валахии), «заняли бы свое место».

В доказательство русской цивилизованности и, следовательно, права России на захват Турции г-н Кобден сообщил своим изумленным читателям, что русский купец, владеющий 10000-15000 рублей, не только участвует во внешней торговле, но «освобожден от телесных наказаний и имеет право ездить в пароконном экипаже». Можно ли после этого удивляться, если русский император недавно выразил убеждение, что «Англия с ее буржуазным парламентом не может со славой вести войну»? В 1836 г. г-н Кобден был так глубоко проникнут сознанием «недобропорядочности публицистов и ораторов», осмеливающихся порицать самодержца всея Руси, что одним из выводов его памфлета является вопрос: «Кто же эти писатели и ораторы, и что они собою представляют? Долго ли еще будет позволено политическим шарлатанам безнаказанно разжигать страсти и смущать умы целой нации?»

Мы полагаем, что это - те «официальные публицисты и ораторы», которые владеют 10000-15000 рублей, могут ездить в пароконном экипаже и, по крайней мере, освобождены от «телесного наказания». До сих пор некоторые считали русофильскую манию г-на Кобдена одной из свойственных ему многочисленных причуд, другие видели в ней необходимый вывод из его доктрины о мире. Недавно, однако, некто*, по праву называющий себя «литературной клячей или, если хотите, литературным ослом» покойной Лиги против хлебных законов43, поведал публике, что г-н Кобден, прежде чем написать свою первую брошюру, «небезуспешно съездил в Россию в 1834 и 1835 гг. по торговым делам», что «его сердце и ситец в 1836 г. были в России», а его гнев против «английских публицистов,


* - А. Сомервилл. Ред.


46
К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС

ораторов, авторов и журналистов» был вызван их критикой по адресу его нового клиента, Николая всероссийского.

В связи с предстоящим через несколько дней возобновлением заседаний палаты общин нам представляется уместным дать хотя бы в сжатой форме статистику английского представительства.

Число мест В %

Родственники пэров ...........................................103 17,0

Ирландские пэры ...............................................6

Поместные дворяне ............................................266 41,3

Деятели литературы и науки .............................20 3,0

Армия и флот ......................................................30 4,6

Представители торговых и финансовых кругов .........................................109 17,1

Юристы ...............................................................107 17,0

Рабочие ...............................................................нет - ------------------------ Итого парламентских мест .....................641

Ирландскими пэрами в палате общин44 являются: виконт Пальмерстон от округа Тивертон; виконт Баррингтон - от Беркшира; граф Ансли-от Гримсби; виконт Монк-от Портсмута; виконт Голуэй - от Ретворда; наконец, лорд Хатем - от Восточного Йоркшира.

Деятели литературы и науки: Бенджамин Дизраэли - от Бакингемшира; историк Томас Маколей - от Эдинбурга; торговый статистик Мак-Грегор - от Глазго; автор «Летописей испанских художников» и пр. Уильям Стерлинг - от Пертшира; автор «Государства и церкви» и других трудов Уильям Гладстон - от Оксфордского университета; автор книги «Развалины Ниневии» и др. д-р Остин Г. Лейард - от Эйлсбери; редактор журнала «Economist»45 Джемс Уилсон - от Уэстбери; редактор произведений Гоббса и др. сэр Уильям Молсуорт-от Саутуарка; поэт, драматург и новеллист сэр Э. Л. Булвер-Литтон-от Хартфордшира; писатель Лиги против хлебных законов Уильям Джонсон Фокс - от Олдема; автор (весьма жалкой) «Истории цивилизации» и др. У. А. Макиннон - от Рая; автор «Путевых впечатлений» и др. Р. Монктон Милнс и автор «Поездки на Восток» Бенджамин Оливейра - оба от Понтефракта; автор богословских и политических работ Эдуард Майалл - от Рочдейла; автор «Истории греческой литературы» Уильям Мьюр - от Ренфрушира, в Шотландии; автор книги «Жизнь Франческо Сфорца» У. П. Уркарт - от Уэстмитского графства, в Ирландии; знаменитый железнодорожный инженер Роберт Сте-


47
УКРЕПЛЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. - СОСТАВ АНГЛИЙСКОГО ПАРЛАМЕНТА

фенсон - от Уитби; врач Уильям Майкл - от Бодмина; хирург Джон Брейди - от Литрима. Можно ли внести в рубрику литераторов также лорда Джона Рассела, судить не берусь.

Не менее 100 мест занимают люди, формально избранные в своих избирательных округах, а фактически назначенные герцогами, графами, маркизами, знатными дамами и другими лицами, извлекающими из своего влияния на местах политическую выгоду. Так, например, маркиз Вестминстер располагает двумя местами в Честере - городе, насчитывающем 2524 избирателя; герцог Норфолк располагает одним местом в Аренделе; герцог Сатерленд - двумя в Ньюкасле-андер-Лайн; маркиз Ленсдаун - одним в Калне; граф Фицуильям - двумя в Молтоне; герцог Ричмонд - двумя в Чичестере; мисс Пирс - одним в Норталлертоне и т. д.

О несоответствии между числом избирателей, с одной стороны, числом избранных депутатов - с другой, и общим числом населения можно судить по следующим нескольким примерам.

В Беркшире численность населения составляет 170065 человек, а число избирателей - 7980. Этот округ избирает в палату общин все девять представителей, тогда как Лестершир с населением в 230308 человек и 13081 избирателем располагает всего шестью местами; Линкольншир с населением в 407222 человека и 24782 избирателями располагает тринадцатью депутатскими местами в палате, тогда как Мидлсекс с населением в 1886576 человек и 113490 избирателями выбирает в палату всего четырнадцать депутатов. Ланкашир при населении в 2031236 человек насчитывает лишь 81786 избирателей и располагает в палате общин только двадцатью шестью местами, тогда как Бакингемшир с населением в 163723 человека и 8125 избирателями представлен одиннадцатью депутатами. Суссекс с населением в 336844 человека и 18054 избирателями избирает восемнадцать депутатов, тогда как Стаффордшир с населением в 608716 человек и 29607 избирателями избирает их лишь семнадцать.

Соотношение между количеством избирателей и численностью населения таково: В Англии каждый избиратель в сельской местности представляет 20,7 жителя графства.

В Уэльсе каждый избиратель в сельской местности представляет 20 жителей.

В Шотландии каждый избиратель в сельской местности представляет 34,4 жителя.


48
К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС

В Англии каждый городской избиратель представляет 18 жителей города.

В Уэльсе каждый городской избиратель представляет 24,4 жителя города.

В Шотландии каждый городской избиратель представляет 23,3 жителя города.

Относительно Ирландии нет столь полных данных, как относительно Англии и Шотландии. Все же следующие цифры дают близкую к истине картину для периода 1851- 1852 годов: В сельской местности каждый избиратель представляет 36 жителей.

В ирландских городах каждый избиратель представляет 23 жителя города.

Общие затруднения на европейских хлебных рынках представляются в следующем виде.

Во Франции нехватка зерна составляет не десять миллионов гектолитров, как утверждает «Moniteur»46, чтобы рассеять панику, а значительно больше двадцати миллионов, т. е. свыше восьми миллионов английских квартеров; нехватка картофеля достигает не менее одной четверти среднего сбора за последние пять лет, а нехватка вина, растительного масла и каштанов еще больше. В Бельгии и Голландии дефицит в хлебной продукции составляет около четырех миллионов гектолитров; в Рейнских провинциях, Пруссии и Швейцарии он, по скромным подсчетам, составляет свыше десяти миллионов гектолитров. Об Италии известно лишь, что там весьма значительный недород, хотя очень трудно определить его даже приблизительно. Однако даже минимальная цифра достигает десяти миллионов гектолитров зерна; следовательно, нехватка зерна в крупных хлебных районах Западной Европы составляет не менее сорока четырех миллионов гектолитров (семнадцати миллионов квартеров). О недороде в Англии известно, что он превышает пять миллионов квартеров, а судя по некоторым заслуживающим серьезного внимания подсчетам эта цифра относится к одной лишь пшенице.

Таким образом, в одной Западной Европе роковой прошлогодний неурожай дал нехватку по меньшей мере в двадцать два миллиона квартеров; если к этому прибавить весьма низкое качество и недород других злаков, а также повсеместное распространение болезни картофеля, то это составит недостачу - в переводе на пшеницу - минимум в пять миллионов квартеров, и мы получим в общем итоге дефицит в двадцать семь миллионов квартеров зерна.


49
УКРЕПЛЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. - СОСТАВ АНГЛИЙСКОГО ПАРЛАМЕНТА

Что касается расчетов на ввоз хлеба с внешних рынков, то, по сведениям из весьма авторитетного в вопросах торговли источника, положение рисуется в следующем виде.

«В Польше хлеба собрано весьма мало. В России - недород: об этом свидетельствуют высокие цены на зерно в балтийских портах, причем цены поднялись еще до того, как стало известно, что нам не хватает хлеба.

В Дунайских княжествах неурожая, правда, не было, но запасы там значительно сократились, - так же, как и в Одессе, - вследствие огромного экспорта хлеба в прилегающие к Средиземному морю страны и во Францию.

Америка же не может дать и двух миллионов квартеров. Между тем даже всех судов мира недостаточно для перевозки хотя бы половины или около половины того хлеба, которого, как уже известно по всей Англии, нам не хватает».

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом.

26-27 января 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4004, 16 февраля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


50

К. МАРКС


* МИССИЯ ГРАФА ОРЛОВА. -

ВОЕННЫЕ ФИНАНСЫ РОССИИ

Лондон, пятница, 3 февраля 1854 г.

Я имел возможность наблюдать около здания главного штаба армии торжественную процессию королевы, прибывшей для открытия парламента. Турецкий посол был встречен громкими приветствиями и криками ура. Принц Альберт, смертельно бледный, был яростно освистан толпой, стоявшей по обеим сторонам улиц; королева была скупа на обычные поклоны и болезненно улыбалась, наблюдая необычные изъявления народного недовольства. В одной из предыдущих статей я показал истинные масштабы кампании против Альберта и доказал, что она является лишь маневром в борьбе партий*. Тем не менее к публичной демонстрации надо отнестись вполне серьезно, так как она доказывает, что показная лояльность британского народа - просто условная формальность, притворный церемониал, который не выдерживает самого легкого удара. Возможно, что эта демонстрация вынудит корону дать отставку министерству, антинациональная политика которого может поставить иод угрозу ее собственную безопасность.

Когда стало известно о недавней миссии графа Орлова к венскому кабинету47, газета «Times» сообщила своим легковерным читателям, что Орлов - как раз тот человек, которого царь обычно использует для мирных поручений. Но мне, конечно, нет надобности напоминать вам, что этот самый Орлов явился весной 1833 г. в Константинополь, чтобы вырвать у Порты Ункяр-Искелесийский договор48. Сейчас он добивается от венского кабинета разрешения послать русский


* См. настоящий том, стр. 38-41. Ред.


51
МИССИЯ ГРАФА ОРЛОВА. - ВОЕННЫЕ ФИНАНСЫ РОССИИ

корпус из Варшавы на дунайский театр военных действий через Венгрию. Первым результатом его пребывания в Вене можно считать то, что Австрия настоятельно требует от Порты смещения теперешних турецких командующих на Дунае - Селим-паши, Исмаил-паши и Омер-паши - как вероотступников и революционеров. Каждый, кто знаком с прошлой историей Турции, знает, что с самого начала существования Османского государства все его крупные генералы, адмиралы, дипломаты и министры всегда были вероотступникамихристианами: сербами, греками, албанцами и т. д. Почему не потребовать от России, чтобы она уволила те сорок или пятьдесят человек, которых она скупила во всех концах Европы и которые составляют весь ее основной капитал по части дипломатического искусства, политического разума и военных талантов? Тем временем Австрия собрала 80000 человек на турецких границах в Трансильвании и Венгрии и направила на соединение с ними чешский корпус численностью около 30000 человек. Прусское правительство, со своей стороны, будто бы отказалось выполнить волю царя, приказавшего Фридриху-Вильгельму IV послать армию в 100000 человек, чтобы оккупировать Польшу от имени России и в ее интересах и таким образом позволить находящимся там гарнизонам двинуться на юг для ведения военных действий в Дунайских княжествах.

В одной из предыдущих статей* я обратил ваше внимание на недавнюю финансовую уловку, к которой прибегло австрийское правительство, требующее, чтобы при уплате налогов бумажные деньги принимались на 15% ниже их номинальной стоимости. Это остроумное «обложение налога налогом» теперь распространяется также на Италию. «Gazzetta di Milano» от 22 января публикует декрет австрийского министра финансов, объявляющий, что «вследствие обесценения бумажных денег последние будут приниматься таможней только по курсу на 17% ниже их номинальной стоимости».

Что касается русской казны, то я уже имел возможность, в начале так называемых восточных осложнений, предостеречь ваших читателей против усердно распространявшихся слухов о «тайных» сокровищах, хранящихся в подвалах с.-петербургского банка, и против смехотворного преувеличения громадного денежного богатства, которым Россия будто бы может располагать в любой момент49. События вполне подтвердили мои взгляды. Царь был вынужден не только изъять свой металлический запас из банков Англии и Франции, но и, кроме того,


* См. настоящий том, стр. 31-32. Ред.


52
К. МАРКС

предпринять мошенническую конфискацию. Князь Паскевич сообщил варшавскому учетноссудному банку, что его капитал будет взят в виде принудительного займа, хотя устав этого банка запрещает ссужать деньги под какое-либо обеспечение, кроме земельной собственности. Мы также слышали, что русское правительство намерено выпустить на 60000000 рублей неразменных бумажных денег, чтобы покрыть военные издержки. Петербургский кабинет не впервые прибегает к подобному изощрению. В конце 1768 г., для покрытия расходов на войну с Турцией, Екатерина II основала ассигнационный банк якобы на принципе выпуска разменных денег на предъявителя. Но при этом весьма предусмотрительно забыли сказать публике, какими деньгами эти бумаги будут оплачиваться, и несколько месяцев спустя оплата стала производиться только медными деньгами. Благодаря другой несчастной «случайности» оказалось, что достоинство этих медных монет на 50% выше стоимости входящего в них металла и что обращались они по номинальной стоимости только благодаря своей редкости и недостатку мелких денег для розничной торговли. Размен денег оказался, таким образом, простой уловкой. Сначала Екатерина ограничила весь выпуск 40 миллионами рублей в 25- рублевых билетах; рубль представлял собой серебряную монету достоинством от 38 до 40 пенсов в переводе на английские деньги по валютному курсу; стоил он несколько больше 100 медных копеек. Ко времени смерти Екатерины, в 1796 г., количество этих бумажных денег возросло до 157000000 рублей, т. с. почти вчетверо в сравнении с первоначальным количеством. Валютный курс в Лондоне упал с 41 пенса в 1787 г. до 31 пенса в 1796 году. При двух следующих правительствах произошло быстрое увеличение эмиссий; в 1810 г. бумажное обращение достигло 577000000, и бумажный рубль стоил только 252/5 копейки, т. е. четвертую часть его стоимости в 1788 г., а валютный курс в Лондоне осенью 1810 г. понизился до 111/2 пенса за рубль вместо прежних 38-40 пенсов. В 1817 г. по заявлению графа Гурьева количество банкнот в обращении достигло 836000000 рублей. Поскольку таможенные пошлины и другие налоги рассчитывались в серебряных рублях, правительство теперь объявило, что ассигнации принимаются в отношении 4 к 1, признавая тем самым обесценение на 75%. В то время как процесс обесценения продолжался, цены на товары соответственно росли, подвергаясь очень большим колебаниям, что даже начало беспокоить правительство и вынудило его прибегнуть к внешним займам, чтобы извлечь из обращения часть банкнот. К 1 января 1821 г., как было объявлено, их количество


53
МИССИЯ ГРАФА ОРЛОВА. - ВОЕННЫЕ ФИНАНСЫ РОССИИ

уменьшилось до 640000000. Последовавшие войны с Турцией, Персией, Польшей, Хивой и т. д. снова увеличили количество банковых ассигнаций, валютный курс снова пошел вниз, и все товары снова испытали резкие и неравномерные колебания цен. Только к 1 июля 1839 г., когда валютный курс поправился благодаря огромному вывозу хлеба в Англию, царь издал манифест, по которому с 1 июля 1840 г. вся масса банковых ассигнаций должна была превратиться в банковые билеты, подлежащие оплате по требованию серебряными рублями по полной стоимости в 38 пенсов. Царь Александр в свое время объявил, что ассигнации будут приниматься сборщиками податей в отношении 4 к 1; царь Николай при помощи конверсии якобы восстановил снова их полную стоимость. Однако была сделана любопытная оговорка, предписывавшая, чтобы за один новый билет принималось три с половиной старых билета.

Таким образом, не было объявлено, что старый билет обесценен до 28 процентов его первоначальной стоимости, но три с половиной старых билета признавались равноценными одному новому билету. Отсюда мы можем заключить, что, с одной стороны, русское правительство в финансовых долах так же добросовестно и щепетильно, как и в дипломатических, и что, с другой стороны, простой угрозы надвигающейся войны достаточно, чтобы снова вызвать все финансовые затруднения, из которых Николай пытался выбраться в течение почти двадцати лет.

Одно европейское правительство за другим выступает и взывает к карманам своих возлюбленных подданных. Даже король уравновешенных голландцев* требует от Генеральных штатов 600000 ригсдалеров для строительства укреплений и обороны и добавляет, что «обстоятельства могут заставить его мобилизовать часть армии и выслать свой флот».

Если бы было возможно остроумным бухгалтерским приемом помочь действительному недостатку денег и наполнить пустые денежные сундуки, составитель недавно опубликованного в «Moniteur» французского бюджета, пожалуй, достиг бы каких-нибудь результатов. Но даже самый мелкий торговец в Париже не заблуждается насчет того факта, что при самой искусной группировке цифр нельзя изъять своего имени из бухгалтерских книг своих кредиторов и что герой 2 декабря**, считая карманы народа неисчерпаемыми, безрассудно увеличил национальный долг.


* - Вильгельм III. Ред.

** - Наполеон III. Ред.


54
К. МАРКС

Нет ничего более наивного, чем заявление, сделанное датским кабинетом министров на заседании фолькетинга 17 января, что правительство намерено отложить до более подходящего времени осуществление плана изменения основных учреждений Дании и введение столь долгожданной Конституции всего государства (Gesamtstaatsverfassung)50.

Написано К. Марксом 3 февраля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4007, 20 февраля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


55

К. МАРКС


* СИНИЕ КНИГИ.-ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ

6 ФЕВРАЛЯ. - МИССИЯ ГРАФА ОРЛОВА. - ДЕЙСТВИЯ

СОЮЗНОГО ФЛОТА. - ИРЛАНДСКАЯ БРИГАДА. -

К СОЗЫВУ РАБОЧЕГО ПАРЛАМЕНТА

Лондон, вторник, 7 февраля 1854 г.

Я внимательнейшим образом прочел «Права и привилегии православной и католической церквей», как остроумно окрестили правительственную Синюю книгу по восточному вопросу51, и намерен в ближайшее время дать вашим читателям сжатый обзор этого дипломатического лабиринта. Сейчас я ограничусь только утверждением, что более чудовищного памятника правительственной подлости и слабоумия, пожалуй, никогда не знала история. Припомним также оценку, данную г-ном Бейли в палате общин этим Синим книгам: «Что касается информации, то ее в них содержится сколько угодно, но, заметьте, это не официальная информация, а только то, что можно узнать из Синей книги, тщательно подготовленной и замалчивающей все, что правительству угодно было скрыть. Я говорю на основании собственного опыта (возгласы «Слушайте, слушайте!» и смех на правительственных скамьях). Мне известно, как подготовлялись Синие книги по вопросам внешней политики для этой палаты».

Мне прекрасно известно, что, когда лорда Пальмерстона однажды обвинили в искажении документов об афганской войне, в утаивании некоторых весьма важных мест из официальных донесений и даже в умышленной фальсификации других мест52, с его стороны последовал следующий остроумный ответ: «Сэр, если действительно имело место нечто подобное, то что помешало сменившим нас двум правительствам наших противников, - а одно из них пробыло у власти пять лет, - огласить этот факт и опубликовать подлинные документы?»

Но мне столь же хорошо известно, что секрет подобных проделок в Синих книгах таится в самой системе чередования вигов


56
К. МАРКС

и тори у власти, системе, при которой каждая партия в собственных интересах предпочитает не губить политическую «репутацию» своего противника и, наоборот, стремится сохранить за ним возможность прийти ей на смену, чтобы не подорвать основу господства правящих классов. И это британцы изволят называть функционированием своей славной конституции.

Лорд Кланрикард предупредил, что он предложит открыть прения по восточному вопросу в назначенном на вчера заседании палаты лордов. В связи с этим от заседания ожидали многого, и палата была почти переполнена. Во вчерашнем номере газеты «Morning Advertiser» г-н Уркарт даже ничтоже сумняшеся назвал лорда Кланрикарда будущим лидером национальной партии, памятуя, что он в 1829 г. был единственным противником перехода русскими Балкан. Но г-н Уркарт несомненно забыл о том, что тот же благородный маркиз в исключительно важный период 1839-1840 гг. состоял послом лорда Пальмерстона при с.- петербургском дворе и был его главным орудием в деле заключения сепаратного договора 1840 г. и разрыва с Францией53.

Публика была явно разочарована дебатами, так как маркиз Кланрикард, сославшись на газетные сообщения, согласно которым «в Вене, по-видимому, еще продолжается некое подобие переговоров», заявил, что «ему очень не хотелось бы вызвать прения, могущие помешать мирному завершению указанных переговоров». Соответственно с этим он закончил указанием, что намерен внести предложение по тому же вопросу через неделю. Благородный маркиз ограничился тем, что спросил лорда Кларендона, не «получен ли еще ответ русского императора на венские предложения» и какие «инструкции были даны английскому послу в С.- Петербурге». Лорд Кларендон ответил, что он «лишь сегодня днем получил из Вены официальное сообщение о положении дела». Российский император отклонил Венскую ноту и предложил вместо нее свой контрпроект. 2 февраля состоялось заседание конференции, которая, с своей стороны, отвергла этот контрпроект.

«Выдвинутые Россией», - продолжал лорд Кларендон, - «новые предложения совершенно неприемлемы: их нельзя передать в Константинополь, а потому о них больше не приходится говорить. У меня нет оснований полагать, что по этому вопросу будут открыты новые переговоры. Что касается надежд на сохранение мира, то их у меня вообще нет».

В ответ на другой вопрос лорда Кланрикарда он заявил: «В субботу вечером меня посетил в министерстве иностранных дел барон Бруннов и вручил мне ноту, согласно которой полученный им от меня ответ на вопросы, поставленные им по указанию своего правительства,


57
СИНИЕ КНИГИ. - ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ 6 ФЕВРАЛЯ

не позволяет ему продолжать дипломатические сношения, в связи с чем дипломатические сношения между Россией и Англией прерываются. Барон Бруннов простился со мной в субботу вечером, но тогда было уже поздно выехать из Лондона, и, по моим сведениям, он должен был уехать сегодня рано утром».

Г-н Киселев, как сообщает телеграф, вчера уехал из Парижа и отправился в Брюссель.

Официальные или правительственные газеты сообщают, что посольство в Лондоне будет закрыто и что все русские покинут Англию. Я же узнал из превосходного источника, что, наоборот, количество русских в Англии сократится только на особу посла и что весь personnel* остается в Лондоне под руководством первого секретаря посольства г-на Берга. Относительно положения английского посла при с.-петербургском дворе лорд Кларендон заявил: «Так как барон Бруннов посетил меня в субботу в половине седьмого и так как надо было предварительно снестись с французским правительством, то в тот момент уже невозможно было дать инструкции английскому послу в С.-Петербурге, но мы уже снеслись по этому вопросу с французским послом, и завтра сэру Г. Сеймуру и генералу де Кастельбажаку будут посланы инструкции, которыми они будут поставлены в точно такое же положение, в каком находится русский посол здесь, а дипломатические сношения между обоими государствами и Россией будут прерваны».

Лорд Джон Рассел повторил в палате общин заявление, сделанное лордом Кларендоном в палате лордов, а лорд Пальмерстон сообщил, что «он намерен внести законопроект о сведении воедино законов о милиции - законопроект, в котором предлагается организовать отряды милиции для Шотландии и Ирландии, причем время набора должно быть определено голосованием палаты».

Английская армия будет немедленно увеличена на 11000 человек; кроме того, должны быть безотлагательно посажены на суда 1500 человек из береговой стражи в качестве резерва для вновь укомплектованных команд недавно подготовленных к плаванию судов. Издан королевский указ, запрещающий экспорт каких бы то ни было военных судов, военного имущества и боеприпасов в Россию. Военно-морские власти, осматривавшие частные верфи на Темзе, наложили арест на два строящиеся для России судна. В Копенгагене от имени английского правительства заключен контракт на поставку угля для пароходов, общая мощность которых составляет 11000 лошадиных сил. Адмирал сэр Чарлз Нейпир должен получить командование вновь организуемым балтийским флотом.


* - личный состав. Ред.


58
К. МАРКС

По сообщению официального органа «Wiener Zeitung», «правительство получило уведомление, согласно которому Россия прямо заявила четырем державам, что она считает себя свободной от данного ею в Ольмюце обещания оставаться в Дунайских княжествах в состоянии обороны».

Относительно целей, преследуемых миссией графа Орлова в Вене, циркулирует много противоречивых слухов; наиболее вероятным из них, по-видимому, является слух, приведенный в помещенной в сегодняшнем номере «Times» корреспонденции из Берлина.

«Россия», -пишет корреспондент,-«приглашает Австрию и Пруссию заключить с ней договор о нейтралитете, действительный при всех обстоятельствах; она предлагает придать их декларации характер провозглашения нейтралитета для всего Германского союза, соглашается прийти на помощь союзу, если на кого-либо из его членов будет совершено нападение, и обязуется, в том случае если по окончании войны будут произведены какие-либо территориальные изменения, не заключать мира, не приняв должным образом во внимание интересов немецких держав при таких территориальных изменениях. В этом предложении относительно договора о нейтралитете делается ясная ссылка на принципы и положения Священного союза 1815 года».

Что касается вероятного решения Австрии и Пруссии, то я могу лишь повторить уже высказанное мной мнение по этому вопросу*. Австрия будет всячески стараться сохранить свою нейтральную позицию, пока это будет возможно, и станет на сторону России, как только для этого наступит благоприятный момент. С другой стороны, Пруссия, вероятно, снова упустит подходящий момент для отказа от нейтралитета и кончит тем, что навлечет на себя позор новой Йены.

Из Константинополя сообщают, что союзный флот вернулся к своей стоянке в Бейкозе, невзирая на переданный ему «Самсоном» от имени послов следующий приказ: «Послы поражены; неожиданным решением адмиралов, особенно в настоящий момент, когда уже готова к отплытию турецкая флотилия паровых судов, везущая боеприпасы и другие грузы для анатолийской армии.

Французское и английское правительства официально и ясно указали в своих распоряжениях» (так оно и было в действительности, но это относится не к первоначально отданному адмиралам приказу, а лишь к только что полученному), «что союзные эскадры должны взять на себя защиту оттоманского флота и территории. Ввиду этого снова обращается внимание обоих адмиралов на строгий характер этих должным образом переданных им инструкций. Адмиралы, по-видимому, считают, что мероприятия, выполнение которых поручено им, могут быть одинаково осуществлены, независимо от того, где расположены находящиеся под их командованием силы - в Бейкозе или Синопе». (В таком случае иные могли бы полагать,


* См. настоящий том, стр. 2-5. Ред.


59
СИНИЕ КНИГИ. - ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ 6 ФЕВРАЛЯ

что те же инструкции могут быть осуществлены, даже если бы эскадры спокойно оставались в Мальте и Тулоне.) «Но этот вопрос должен быть решен исключительно по их усмотрению и на их ответственность».

Русский флот, как известно, стоит в Кафе, вблизи Керченского пролива, откуда в три раза ближе к Батуму, чем к Бейкозу. Спрашивается, смогут ли адмиралы предотвратить повторение «Синопа» в Батуме, «независимо от того, где они стоят - в Бейкозе или в другом месте»?

Как вы, вероятно, помните, в первом воззвании царя султан обвинялся в том, что собирает под своим знаменем революционные «подонки» со всей Европы. И вот в то время как лорд Стратфорд де Редклифф заявляет лорду Дадли Стюарту, что не сможет помочь ему организовать легион добровольцев из какой-либо части этих «подонков», сам царь первый создает «революционный» отряд, так называемый греко-славянский легион, с прямой целью - спровоцировать восстание подданных султана. Этот отряд формируется в Валахии и, судя по русским сообщениям, насчитывает уже свыше 3000 человек, которым будут платить не bons a perpetuite*, как платят самим валахам: полковникам обещают по 5 дукатов в день, майорам - 3 дуката, капитанам - 2 дуката, унтер-офицерам - 1 дукат, а солдатам по 2 цванцигера; оружием их должна снабдить Россия.

Между тем, во Франции, по-видимому, уже больше не намерены проводить вооружение только на бумаге. Как вам известно, призваны запасные 1851 г., а за последние несколько дней отправлены огромные количества военного снаряжения из Арраса в Мец и Страсбург.

Генерал Пелисье выехал в Алжир, где он, согласно полученному им приказу, должен отобрать несколько корпусов для предстоящей экспедиции в Константинополь, куда уже выехали для подготовки к расквартированию сэр Дж. Бёргойн и полковник Ардан.

Слух о передвижении большой армии во главе с Омер-пашой еще нуждается в подтверждении, хотя для осуществления подобного предприятия едва ли возможен более благоприятный момент, поскольку русские войска, как известно, сосредоточены в Крайове, между Бухарестом и Калафатом.

Вернемся к деятельности английского парламента, хотя в сущности там произошло мало заслуживающих упоминания событий, если не считать внесения билля об открытии свободного доступа к каботажной торговле для иностранных судов, причем это предложение не вызвало ни единого протеста.


* - обязательства на вечность. Ред.


60
К. МАРКС

Очевидно, протесты совсем прекратились, оказавшись бессильными противостоять завоевывающему весь мир современному принципу торговли: покупайте все, что вам нужно, на самом дешевом рынке. О том, как самая дешевая судовая команда способна охранять человеческую жизнь и имущество, свидетельствует недавняя катастрофа с «Тейлором»54.

На вчерашнем заседании палаты общин г-н Батт заявил о своем намерении «внести завтра предложение, чтобы секретарь палаты огласил с трибуны опубликованную в сегодняшнем номере газеты «Times» статью, а также предшествующие сообщения «Dublin Freeman's Journal», в которых» (ирландским) «депутатам палаты инкриминируется продажа должностей за деньги. Он намерен также предложить избрать комиссию для расследования содержащихся в указанных сообщениях утверждении о торговле должностями».

Почему г-на Батта возмущает только продажа должностей за деньги, поймет всякий, кто помнит, что законность всякого иного способа совершения сделок была установлена на предыдущей сессии. Начиная с 1830 г. Даунинг-стрит находится в зависимости от ирландской бригады55. Именно ирландские депутаты назначали и поддерживали министров по своему усмотрению. В 1834 г. они удалили из кабинета сэра Дж. Грехема и лорда Стэнли. В 1835 г. они заставили Вильгельма IV уволить министерство Пиля и восстановить правительство Мелбурна. Начиная с всеобщих выборов 1837 г. вплоть до выборов 1841 г., несмотря на то, что в палате общин тогда было враждебное этому министерству. английское большинство, число голосов ирландской бригады было достаточно велико, чтобы оказаться решающим и оставить его у власти. Та же ирландская бригада водворила коалиционный кабинет. Обладая такой способностью создавать кабинеты, бригада, однако, ни разу не предотвратила ни одной подлости по отношению к Ирландии, ни одной несправедливости по отношению к английскому народу. Периодом со наибольшего могущества было время О'Коннела с 1834 по 1841 год. В чьих интересах оно использовалось? Ирландская агитация всегда была лишь крикливой поддержкой, оказанной вигам против тори с тем, чтобы путем вымогательства вырвать должности у вигов. Всякий, кто хоть сколько-нибудь знаком с так называемым Личфилдхаусским соглашением56, признает это. По этому соглашению О'Коннел обязался голосовать за вигов, хотя ему и разрешалось разглагольствовать против них, при условии, что ему будет предоставлено право назначать должностных лиц в Ирландии. Пора ирландской бригаде сбросить патриотическую маску. Пора ирландскому народу отказаться от своей безмолвной ненависти


61
СИНИЕ КНИГИ. - ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ 6 ФЕВРАЛЯ

к англичанам и призвать своих собственных представителей к ответу за их грехи.

«Общество искусств и надувательств»57 недавно попыталось . пустить в ход свое искусство, чтобы сорвать Рабочий парламент* маневром, претендующим на «прекращение» непрекращающейся борьбы между капиталистами и рабочими Англии. Было созвано собрание под председательством некоего благородного лорда, и представителям обеих сторон было предложено изложить свои жалобы, совершенно в духе заседании в Люксембургском дворце, руководимых Луи Бланом58. С протестом от имени рабочего класса против этого очковтирательства выступил г-н Эрнест Джонс, а старик Роберт Оуэн заявил просвещенным джентльменам, что никаким арбитражем, никакими уловками или хитростью никогда не удастся заполнить пропасть, разделяющую два больших основных класса как в Англии, так и в любой другой стране. Вряд ли нужно добавить, что собрание было распущено после того, как стало всеобщим посмешищем. На следующий день состоялось открытое собрание лондонских чартистов и делегатов чартистских организаций в провинции, на котором было единогласно принято предложение созвать Рабочий парламент, назначив его открытие в Манчестере на 11 марта.


* См. настоящий том, стр. 114 и сл. Ред.

Написано К. Марксом 7 февраля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4008, 21 февраля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


62

К. МАРКС


* РУССКАЯ ДИПЛОМАТИЯ. - СИНЯЯ КНИГА

ПО ВОСТОЧНОМУ ВОПРОСУ. - ЧЕРНОГОРИЯ

Лондон, пятница, 10 февраля 1854 г.

Когда между Данией и Швецией был заключен договор о нейтралитете, я высказал убеждение*, что он, вопреки распространенному во Франции и Англии мнению, ни в коем случае не может рассматриваться как победа западных держав и что притворный протест России против этого договора является только маневром. Скандинавские газеты и корреспондент газеты «Times», который их цитирует, теперь единодушно высказывают то же мнение и объявляют весь договор делом России.

Предложения, сделанные графом Орловым венскому совещанию и отвергнутые им, были следующие: 1) возобновление старых договоров; 2) протекторат России над православными подданными Турции; 3) изгнание всех политических эмигрантов из Оттоманской империи; 4) отказ России принять посредничество какой-либо другой державы и вести переговоры иначе, как непосредственно через турецкого уполномоченного, который должен быть послан в С.-Петербург.

Что касается последнего пункта, то граф Орлов изъявил свою готовность пойти на компромисс, но совещание ответило отказом. Почему же совещание ответило отказом? Или почему русский император отклонил последние условия совещания? Ведь предложения обеих сторон совпадали. Возобновление старых договоров было принято, русский протекторат - также,


* См. настоящий том, стр. 43. Ред.


63
РУССКАЯ ДИПЛОМАТИЯ. - СИНЯЯ КНИГА ПО ВОСТ. ВОПРОСУ. - ЧЕРНОГОРИЯ

лишь с некоторыми формальными изменениями, от своего последнего пункта Россия сама отказалась; не могло же австрийское требование об изгнании политических эмигрантов59 явиться причиной разрыва между Россией и Западом. Очевидно, русский император сейчас находится в таком положении, что не может принять никаких условий, выдвинутых Францией и Англией, и что он должен подчинить себе Турцию, независимо от того, повлечет ли это за собой европейскую войну или нет.

В военных кругах войну уже считают неизбежной, и приготовления к ней ведутся по всем линиям. Адмирал Брюа уже выехал из Бреста в Алжир, где он должен погрузить на суда 10000 человек; шестнадцать английских полков, расквартированных в Ирландии, получили приказ приготовиться к отправке в Константинополь. Экспедиция может иметь только две цели: или принудить турок подчиниться России, как утверждает г-н Уркарт, или действительно всерьез повести войну против России. В обоих случаях турок неминуемо постигнет одинаковая участь. Если они - хотя бы и не непосредственно - снова попадут в руки России и подвергнутся действию ее разрушительных сил, то Оттоманская империя скоро сведется, как в свое время Византия, к территории, непосредственно примыкающей к столице.

Если же турки попадут под безраздельную опеку Франции и Англии, то они все равно утратят власть над своими европейскими владениями.

«Если мы должны взять ведение войны в свои руки», - замечает «Times», - «то мы должны иметь и возможность руководить всеми операциями».

В таком случае турецкое правительство будет поставлено под непосредственное начало послов западных держав, турецкое военное министерство - под начало военных министерств Англии и Франции, а турецкие армии - под начало французских и английских генералов. Турецкая империя в своем прежнем виде перестанет существовать.

После своего полного «провала» в Вене граф Орлов теперь возвратился в С.-Петербург, «получив заверение в том, что Австрия и Пруссия при всех обстоятельствах будут соблюдать нейтралитет».

С другой стороны, из Вены сообщают по телеграфу, что в турецком правительстве произошла перемена, так как сераскир и капудан-паша* подали в отставку. «Times» не может понять, каким образом военная партия могла потерпеть поражение как раз в тот момент, когда Англия и Франция собира-


* - военный министр и морской министр. Ред.


64
К. МАРКС

ются начать войну. Если это известие верно, то я, со своей стороны, могу в этом «спасительном» событии усмотреть только работу представителя английского коалиционного кабинета в Константинополе, того самого представителя, который в своих депешах, опубликованных в Синей книге, так часто выражает сожаление по поводу того, что «он в своем давлении на турецкий кабинет пока еще не смог пойти так далеко, как это было бы желательно».

Синяя книга открывается донесениями, касающимися требований, предъявленных Францией в вопросе о святых местах, - требований, которые не были достаточно подтверждены старыми капитуляциями60 и которые явно выставлены с намерением добиться перевеса римско-католической церкви над православной. Я отнюдь не разделяю взгляда г-на Уркарта, который считает, что царь, пользуясь тайным влиянием в Париже, сам втравил Бонапарта в этот конфликт, стремясь дать России предлог самой вмешаться в пользу православных. Хорошо известно, что Бонапарт стремится coute que coute* приобрести поддержку католической партии, которую он с самого начала рассматривал как главное условие для успеха своей узурпации. Бонапарт отлично понимал, какое влияние католическая церковь имеет на крестьянское население Франции; а ведь именно крестьяне должны были сделать его императором против воли буржуазии и пролетариата. Г-н Фаллу, иезуит, был самым влиятельным членом первого бонапартовского правительства, в котором soi-disant** вольтерианец Одилон Барро был номинально главой. Первым решением, принятым этим правительством в первый же день после вступления Бонапарта в должность президента, было решение о знаменитой экспедиции против Римской республики. Г-н Монталамбер, глава иезуитской партии, был наиболее деятельным орудием Бонапарта при подготовке ниспровержения парламентского режима и coup d'etat 2 декабря. В 1850 г. официальный орган иезуитской партии «Univers» изо дня в день требовал от французского правительства решительных мер к защите католической церкви на Востоке. Бонапарт, стремившийся польстить папе, привлечь его на свою сторону и быть им коронованным, имел основания прислушаться к этому требованию и разыграть из себя «самого католического»61 императора Франции. Поэтому истинным источником теперешнего восточного кризиса является бонапартистская узурпация. Впрочем, Бонапарт благоразумно взял свои притязания


* - любой ценой. Ред.

** - так называемый. Ред.


65
РУССКАЯ ДИПЛОМАТИЯ. - СИНЯЯ КНИГА ПО ВОСТ. ВОПРОСУ. - ЧЕРНОГОРИЯ

обратно, как только заметил, что император Николай хочет сделать их поводом для исключения его из европейского конклава, а Россия, по своему обыкновению, старается извлечь пользу из обстоятельств, создать которые она сама не в состоянии, вопреки тому, что воображает г-н Уркарт. Как бы то ни было, весьма любопытным для историка остается тот факт, что теперешний кризис Оттоманской империи порожден тем же самым конфликтом между католической и православной церквами, который когда-то дал толчок к основанию этой империи в Европе.

Я не хотел бы вдаваться в исследование всего содержания «Прав и привилегий католической и православной церквей», не упомянув предварительно о чрезвычайно важном инциденте, о котором старательно умалчивается в Синей книге. Речь идет об австро-турецком споре из-за Черногории. Предварительное ознакомление с этим делом тем более необходимо, что оно позволит обнаружить существование согласованного австро-русского плана уничтожения и раздела Турецкой империи. Оно необходимо еще и потому, что самый факт передачи Англией дальнейших переговоров между с.-петербургским двором и Портой в руки Австрии бросает странный свет на поведение английского кабинета во время всего восточного кризиса. В связи с отсутствием каких-либо официальных документов о черногорском деле я сошлюсь на только что вышедшую работу Л. Ф. Симпсона: «Справочная книга по восточному вопросу»62.

Турецкая крепость Жабляк (на черногорско-албанской границе) в декабре 1852 г. подверглась нападению отряда черногорцев. Читатели помнят, что Омер-паша был послан Портой отразить нападение. Высокая Порта объявила блокаду всего албанского побережья. Эта мера, очевидно, могла быть направлена только против Австрии и ее военного флота и показала уверенность турецкого министерства в том, что черногорский мятеж спровоцирован Австрией.

Затем в аугсбургской «Allgemeine Zeitung» появилась следующая заметка из Вены, датированная 29 декабря 1852 года: «Если бы Австрия действительно хотела поддержать черногорцев, то блокада не могла бы помешать этому.

Стоило только черногорцам спуститься со своих гор, и Австрия могла бы снабдить их в Каттаро оружием и боевыми припасами, несмотря на присутствие турецкого флота в Адриатическом море. Австрия не одобряет ни теперешнего нападения черногорцев, ни, того восстания, которое вот-вот вспыхнет среди христианского населения Герцеговины и Боснии. Она всегда выражала протест против угнетения христиан и делала это из соображений гуманности. Австрия вынуждена соблюдать нейтралитет по отношению к восточной церкви. Последние сообщения из Иерусалима показали, с какой страшной силой разгорелось там пламя религиозной ненависти. Австрийским деятелям


66
К. МАРКС

поэтому приходится прилагать все усилия для того, чтобы сохранить мир между православным и католическим населением Австрийской империи».

Из этой заметки мы узнаем, что, во-первых, на восстание среди христианского населения Турции твердо рассчитывали; во-вторых, почву для жалоб России на угнетение православной церкви подготовила Австрия; в-третьих, ожидалось, что запутанность религиозных споров из-за «святых мест» обусловит «нейтралитет» Австрии.

В том же месяце Россия отправила Порте ноту, в которой предлагала ей свое посредничество в Черногории. Посредничество это было отклонено на том основании, что султан сам-де может отстоять свои права. Мы видим, что Россия в этом случае действовала точно таким же образом, как и во время греческой революции63: сначала она предлагает султану защиту против его подданных с тем, чтобы потом, в случае, если ее помощь не будет принята, защищать подданных султана против самого султана.

Что между Россией и Австрией уже тогда существовало соглашение об оккупации Дунайских княжеств, явствует из другой цитаты из аугсбургской «Allgemeine Zeitung» от 30 декабря 1852 года.

«Россия, которая недавно признала независимость Черногории, едва ли сможет остаться праздным наблюдателем событий. Более того, из деловых писем, получаемых из Молдавии и Валахии, и из рассказов путешественников видно, что вся местность от Волыни до устья Прута кишит русскими войсками и что непрерывно прибывают подкрепления».

В то же время венские газеты сообщают, что на австро-турецкой границе стягивается австрийский наблюдательный корпус.

6 декабря 1852 г. лорд Стэнли запросил лорда Малмсбери по поводу черногорских дел, и благородный друг Бонапарта сделал следующее заявление: «Благородный лорд выразил желание спросить, произошли ли какие-либо изменения в политическом положении той дикой страны, граничащей с Албанией, которая именуется Черногорией. Я полагаю, что в ее политическом положении не произошло никаких изменений. Вождь этой страны носит двойной титул: он является главой православной церкви в этой стране и в то же время светским государем. По своему положению главы церкви он подчинен юрисдикции русского императора, который считается главой всей православной церкви.

Вождь Черногории (как и все его предшественники, я полагаю) привык получать санкцию и признание своих епископских прав и титулов от русского императора. Что касается независимости этой страны, то каковы бы ни были мнения различных лиц относительно преимуществ такого положения, все же остается фактом, что Черногория была независимой страной в течение приблизительно 150 лет. И несмотря на многочисленные попытки Порты покорить ее, эти попытки одна за другой терпели крушение, и страна в настоящее время находится в том самом положении, в каком она была 200 лет тому назад».


67
РУССКАЯ ДИПЛОМАТИЯ. - СИНЯЯ КНИГА ПО ВОСТ. ВОПРОСУ. - ЧЕРНОГОРИЯ

В этой речи лорд Малмсбери, тогдашний министр иностранных дел в правительстве тори, преспокойно расчленяет Оттоманскую империю, отделяя от нее страну, которая всегда ей принадлежала, признавая в то же самое время притязания русского императора на духовное владычество над подданными Порты. Что же можно сказать об этих двух олигархических кликах, кроме того что они соперничают между собой в глупости?

Порта была, естественно, серьезно обеспокоена этой речью британского министра, и вскоре после этого в одной английской газете появилось следующее письмо из Константинополя, датированное 5 января 1853 года: «Порта была чрезвычайно задета заявлением лорда Малмсбери в палате лордов, будто Черногория является независимой страной. Он сыграл этим на руку России и Австрии; благодаря этой игре Англия потеряет то влияние и доверие, которыми она до сих пор пользовалась. В первой статье Систовского договора, который был заключен (при посредничестве Англии, России и Голландии) между Портой и Австрией в 1791 г., ясно сказано, что должна быть дана амнистия подданным обеих держав, восставшим против своих законных государей; при этом взбунтовавшимися подданными Порты названы сербы, черногорцы, молдаване и валахи. Живущие в Константинополе черногорцы, числом около 2000-3000, платят харадж, или подушную подать, и при судебном разбирательстве против подданных других держав в Константинополе всегда рассматриваются и трактуются без всякого возражения как турецкие подданные».

В начале 1853 г. австрийское правительство послало барона Кельнера фон Кёлленштейна, адъютанта императора, в Каттаро, чтобы следить за ходом событий, в то самое время как г-н Озеров, русский поверенный в делах в Константинополе, заявил Дивану протест против уступок, сделанных католической церкви в вопросе о святых местах. В конце января в Константинополь прибыл граф Лейнинген и был допущен 3 февраля к частной аудиенции у султана, которому он передал письмо от австрийского императора. Порта отказалась исполнить содержащиеся в этом письме требования, и граф Лейнинген вручил затем ультиматум, который предоставлял Порте четыре дня для ответа. Порта немедленно поставила себя под защиту Англии и Франции, которые не дали ей никакой защиты, в то время как граф Лейнинген, со своей стороны, отклонил их посредничество. 15 февраля он добился всего, чего требовал (за исключением статьи III), и его ультиматум был принят. Он содержал следующие статьи: I. Немедленное очищение Черногории и восстановление status quo ante bellum*.


* - положения, существовавшего до войны. Ред.


68
К. МАРКС

II. Заявление со стороны Порты, которым последняя обязывается поддерживать status quo территорий Клек и Суторина и признать mare clausum* в пользу Австрии.

III. Строгое расследование актов фанатизма, совершенных мусульманами против христианского населения Боснии и Герцеговины.

IV. Удаление всех политических эмигрантов и ренегатов, находящихся в настоящий момент в провинциях, примыкающих к австрийским границам.

V. Уплата компенсации в 200000 флоринов австрийским торговцам, договоры с которыми были произвольно расторгнуты, и соблюдение этих договоров в течение всего срока, на который они были заключены.

VI. Уплата компенсации в 50000 флоринов одному торговцу, корабль и груз которого незаконно были конфискованы.

VII. Учреждение ряда консульств: в Боснии, Сербии, Герцеговине и по всей Румелии.

VIII. Осуждение поведения турецких властей в отношении эмигрантов в 1850 году.

Прежде чем согласиться на этот ультиматум, Оттоманская Порта направила, как сообщает г-н Симпсон, ноту послам Англии и Франции, в которой требовала от них обещания оказать ей реальную помощь в случае войны с Австрией. «Так как оба посла не имели возможности связать себя определенными обязательствами», турецкое правительство уступило энергичным настояниям графа Лейнингена.

28 февраля граф Лейнинген прибыл в Вену, а князь Меншиков - в Константинополь. 3 марта лорд Джон Рассел имел бесстыдство заявить в ответ на запрос лорда Дадли Стюарта, что «в ответ на представление, сделанное австрийскому правительству, были получены заверения, что последнее придерживалось таких же взглядов на этот предмет, как и английское правительство; и хотя он и не мог бы дать точных выражений настоящего соглашения, но вмешательство Англии и Франции увенчалось успехом, и он получил уверенность, что последние разногласия устранены. Принятый Англией курс был направлен на то, чтобы дать Турции совет, который способствовал бы сохранению ее чести и независимости... Со своей стороны, он думает, что с точки зрения справедливости, международного права, верности нашему союзнику, а также с точки зрения общей политики и целесообразности, сохранение целостности и независимости Турции является великим и определяющим моментом внешней политики Англии».

Написано К. Марксом 10 февраля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4013, 27 февраля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


* -закрытое море. Ред.


69

Ф. ЭНГЕЛЬС

ВОПРОС О ВОЙНЕ В ЕВРОПЕ

Хотя прибытие «Нэшвила» не доставило нам никаких существенных сообщений с театра военных действий, тем не менее нам стал известен факт огромной важности, если принять во внимание нынешнее положение дел. Суть этого известия в том, что сейчас, в последний момент, когда русские послы уже покинули Париж и Лондон, когда английский и французский послы отозваны из С.-Петербурга, когда морские и сухопутные силы Франции и Англии уже сосредоточиваются для немедленных действий, - именно в этот последний момент оба западных правительства снова предлагают России переговоры, причем в самом предложении уже содержится уступка почти всем со требованиям. Следует напомнить, что главным требованием России было признание ее права разрешить непосредственно с Портой, и без вмешательства других держав, спор, который, по ее утверждению, касается лишь ее и Турции.

Это право теперь признается за Россией. Предложения изложены в письме Наполеона64, которое мы приводим в другом месте, и сводятся к тому, что Россия может вести переговоры непосредственно с Турцией, но заключенный между ними договор должен быть гарантирован четырьмя державами. Такая гарантия умаляет значение уступки, так как она даст западным державам готовый предлог для вмешательства в любой подобный конфликт в будущем.

Однако положение России от этого не становится хуже, чем сейчас, когда император Николай не может не видеть, что любая его попытка расчленения Турции сопряжена с риском войны против Англии и Франции. Зато действительный выигрыш


70
Ф. ЭНГЕЛЬС

России будет зависеть от характера договора, который еще ие заключен; России, которая теперь увидела, как трусливо западные державы стараются избежать необходимости вести войну, достаточно будет держать свои армии сосредоточенными и по-прежнему проводить свою систему запугивания, чтобы добиться своего по всем пунктам во время переговоров. К тому же русская дипломатия может не бояться поединка с пресловутыми послами, состряпавшими знаменитую своими промахами первую Венскую ноту65.

Однако еще неизвестно, примет ли царь эти предложения или предпочтет положиться на свою армию. Он не может позволить себе каждые пять лет предпринимать такие вооружения и проводить дислокацию войск по всей своей обширной империи. Приготовления были проведены в столь большом масштабе, что возместить их стоимость может лишь весьма существенный материальный выигрыш. Воинственный энтузиазм русского населения тщательно подогревается. Мы видели копию письма одного русского купца,-это не один из многих осевших в Москве немецких, английских или французских торговцев, а настоящий старый московит, истинный сын святой, Руси, который в качестве комиссионера держит у себя на складе для продажи английские товары; у него спросили, не подвергнутся ли эти товары риску конфискации в случае войны. Старый россиянин, возмущенный подозрением, павшим в связи с этим на его правительство, и хорошо усвоивший официальную фразеологию, согласно которой Россия, в противоположность «революционным и социалистическим» странам Запада, является великим поборником «порядка, собственности, семьи и религии», возражает на это, что «у нас в России различие между «мое» и «твое» еще, слава богу, в полной силе, и ваша собственность здесь находится в большей безопасности, чем где бы то ни было. Я бы даже советовал вам переслать сюда возможно большее количество принадлежащей вам собственности, потому что здесь она, пожалуй, сохранится лучше, чем там, где она находится сейчас. Опасаться за ваших соотечественников вы, возможно, имеете основания, опасаться же за вашу собственность - отнюдь нет».

Тем временем в Англии и Франции проводятся военные приготовления в самых широких масштабах. Французская океанская эскадра вызвана из Бреста в Тулон для перевозки войск на Ближний Восток. К отправке согласно различным сообщениям намечено сорок или шестьдесят тысяч войск, значительная часть которых будет взята из африканской армии; экспедиционный корпус будет значительно усилен стрелками» командовать им будет либо Бараге д'Илье, либо Сент-Арно.


71
ВОПРОС О ВОЙНЕ В ЕВРОПЕ

Британское правительство готовит к отправке около 18000 солдат (22 полка по 850 человек каждый): в тот день, когда были отправлены последние полученные нами известия, часть их уже отплыла на Мальту, где должен состояться общий сбор. Пехота переправляется на пароходах, а парусные суда используются для конницы. Балтийский флот, который к 6 марта должен быть сосредоточенна Темзе, неподалеку от Ширнесса, будет состоять из пятнадцати линейных кораблей, восьми фрегатов и семнадцати малых судов. Это самый большой флот. сформированный англичанами со времени последней войны66; а поскольку половина его должна состоять из колесных или винтовых пароходов, поскольку также размер судов и огневая мощь их орудий сейчас почти на 50% больше, чем полвека тому назад, то балтийский флот, возможно, будет обладать сильнейшим вооружением, когда-либо выставленным какой-либо страной. Командовать им предстоит сэру Чарлзу Нейпиру; если война состоится, никто лучше его не сумеет тотчас же направить жерла пушек в решающий пункт.

На Дунае сражение при Четате, по-видимому, привело к отсрочке русского нападения на Калафат. Эти пятидневные бои убедили русских в том, что взять укрепленный лагерь, способный осуществлять подобные вылазки, - нелегкое дело. Пожалуй, после такого опыта даже прямой приказ самого самодержца окажется недостаточным, чтобы вынудить его войска к опрометчивому наступлению. Присутствие генерала Шильдера, начальника инженерных войск, специально посланного туда из Варшавы, как будто даже привело к результату, прямо противоположному императорскому приказу: осмотра укреплений с некоторого расстояния оказалось вполне достаточно, чтобы Шильдер, вместо того чтобы ускорить нападение, пришел к убеждению, что потребуется большее количество войск и тяжелых орудий, чем могло бы быть сосредоточено в короткий срок. Поэтому русские уже некоторое время сосредоточивают вокруг Калафата какие только могут войска, а также подвозят туда осадные орудия, которые, как сообщают, были завезены в Валахию в количестве семидесяти двух. Лондонская газета «Times» оценивает силы русских в 65000 человек, что кажется нам несколько преувеличенным, если вспомнить общую численность русской армии в Дунайских княжествах. Эта армия состоит в настоящее время из шести пехотных дивизий, трех кавалерийских дивизий и около трехсот полевых орудий, помимо казаков, стрелков и других специальных частей; до начала военных действий общая численность ее официально определялась в 120000 человек. Исчисляя потери русских


72
Ф. ЭНГЕЛЬС

убитыми, ранеными и больными в 30000 человек, можно предположить, что сейчас у них осталось 90000 годных к службе бойцов. Из них не менее 35000 нужны для охраны линии Дуная, несения гарнизонной службы в главных городах и обеспечения коммуникаций. Таким образом, для атаки на Калафат остается в лучшем случае 55000 человек.

Рассмотрим теперь позиции обеих армий. Русские, пренебрегая всей линией Дуная, игнорируя позицию Омер-паши у Шумлы, сосредоточивают свои главные силы и даже свою тяжелую артиллерию на своем крайнем правом фланге, в таком пункте, где они оказываются дальше от Бухареста, своей ближайшей операционной базы, чем турки. Их тыл поэтому обнажен настолько, насколько это вообще возможно. Хуже того, чтобы хотя бы каким-нибудь образом защитить себя с тыла, они вынуждены раздробить свои силы и появиться перед Калафатом без того явного численного превосходства, которое, обеспечив им успех, оправдало бы весь этот маневр. Они оставляют от 30 до 40% своей армии в распыленном виде позади своих главных сил, и эти войска, разумеется, не в состоянии отразить сколько-нибудь решительную атаку. Следовательно, взятие Калафата не обеспечено, а коммуникации осаждающих находятся под ударом. Ошибка столь очевидна, столь велика, что только абсолютная достоверность факта может заставить военного человека поверить в то, что она действительно была допущена.

Если Омер-паша, все еще располагающий более крупными силами, форсирует Дунай в любом пункте между Рущуком и Гирсовой, скажем, с 70000 войск, русская армия либо будет полностью уничтожена, либо ей придется искать убежища в Австрии. Для сосредоточения такого количества войск у Омер-паши был целый месяц. Почему же он не форсирует реку, на которой теперь уже закончился ледоход? Почему он даже не занимает опять свое tete-depont* у Олтеницы, чтобы быть в состоянии выступить в любую минуту? Невозможно поверить, чтобы Омер-паша не знал о тех шансах, которые дали ему в руки русские своим грубейшим промахом. Можно поэтому предположить, что он связан действиями дипломатии.

Очевидно, его бездействие должно смягчить впечатление от морской прогулки союзного военного флота в Черное море. Нельзя, чтобы русская армия была уничтожена или загнана в Австрию, потому что это создало бы новые осложнения при заключении мира. И вот в угоду интригам и недобросовестным действиям


* - предмостное укрепление, плацдарм. Ред.


73
ВОПРОС О ВОЙНЕ В ЕВРОПЕ

дипломатов-дельцов Омер-паша вынужден терпеть бомбардировку русскими Калафата, он должен мириться с тем, что они подставляют под его удары всю свою армию, всю свою осадную артиллерию, тогда как он не имеет права воспользоваться этим случаем. В самом деле, не будь у русского командующего полной, определенной гарантии в том, что его фланги и тыл не подвергнутся нападению, он, думается нам, никогда не отважился бы предпринять движение на Калафат. В противном случае, каковы бы ни были полученные им приказания, он заслуживал бы военно-полевого суда и расстрела. И если с пароходом, ожидаемым здесь сегодня или, самое позднее, в ближайшие дни, мы по получим сообщений о переходе Омер-паши через Дунай и о наступлении его на Бухарест, нам будет трудно отказаться от вывода, что западные державы заключили между собой формальное соглашение, по которому Калафат должен быть принесен в жертву военному честолюбию России, и туркам не разрешается защищать его единственным надежным способом, то есть посредством наступательного движения вниз по Дунаю67.

Написано Ф. Энгельсом 13 февраля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4019, 6 марта 1854 г. в качестве передовой Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые


74

К. МАРКС


* ДЕКЛАРАЦИЯ ПРУССКОГО КАБИНЕТА. -

ПЛАНЫ БОНАПАРТА. - ПОЛИТИКА ПРУССИИ

Из весьма достоверного источника в Лондоне нами получены следующие сведения, важность которых, если они подтвердятся, чрезвычайно велика и которые появились в английских газетах только частично, да и то в искаженной форме68.

I. 3 февраля в Париж и Лондон была направлена следующая декларация прусского кабинета: «1) Так как после разъяснений графа Орлова не осталось никаких сомнений в бесполезности дальнейших попыток посредничества при с.-петербургском кабинете, Пруссия настоящим отказывается от своего посредничества, условий для которого больше не существует.

2) Предложения графа Орлова о заключении формального и обязательного договора о нейтралитете были встречены решительным отказом, сообщенным ему в специальной ноте, ибо Пруссия твердо намерена, даже без согласия на то Австрии, соблюдать, со своей стороны, строжайший нейтралитет, который она решила обеспечить в надлежащий момент посредством соответствующих вооружений.

3) Выдвинет ли Пруссия совместно с Австрией предложение о вооружении всего Германского союза - будет зависеть от отношения морских держав к Германии».

II. Луи-Наполеон направил в Турин к королю Пьемонта и г-ну Кавуру доверенное лицо (гна Бренье) с посланием следующего содержания. В Парме, Пиаченце, Гуасталле и Модене в определенный момент вспыхнет революционное движение. Сардиния должна будет тогда оккупировать эти области, изгнав оттуда ныне правящих там государей. Наполеон гарантирует королю присоединение к Сардинии территории первых


75
ДЕКЛАРАЦИЯ ПРУССКОГО КАБИНЕТА. - ПЛАНЫ БОНАПАРТА

трех княжеств, а возможно также и Модены; взамен чего графство Савойя должно быть уступлено Франции. Англия, можно считать, согласилась на эту комбинацию, хотя и после известного сопротивления и крайне неохотно. Затем г-н Бренье, продолжив свою поездку по Италии, достиг Неаполя, где его появление произвело «весьма тягостное впечатление».

Г-н Бренье имеет поручение подготовить восстание в Италии, ибо Наполеон серьезно считает себя способным не только разжечь пожар в Италии, но и установить точно обозначенную границу, через которую запрещено будет перекинуться огню. Он предполагает сосредоточить войска в следующих пунктах: 1) 100000 солдат на савойской границе; 2) 60000 солдат в Меце; 3) 80000 солдат в Страсбурге.

III. Пруссия не возражает против размещения французской армии в 100000 человек у савойской границы, но сосредоточение одной армии в Меце, а другой - в Страсбурге она расценивает как непосредственную угрозу для себя. Ей уже мерещатся охваченные восстанием Баден, Гессен, Вюртемберг и т. д. и 100000. крестьян из Южной Германии, идущих к прусским границам. Поэтому Пруссия заявила протест против этих двух мероприятий, и намек на это как раз и содержится в третьем пункте прусской декларации. Во всяком случае к концу марта, а может быть и раньше, Пруссия доведет численность армии до уровня, соответствующего военному времени. Она намерена призвать от 200000 до 300000 человек, в зависимости от обстоятельств. Но если Наполеон будет настаивать на своем решении сосредоточить две армии в Меце и Страсбурге, прусское правительство уже решило довести свою армию до 500000 человек. Передают, что страх и смятение царят в берлинском кабинете, где король и большая часть министров склонялись к сотрудничеству с Россией и только Мантёйфель при поддержке принца Прусского добился принятия декларации о нейтралитете (Мантёйфель вначале предлагал формальный союз с Англией). Уже имеется официальное решение кабинета (Kabinets-Beschluss), согласно которому, при известных обстоятельствах, в течение одной ночи все наиболее видные демократы в королевстве, и в первую очередь в Рейнской Пруссии, должны быть арестованы и отправлены в крепости Восточной Пруссии, где они будут лишены возможности содействовать крамольным замыслам Наполеона (die Umsturzplane Napoleon's!!) и вообще организовать народное движение. Предполагается провести эту меру в жизнь


76
К. МАРКС

немедленно, если в Италии начнутся беспорядки или если Наполеон сосредоточит армии в Меце и Страсбурге. Это решение, как нам сообщили, было принято единогласно, хотя все обстоятельства, при которых кабинет сочтет уместным осуществить эту меру, еще не предусмотрены.

Написано К. Марксом 17 февраля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4022, 9 марта 1854 г. в качестве передовой Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые


77

К. МАРКС

ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ

Лондон, вторник, 21 февраля 1854 г.

Военный и военно-морской бюджеты представлены парламенту. Весь личный состав армии предусматривается на будущий год в количестве 112927 человек, что означает увеличение по сравнению с прошлым годом на 10694 человека. Общие затраты на сухопутные войска, для службы внутри страны и вне ее, исключая расходы на содержание в австралийских колониях и расходы, которые взяла на себя Ост-Индская компания, составят в течение финансового года, заканчивающегося 31 марта 1855 г., 3923288 фунтов стерлингов. Общая сумма составляет 4877925 ф. ст., что достаточно для содержания 5719 офицеров, 9956 унтерофицеров, 126925 солдат. Военно-морской бюджет на год, кончающийся 31 марта 1855 г., составляет для действительной службы 5979866 ф. ст., что показывает увеличение по сравнению с прошлым годом на 1172446 фунтов стерлингов. Расходы на транспортировку войск и артиллерии составляют 225050 ф. ст. - увеличение соответственно на 72100 фунтов стерлингов. Общая сумма ассигнований на год составляет 7447948 фунтов стерлингов. Личный состав будет насчитывать 41000 матросов, 2000 юнг, 15500 солдат морской пехоты - всего, включая 116 человек вспомогательного персонала, 58616 человек.

В прошлую пятницу вечером г-н Лейард заявил, что он намерен привлечь внимание к восточному вопросу, и попросил слова в тот самый момент, когда спикер собирался оставить председательское место, чтобы палата могла перейти к рассмотрению военно-морского бюджета70. В начале пятого все хоры были переполнены, а в 5 часов палата была в сборе.

69


78
К. МАРКС

Целых два часа убили, к явному огорчению депутатов и публики, на пустые разговоры о мелочах. Любопытство самих же- почтенных депутатов было до такой степени возбуждено, что они отложили обед до 8 часов, чтобы присутствовать при открытии больших дебатов, что является редким случаем в парламентской жизни членов палаты общин.

Г-н Лейард, речь которого то и дело прерывалась аплодисментами, вначале заявил, что правительство поставило депутатов в столь странное положение, что им трудно определить свою позицию. До того, как они приступят к голосованию испрашиваемых кредитов, правительство должно сообщить, каковы его намерения. Однако прежде чем спросить у правительства, что оно собирается делать, оратор хочет знать, что оно уже сделало. Он уже в прошлом году говорил, что если бы правительство взяло тон более достойный нашей страны, оно не было бы втянуто в войну; и теперь, после тщательного ознакомления с изданными в последнее время обьемистыми Синими книгами, у него нет оснований изменить свое мнение. Сопоставляя содержание разных сообщений, поступивших с различных сторон, оратор приходит к заключению, что министерство проглядело самые очевидные факты, не поняло самых несомненных тенденций и поверило заведомо лживым заверениям. Заявив, что синопская трагедия скомпрометировала Англию, и потребовав подробных объяснений, оратор на основании опубликованных документов доказал, что адмиралы союзной эскадры могли предотвратить катастрофу или что ее предотвратили бы сами турки, если бы не трусливые и неопределенные инструкции английского правительства. Из последних заявлений правительства оратор заключил, что оно по-прежнему намерено вести переговоры на основе status quo ante bellum*; оратор это осуждает. Он призывает правительство исполнить свой долг, будучи уверенным, что английский народ свой долг выполнит.

Сэр Джемс Грехем со свойственным ему бесстыдством ответил, что депутаты должны либо доверять министрам, либо прогнать их. А «пока что не будем терять зря время на Синие книги».

Правительство, мол, было обмануто Россией, старой и верной союзницей Великобритании, однако «мрачные и злостные подозрения не легко зарождаются в благородных душах».

Эта старая лиса, этот «мальчик на побегушках» сэра Роберта Пиля, убийца братьев Бандьера71, был прямо очарователен,


* - положения, существовавшего до войны. Ред.


79
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ

когда говорил о «благородной душе» и о «несклонности к подозрениям».

Затем выступили лорд Джослин и лорд Дадли Стюарт, речи которых на следующий день заполнили газеты, но сделали палату пустой в тот вечер. Следующий оратор - г-н Робак - начал свою речь с оправдания поведения министров, лопавших в щекотливое положение, а закончил заявлением, что пора правительству ясно сказать, что оно намерено делать. Якобы для того, чтобы ответить на этот вопрос, выступил лорд Джон Рассел, который, оправдывая правительство, пересказал историю возникших в последнее время разногласий, но, убедившись, что этим ничего не возьмешь, сделал вид, будто собирается рассказать депутатам, «что правительство намерено делать», хотя самому ему это едва ли было твердо известно. По его словам, правительство заключило нечто вроде неопределенного союза с Францией не путем договора, а в результате обмена нотами. Англия и Франция теперь предлагают и Турции нечто вроде договора, в силу которого Порта не должна добиваться мира без их согласия.

Правительство было чрезвычайно обескуражено невероятным вероломством царя. Он (Рассел) отчаялся в возможности сохранить мир. Не исключено, что правительство вступит в войну, поэтому он требует увеличения бюджетных ассигнований на 3000000 ф. ст. по сравнению с прошлым годом. Тайна является условием успеха в войне, поэтому он не может сообщить палате сейчас, что правительство намерено делать в случае войны. Так как заключительная или, вернее, театральная часть его речи была произнесена с большой силой и дышала негодованием по адресу царя «убийцы», она была встречена весьма одобрительно, и палата, охваченная энтузиазмом, уже была готова утвердить бюджет, как вдруг выступил г-н Дизраэли, которому удалось добиться отсрочки прений до вечернего заседания в понедельник.

Дебаты возобновились вчера вечером и закончились лишь в два часа ночи.

Первым выступил г-н Кобден, обещавший строго придерживаться данного конкретного вопроса. Он изо всех сил старался доказать на основании Синих книг то, чего никто не отрицал, а именно, что французское правительство положило начало этому «прискорбному спору» миссией г-на Лавалета по вопросу о святых местах и уступками, вырванными им у Турции72. У французского президента, который имел в то время перспективу стать императором, вероятно, появилось желание пажить кое-какой политический капитал, предъявив Турции эти


80
К. МАРКС

требования от имени христиан-католиков. Поэтому первые шаги России можно объяснить действиями Франции в данном вопросе, Венская нота не была подписана не по вине турецкого правительства, а по вино союзников. Ведь если бы Порте пригрозили выводом флота из Безикской бухты, она немедленно подписала бы. Нам предстоит воевать, говорит Кобден, потому, что мы потребовали от Турции, чтобы она сообщила России нотой о своем отказе предоставить ей то, что мы сами хотели получить для себя, а именно: гарантию лучшего обращения с христианами. Огромное большинство населения Турецкой империи жадно следит за успехами той политики, которую Россия проводит теперь (как, например, в Молдаво- Валахии). На основании тех же Синих книг оратор берется доказать, что обиды и притеснения, испытываемые христианским населением, по могут быть терпимы; при этом он ссылается главным образом на донесения лорда Кларендона, написанные с явной целью услужить царю. В одном из этих донесений лорд Кларендон пишет: «Порта должна решить, будет ли она и впредь упорствовать в соблюдении ошибочного религиозного принципа ценой утраты симпатий и поддержки своих союзников».

Это дает г-ну Кобдену повод спросить: «Считает ли палата возможным, чтобы народ, подобный фанатическому мусульманскому населению Турции, отказался от своей религии? Ведь без полного отказа от заповедей корана совершенно невозможно уравнять в правах живущих в Турции христиан с турками».

Мы, с своей стороны, можем спросить г-на Кобдена, возможно ли при ныне существующей англиканской государственной церкви и английских законах уравнение английских рабочих в правах с Кобденами и Брайтами?

Далее г-н Кобден стремился доказать на основании писем лорда Стратфорда де Редклиффа и консульских агентов Англии, что среди христианского населения Турции царит общее недовольство, грозящее вылиться в общее восстание.

Мы снова позволим себе в связи с этим спросить г-на Кобдена, не царит ли среди всех народов Европы общее недовольство своими правительствами и своими правящими классами и не грозит ли это недовольство вылиться скоро в общую революцию? Если бы Германия, Италия, Франция или даже Великобритания подверглись, как это случилось с Турцией, нашествию иностранной армии, враждебной их правительствам и разжигающей мятежные страсти, -сохранили ли бы эти


81
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ

страны так долго спокойствие, как сохраняло его христианское население Турции?

Вступив в войну в защиту Турции, заключает г-н Кобден, Англия воевала бы за преобладание турецкого населения Оттоманской империи и против интересов большинства населения страны. Между русской армией, с одной стороны, и турецкой- с другой, происходит чисто религиозный спор. Интересы Англии связывают ее с Россией. Ее торговля с Россией приняла огромные размеры. Правда, вывоз ее в Россию выражается в сумме всего лишь 2000000 ф. ст., но это является лишь временным результатом того, что Россия все еще подвержена протекционистским иллюзиям. Зато Англия ввозит из России товаров на 13000000 фунтов стерлингов. За исключением Соединенных Штатов нет такой страны, с которой Англия вела бы столь обширную торговлю, как с Россией. Если Англия собирается воевать, то почему она отправляет в Турцию сухопутные войска, а не использует исключительно свой военный флот? Если настало время для борьбы между казачеством и республиканизмом, то почему Пруссия, Австрия, остальные немецкие государства, Бельгия, Голландия, Швеция и Дания остаются нейтральными, тогда как Франции и Англии приходится воевать без чьей-либо помощи? Если данный вопрос имеет значение для всей Европы, то разве не естественно было бы предположить, что тот, кто находится ближе к очагу опасности, должен первым пойти в бой? Г-н Кобден заканчивает заявлением, что «он против войны с Россией». По его мнению, «лучше всего вернуться к Венской ноте».

Лорд Джон Маннерс считает, что правительство заслуживает порицания за свою беспечность и неоправданную самонадеянность. Уже в первых сообщениях, сделанных им правительствам России, Франции и Турции, лорд Кларендон вместо того, чтобы действовать заодно с Францией, упорно отказывался от такого сотрудничества и довел до сведения российского правительства, что Англия не будет сотрудничать с Францией, а это побудило российского императора отдать князю Меншикову приказ, повлекший за собой всю катастрофу. Не удивительно, что, когда Англия, наконец, сообщила о своем намерении предпринять действенные шаги в Константинополе, у французского правительства должно было возникнуть некоторое сомнение в искренности правительства ее величества. Не Англия посоветовала Порте отвергнуть ультиматум князя Меншикова, а, наоборот, министры султана действовали на свой собственный страх и риск, причем у них не было никакой надежды на помощь Англия. Предпринятые английским


82
К. МАРКС

правительством после занятия русскими Дунайских княжеств продолжительные дипломатические переговоры нанесли большой ущерб интересам Турции и оказались весьма выгодными для России. Россия завладела Дунайскими княжествами без объявления войны, чтобы предотвратить расторжение договоров, бывших для нее реальным средством давления на Турцию. Поэтому теперь, когда Турция объявила войну, уже неразумно требовать возобновления этих договоров как основы для переговоров. Главный и действительно актуальный вопрос заключается в следующем: какие цели преследует правительство, вступая в эту ужасную борьбу? Нам заявляют в общей форме, говорит Маннерс, что надо поддержать честь и независимость Турции; но в высшей степени необходимо договориться гораздо более конкретно о том, что понимается под этим заявлением.

Г-н Хорсфолл старается опровергнуть ложные выводы г-на Кобдена. Суть вопроса не в том, что представляет собой Турция, а в том, во что превратится Россия, если Турция будет включена в состав ее владений; вопрос сводится к следующему: быть ли русскому императору также императором турецким? Для России существует только одна признанная цель, говорит Хорсфолл, усилить свое политическое могущество посредством войны. Она преследует расширение своей территории; начиная с чудовищного обмана, которым был отмечен первый шаг российского самодержца в этом деле, и кончая ужасной бойней под Синопом, его деятельность характеризуется жестокостью, лживостью и преступлениями, необычными даже в летописях России, страны, вся история которой представляет собой сплошное преступление, и тем более ужасными, что царь позволяет себе кощунственно ссылаться на христианское учение, основы которого он так грубо попирает. Напротив, поведение намеченной жертвы было прекрасно. Затем г-н Хорсфолл изо всех сил старается оправдать колебания правительства тем затруднительным положением, в котором оно очутилось. Отсюда, мол, нерешительность его дипломатии. Если бы против самодержца выступили сообща все европейские правительства, все опытнейшие дипломаты, они не могли бы поставить его в более тяжелое, затруднительное, безвыходное, чреватое опасностями и потерями положение, нежели то, в котором он теперь очутился, благодаря ошибкам наших министров или ловкости своих собственных министров. Полгода тому назад император Николай являлся главным оплотом порядка и законности в Европе; теперь он выступает, сбросив маску, как величайший революционер. Потерпев неудачу в своих политических интригах,


83
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ

не добившись военных успехов в Азии, разбитый турками на Дунае, царь уже начал так быстро терять позиции, что этому можно только радоваться. В настоящее время долгом английского правительства является, в случае возобновления военных действий, позаботиться о том, чтобы мир был заключен только на таких условиях, которые представят достаточную и верную гарантию невозможности повторения подобного нападения в будущем. По мнению оратора, в качестве одного из условий для восстановления мира Россия должна возместить Турции расходы, которые та вынуждена была понести, а Турция - получить обратно отнятые у нее Россией территории в виде материальной гарантии.

Г-н Драммонд полагает, что Англия ввязывается в религиозную войну и предпринимает новый крестовый поход в защиту могилы Готфрида Бульонского, которая пришла в состояние такого разрушения, что там уже и присесть негде. Как выясняется, виновником злодеяния с самого начала является папа римский. Англия ни в малейшей степени не заинтересована в турецком вопросе, а война между Англией и Россией не может быть доведена до победного конца, так как обе будут вечно воевать друг с другом, но никогда не нанесут друг другу никакого вреда.

«В настоящей войне вам ничего не достанется кроме жестоких ударов».

Драммонд вспоминает, как г-н Кобден недавно предлагал обуздать Россию; если бы он это сделал теперь, он избавил бы Англию от массы хлопот. В действительности сейчас идет спор о том, кто должен наряжать идолов гроба господня; парижские торговцы модными товарами или петербургские купцы. Английское правительство вдруг обнаружило, что Турция - его старая союзница и без нее нельзя сохранить европейское равновесие. По как же случилось, что Англия не обнаружила этого раньше - до того, как у Турции отняли все греческое королевство, или до того, как она потерпела поражение в Наваринском бою73, который, помнится, лорд Сент-Хеленс охарактеризовал как выдающееся сражение, с той лишь оговоркой, что сокрушительный удар был нанесен не тому, кому следовало. Почему Англия не подумала об этом, когда русские перешли через Балканы и когда она могла оказать Турции реальную помощь своим флотом? Лишь теперь, когда Оттоманскую империю довели до последней степени дряхлости, считается, что можно поддержать эту готовую рухнуть державу под предлогом сохранения европейского равновесия. Сделав несколько саркастических замечаний по поводу неожиданного


84
К. МАРКС

увлечения Бонапартом, г-н Драммонд спросил, кто должен стать военным министром? Все имели случай убедиться в том, что руль государственного корабля, в слабых руках. Оратор не верит, чтобы добрая слава какого-либо адмирала или генерала могла остаться незапятнанной при нынешнем правительстве, которое готово любого принести в жертву, чтобы угодить той или иной группировке в палате. Если твердо решено воевать, надо нанести удар в самое сердце России, а не тратить зря снаряды в Черном море. Надо начать с того, чтобы провозгласить восстановление Королевства Польского. Оратор особенно хотел бы узнать, каковы намерения правительства.

«Глава правительства», - сказал г-н Драммонд, - «гордится своим уменьем хранить тайну и как-то заявил, что хотел бы видеть того, кто добьется от него сведений, которых он не намерен оглашать. Это заявление напоминает мне следующий анекдот, который я слышал однажды в Шотландии: один шотландец побывал в Индии и по возвращении в Англию привез жене в подарок попугая, который великолепно говорил. Один из соседей, не желая отставать, поехал в Эдинбург и привез оттуда жене большую сову. Когда ему заметили, что сову никогда не удастся научить говорить, он ответил: так-то оно так, да вы обратите внимание, как она напряженно мыслит».

Г-н Батт заявил, что со времени революции это первый случай, когда министерство является в палату и испрашивает военные кредиты без ясной и подробной мотивировки своего предложения. В юридическом смысле слова Англия еще не находится в состоянии войны, и палата, вотируя требуемые кредиты, вправе знать, что задерживает объявление войны против России. Ведь положение английского флота в Черном море весьма двусмысленно! Адмиралу Дандасу приказано оттеснить русские суда в один из русских портов. А что, если, выполняя этот приказ, он уничтожит тот или иной русский корабль, в то время как мирные отношения с Россией формально еще не прерваны? Готовы ли министры найти оправдание подобным действиям? Оратор надеется, что палате объяснят, должна ли она поддержать столь унизительные условия, согласно которым Турция для заключения мира с Россией должна отдаться в руки Англии и Франции? Если такова политика Англии, то, стало быть, от парламента требуют сейчас утверждения дополнительных вооружений не для обеспечения независимости Турции, а для ее порабощения. И г-н Батт выразил некоторое подозрение, не являются ли военные приготовления, о которых идет речь, лишь показной затеей министров для подготовки позорного мира.

Военный министр, г-н С. Герберт, произнес такую пошлую и глупую речь, какой нельзя было ожидать даже от мини-


85
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ

стра коалиционного правительства в момент столь серьезного кризиса. Правительство очутилось между двух огней; оно никак не может выяснить, каково же подлинное мнение палаты по данному вопросу. Уважаемые джентльмены, представители оппозиции, имеют то преимущество, что оперируют фактами; они критикуют прошлое; правительство же не располагает фактами, которыми можно было бы оперировать: оно лишь строит предположения насчет будущего. Оно склонно вступить в эту войну не столько для защиты Турции, сколько для сопротивления России. Вот и все, что палата узнала из уст бедного г-на Герберта «насчет будущего». Впрочем, он сообщил еще нечто совершенно новое. По словам г-на Герберта, «г-н Кобден отражает настроение наиболее многочисленного класса английского народа».

Когда со всех концов палаты стали опровергать это утверждение, г-н Герберт добавил: «Достопочтенный депутат является представителем если не наиболее многочисленного класса, то, по крайней мере, значительной части рабочего класса нашей страны».

Бедный г-н Герберт! Положительно отрадно стало, когда после него выступил г-н Дизраэли и болтуна сменил подлинный полемист.

Г-н Дизраэли, намекая на театральную декламацию, которой лорд Джон Рассел закончил свою речь в пятницу вечером, начал со следующего заявления: «Я всегда держался того мнения, что любой народ, а наш в особенности, обнаружил бы гораздо больше готовности и желания нести бремя, вызванное военным положением, если бы он действительно знал, из-за чего воюет, нежели когда его гонят в бой, разжигая его страсти пламенными призывами и используя его возбуждение; последнее средство, может быть, в самом начале выгодно тому или иному министру, но оно же спустя несколько месяцев повлечет за собой неизбежные последствия неведения, возможно усугубленные военным поражением».

Так было с войной 1828-1829 гг., в которой Англия участвовала на стороне России, а не Турции. Создавшуюся теперь для Турции сложную обстановку, так же как и то отчаянное положение, в котором она очутилась в последнее время, следует целиком приписать упомянутой войне, в которой Англия и Франция объединились против Турции. В то время не было такого депутата палаты общин, который действительно имел бы хоть какое-нибудь представление о том, почему ввязались в войну, или о той цели, которую хотели достигнуть, направляя свой удар против Турции. Вот почему следует иметь ясное понимание причин и целей нынешней войны. Узнать это можно только по Синим книгам. О том, чти привело к нынешнему положению


86
К. МАРКС

вещей, можно узнать непосредственно из лежащих на этом столе донесений. Изложенная в них политика подготовила то будущее, которое, если верить министрам, всецело поглощает их внимание. Оратор поэтому протестует против доктрины сэра Джемса Грехема.

Г-н Герберт только что протестовал против оглашения отдельных страниц из этих донесений. Г-н Дизраэли, однако, не может обещать огласить в палате все эти Синие книги целиком. Все же, если бы возражение достопочтенного джентльмена было признано справедливым, ему, очевидно, ничего другого не оставалось бы делать. По общепринятому мнению всех тех, кто знаком с восточным вопросом, а также по его личному мнению, у России не было никакого намерения силой завоевать Оттоманскую империю, она лишь хотела при помощи искусной политики и усовершенствованных методов приобрести и оказывать такое влияние на христианское население Турецкой империи, которое создало бы ей авторитет, пожалуй, не меньший, чем если бы она владела столицей султанской державы. В начале этих переговоров сам граф Нессельроде в своих донесениях от января и июня 1853 г. ясно и отчетливо изложил политику России. Она хотела добиться преобладания в Турецкой империи, оказывая особое влияние на 12000000 человек, составляющих огромное большинство подданных султана. В адресованных английскому правительству русских депешах не только ясно излагается эта политика, но и не менее откровенно сообщается английскому правительству о способе ее осуществления - не путем завоевания, а путем сохранения существующих договоров и их расширенного толкования. Таким образом, уже в самом начале этого серьезного спора основанием для дипломатической кампании оказался договор - трактат, подписанный в Кючук-Кайнардже. В силу этого договора христианские подданные Порты ставятся под особое покровительство султана. Россия же толкует этот договор иначе, заявляя, что христианские подданные султана ставятся под покровительство царя. В силу того же договора Россия может делать представления в защиту своей новой церкви (здание на улице Бейоглу); русские же толкуют данную статью договора в том смысле, что Россия вправе выступать в защиту любой православной церкви и, разумеется, всех религиозных общин этого вероисповедания, находящихся на подвластной султану территории и составляющих огромное большинство его подданных. Таково откровенное русское толкование Кайнарджийского договора. С другой стороны, из донесения сэра Гамильтона Сеймура от 8 января 1853 г. видно, что граф Нессельроде сообщил сэру Гамильтону,


87
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ

а последний лорду Кларендону, что «необходимо поддержать русскую дипломатию демонстрацией силы». Согласно тому же донесению, основанием для уверенности графа Нессельроде в том, что вопрос получит удовлетворительное разрешение, служили «усилия, которые должны были приложить послы ее величества в Париже и Константинополе». Россия, следовательно». заведомо объявила, что демонстрация силы является только демонстрацией, а цель должна быть достигнута мирным путем, усилиями английских послов в Париже и Константинополе.

«Так вот», - продолжает Дизраэли, - «я хотел бы знать, как эти послы, - после такого изложения цели, такого описания методов и, наконец, имея перед собой такую дипломатию, - отнеслись к подобной комбинации?»

Вопроса о святых местах Дизраэли считает излишним касаться. Его действительно вскоре урегулировали в Константинополе. Даже граф Нессельроде уже в самом начале переговоров выразил удивление и удовлетворение и засвидетельствовал миролюбие Франции. Тем не менее, в продолжение всего этого времени происходило скопление русских войск на турецких границах, а граф Нессельроде все время говорил лорду Кларендону, что его правительство потребует равноценного возмещения за привилегии, которые были утрачены православной церковью в Иерусалиме и вопрос о которых был решен без участия его правительства. В то время упоминалась даже миссия князя Меншикова, как это явствует из различных донесений сэра Гамильтона Сеймура. Лорд Джон Рассел в прошлый раз заявил, что граф Нессельроде вел себя, как мошенник. С другой стороны, тот же лорд Джон Рассел признает, что граф Нессельроде неоднократно заявлял, что его император потребует равноценной компенсации для православной церкви; вместе с тем он жалуется на то, что граф Нессельроде никогда не говорил, чего он хочет.

«Негодный граф Нессельроде! (Смех.) Мошенническое двуличие русских государственных деятелей! (Смех.) Почему благородный лорд не мог узнать то, что ему было нужно? Зачем сэру Гамильтону Сеймуру сидеть в С.-Петербурге, если у него нельзя потребовать нужной информации?»

Если граф Нессельроде никогда не говорил благородному лорду, чего он хочет, это объясняется тем, что благородный лорд ни разу не решился обратиться к нему с соответствующим запросом. На этой стадии переговоров послы обязаны были задать с.-петербургскому кабинету решительный вопрос. Если русское правительство не могло определить своих требований,


88
К. МАРКС

вполне уместно было заявить; что английское правительство отказывается от своего дружественного содействия в Париже и Константинополе. Когда лорд Джон Рассел оставил свой пост и его сменил лорд Кларендон, характер дипломатических действий изменился в пользу России. Заняв пост министра иностранных дел, лорд Кларендон должен был составить инструкции для отправлявшегося к месту службы посла королевы, лорда Стратфорда де Редклиффа. Что же это были за инструкции? В то время как Турция находится в крайне бедственном и критическом положении, ее поучают насчет реформ, которые нужно провести в области внутренней администрации и торговли. Ей внушают, что поведение Порты должно отличаться величайшей умеренностью и благоразумием, а именно: она должна согласиться с требованиями России. В то же время правительство по-прежнему не запрашивает точных объяснений относительно намерений России. В Константинополь прибыл князь Меншиков.

Получив чрезвычайно тревожные послания полковника Роуза и предостерегающие донесения сэра Гамильтона Сеймура, лорд Кларендон в письме к английскому послу в Париже, лорду Каули, осуждает приказ полковника Роуза об отправке британского флота, выражает сожаление по поводу отданного французскому адмиралу приказа отплыть в Греческие воды, удостаивает Францию презрительным поучением насчет того, что «политика подозрительности неблагоразумна и небезопасна», и заявляет о своем полном доверии русскому императору, торжественно заверившему, что он сохранит Турецкую империю. Затем лорд Кларендон пишет своему послу в Константинополе о своей полной уверенности в том, что цели, преследуемые миссией князя Меншикова, «каковы бы они ни были, не подвергают опасности ни власть султана, ни целостность его владений». Более того! Лорд Кларендон даже бросает обвинение единственному оставшемуся у Англии союзнику в Европе, заявляя, что если Англии сейчас могут угрожать затруднения на Востоке, то только из-за позиции, которую Франция одно время занимала в вопросе о святых местах. В соответствии с этим граф Несельроде поздравил лорда Абердина с «beau role»* (в Синей книге переведено «важной ролью»), которую он сыграл, оставив Францию «isolee»**. 1 апреля Англия благодаря полковнику Роузу узнала о тайной конвенции, которой требовала Россия от Турции. Лишь через десять дней в Константинополь прибыл лорд Стратфорд и подтвердил все сообщенное полковником Роузом.

После


* - «благородной ролью». Ред.

** - «в положении изоляции». Ред.


89
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ

всего этого лорд Кларендон 16 мая пишет сэру Гамильтону Сеймуру: «Представленные российским императором объяснения», объяснения, отсутствующие в Синих книгах, «дают нам основания не разделять, а игнорировать опасения, вполне естественно вызванные во всей Европе действиями князя Меншикова в сочетании с военными приготовлениями на юге России».

После этого граф Нессельроде мог без стеснения сообщить лорду Кларендону 20 июня, что Россия заняла Дунайские княжества. В этом документе граф Нессельроде заявляет, что «император намерен удерживать эти провинции в качестве залога впредь до получения удовлетворения; в своем поведении он оставался верен заявлениям, сделанным им английскому правительству; при обмене мнениями с лондонским кабинетом по вопросу о военных приготовлениях, совпавших с началом переговоров, он не скрывал, что может наступить такое время, когда он вынужден будет прибегнуть к помощи Англии, и приветствовал английское правительство в связи с проявленными им дружественными намерениями, противопоставляя его поведение - поведению Франции и возлагая всю вину за последующие неудачи князя Меншикова на лорда Стратфорда».

После всего этого лорд Кларендон 4 июля пишет циркуляр, в котором все еще уповает на справедливость и умеренность императора, ссылаясь на его неоднократные заявления о том, что он не намерен посягать на целостность Турецкой империи. А 18 июля он пишет лорду Стратфорду, что «Франция и Англия, серьезно взявшись за дело, вполне могли бы сломить силу России, но не исключено, что за это время Турция потерпела бы окончательное крушение, и поэтому единственно правильный путь, это - мирные переговоры».

Но если этот аргумент годился тогда, полагает Дизраэли, он годен и теперь. Либо правительство проявило такое доверие, которое принимает характер болезненной доверчивости, либо оно виновно в попустительстве. Война является результатом того, как правительство ее величества вело переговоры на протяжении последних семи месяцев. Если английским правительством руководила доверчивость, значит Россия своим вероломным поведением ускорила столкновение, которое, может быть, окажется неизбежным и обеспечит независимость Европы, безопасность Англии и цивилизации. Если же английское правительство руководствовалось попустительством, то это будет трусливая война, война нерешительная, безрезультатная или, вернее, война, которая приведет именно к тому результату, который имелся в виду в самом начале. 25 апреля лорд Кларендон сделал в палате лордов лживое заявление о том, что Меншикову поручено уладить спор относительно святых


90
К. МАРКС

мест, хотя он и знал, что это противоречит действительности. Затем г-н Дизраэли вкратце изложил историю Венской ноты, чтобы доказать, что правительство либо проявило крайнюю глупость, либо попустительствовало с.-петербургскому двору, и перешел к третьему периоду, между неудачей Венской ноты и сражением у Синопа. В то время канцлер казначейства, г-н Гладстон, выступив на открытом собрании с речью, говорил о Турции в весьма пренебрежительном тоне. То же самое сделали полуофициальные газеты. Лишь благодаря энергии самих турок в положении и судьбах Турции произошла перемена, заставившая правительство заговорить другим языком. Однако едва только произошло сражение при Олтенице, как приверженцы политики доверчивости или политики попустительства снова принялись за свое грязное дело. Тем не менее, разгром у Синопа снова вызвал симпатии к Турции. Эскадры получили приказ войти в Черное море. Но как они поступили? Они вернулись в Босфор!

Что же касается будущего, то лорд Джон Рассел весьма туманно изложил условия англофранцузского союза. Г-н Дизраэли рекомендует не смешивать сохранение европейского равновесия с сохранением нынешнего территориального деления Европы. Будущее Италии зависит главным образом от признания этой истины.

После блестящей речи г-на Дизраэли, которую я, разумеется, привел лишь в общих чертах, выступил лорд Пальмерстон и потерпел полное фиаско. Он частично повторил речь, произнесенную им при закрытии предыдущей сессии, весьма неубедительно оправдывал политику министерства и старательно следил за тем, чтобы не проронить ни одного слова, содержащего какую-либо новую информацию.

Затем, по предложению сэра Дж. Грехема, были приняты без прений некоторые поправки к проекту военно-морского бюджета.

В конце концов любопытнее всего то, что после столь бурных дебатов палате совершенно не удалось добиться от министров ни формального объявления войны России, ни указания целей, во имя которых Англии предстоит ввязаться в войну. В результате как палата, так и публика знают не больше того, что они знали до сих пор. Никакой новой информации они не получили.

Написано К. Марксом 21 февраля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4022, 9 марта 1854. г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


91

К. МАРКС


* ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ 22 ФЕВРАЛЯ. -

ДЕПЕША ПОЦЦО-ДИ-БОРГО. -

ПОЛИТИКА ЗАПАДНЫХ ДЕРЖАВ

Лондон, пятница, 24 февраля 1854 г.

Пресса наводнена большим количеством праздной болтовни относительно «воинственных приготовлений» Кошута и его предполагаемых «передвижений». Между тем я случайно слыхал от одного польского офицера, который едет в Константинополь и советовался об этом с Кошутом, что экс-правитель уговаривал его не покидать Лондон; Кошут высказался отнюдь не одобрительно о возможном участии венгерских и польских офицеров в теперешней турецкой войне, ссылаясь на то, что они вынуждены будут либо пойти под знаменем Чарторыского, либо отречься от своей христианской веры; первое, как он считает, противоречит его политике, второе - его принципам.

Впечатление, которое произвело мастерское разоблачение г-ном Дизраэли политики правительства, было столь глубоким, что «кабинет всех талантов» счел нужным сделать запоздалую попытку замять все дело посредством маленькой комедии, которая была разыграна министрами и г-ном Юмом в среду на утреннем заседании палаты общин. Лорд Пальмерстон закончил свой беспомощный ответ на эпиграмматическую альтернативу, выдвинутую г-ном Дизраэли - болезненная «доверчивость» или предательское «попустительство», - тем, что апеллировал от оппозиции к беспристрастному приговору страны; на долю же г-на Юма выпало - отвечать от имени страны подобно столяру Снагу, который играет роль льва в «жесточайшей смерти Пирама и Тисбы»*. Г-н Юм на протяжении всей своей парламентской жизни стремился сделать оппозицию приятной,


* Шекспир. «Сон в летнюю ночь», акт I, сцена 2. Ред.


92
К. МАРКС

сносил поправки с том, чтобы потом взять их обратно, и представлял собой так называемую независимую оппозицию, которая всегда стоит в арьергарде любого министерства вигов и неминуемо приходит ему на выручку, лишь только его официальные сторонники обнаруживают признаки колебания. Юм - величайший парламентский «гаситель» par excellence*. Он - не только старейший член парламента, но еще и независимый член парламента, и не только независимый, но еще и радикал, и не только радикал, но еще и педантичный, всеми признанный Цербер государственного кошелька; его миссия - позволять фунтам исчезать незаметно, в то время как ведутся препирательства из-за доли фартинга.

В первый раз за все время своей парламентской деятельности, как торжественно заявил г-н Юм, он берет слово не для того, чтобы осудить проект государственного бюджета, а для того, чтобы его одобрить. Это необыкновенное событие, как он не преминул заметить, должно служить неопровержимым доказательством того, что министерство не напрасно апеллировало к здравому смыслу страны, после незаслуженных клеветнических обвинений оппозиции, и что с него должно быть торжественно снято обвинение в доверчивости и попустительстве. Его доказательства были характерны. Чтобы спасти министров от альтернативного обвинения в доверчивости или попустительстве, - он доказывал доверчивость министров в их переговорах с Россией. Он понял, следовательно, истинный смысл апелляции лорда Пальмерстона. Все, чего министерство добивалось, было снятие обвинения в предумышленном предательстве. Что касается доверчивости, то разве сам великолепный сэр Джемс Грехем не сказал уже, что «в благородных душах не легко зарождаются подозрения»?

Так как угрожающая война является следствием дипломатических промахов самих министров, то она является, естественно, их войной, и поэтому они, по мнению г-на Юма, больше чем кто-либо способны успешно вести ее. По мнению г-на Юма, относительная незначительность предлагаемого военного бюджета является убедительнейшим доказательством масштабов предполагаемой войны. Лорд Пальмерстон, разумеется, поблагодарил г-на Юма за вынесенный им от имени страны приговор и в награду осчастливил своих слушателей рассуждением о государственных документах. По его мнению, документы не должны быть представлены палате и стране, пока дела не запутаются до такой степени, что опубликование утратит всякий смысл. Вот


* - по преимуществу. Ред.


93
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ 22 ФЕВРАЛЯ. - ПОЛИТИКА ЗАПАДНЫХ ДЕРЖАВ

вся запоздалая мудрость, на которую коалиционное министерство, по зрелом размышлении, оказалось способным. На долю его руководителя лорда Пальмерстона досталась задача не только ослабить впечатление от речи противника, но и свести на нет действие своей собственной театральной апелляции от палаты к стране.

Во вторник вечером г-н Хорсфолл, член парламента от Ливерпуля, сделал следующий запрос: «Действительно ли договоры с иностранными государствами или шаги, которые правительство ее величества собирается предпринять в случае войны, будут носить такой характер, что смогут эффективно помешать каперским судам снаряжаться против британского флота в нейтральных портах?»

Ответ лорда Пальмерстона гласил: «Достопочтенный джентльмен и палата должны сами понимать, что на такой вопрос, при теперешнем положении вещей, не может последовать разъясняющий ответ».

Газета «Morning Post»74, собственный moniteur* Пальмерстона, замечает по поводу этого ответа своего хозяина следующее: «Благородный лорд не мог дать иного ответа (как бы хорошо правительство ни было знакомо с этим делом), не входя в обсуждение самого щекотливого и трудного вопроса, который в настоящее время, быть может, и составляет предмет переговоров. Если хотят, чтобы этот вопрос был благоприятно разрешен, нужно довериться естественному чувству справедливости держав, которые не пожелают в наш цивилизованный век вновь оживить узаконенное пиратство».

С одной стороны, орган лорда Пальмерстона объявляет, что «трудный вопрос», о котором идет речь, составляет предмет происходящих в данный момент переговоров, с другой стороны, что в его решении надо довериться «естественному чувству справедливости» заинтересованных держав. Если хваленый договор о нейтралитете между Данией и Швецией не был продиктован с.-петербургским кабинетом, то он должен, само собой понятно, содержать запрещение этим государствам снаряжать в своих гаванях каперские суда. В действительности же весь вопрос может касаться только Соединенных Штатов Америки, так как Балтийское море предполагается занять английскими линейными кораблями, а Голландия, Бельгия, Испания, Португалия и итальянские гавани Средиземного моря находятся целиком в руках англичан и французов. Какова же, по мнению с.-петербургского кабинета, может быть роль Соединенных Штатов в случае, если турецкая война приведет к войне между Англией и Россией? Мы имеем возможность дать на этот вопрос точный


* - официальный вестник. Ред.


94
К. МАРКС

ответ на основании одной депеши, которую Поццо-ди-Борго послал осенью 1825 г. графу Нессельроде75. Россия тогда приняла решение вторгнуться в Турцию. Как и сейчас, она намеревалась начать с мирного занятия Дунайских княжеств.

«Если предположить, что этот план будет принят», - говорит Поцпо-ди-Борго, - «то было бы уместно вступить в переговоры с Портой в самом умеренном тоне и заверить ее, что если она не желает ввергнуть себя в войну, то император согласен миролюбиво уладить эти разногласия».

Перечислив все меры, которые необходимо было бы предпринять, Поцпо-ди-Борго продолжает: «Было бы желательно сообщить о всех этих действиях Соединенным Штатам Америки в знак уважения со стороны императорского кабинета и в доказательство того значения, которое он придает правильной информации американского общественного мнения и даже завоеванию его поддержки».

В случае, если бы Англия связала себя с Турцией и повела войну против России, говорит Поццо-ди-Борго, «она» (Англия) «блокировала бы наши гавани, опираясь на свои мнимые права на море против нейтральных. Этого не потерпели бы Соединенные Штаты! И это привело бы к режим разногласиям и опасным ситуациям».

Так как, по правильному замечанию русского историка Карамзина, «в нашей» (русской) «внешней политике ничего не меняется»76, то мы вправе допустить, что Россия в настоящий момент или, может быть, еще с февраля 1853 г. сообщает «о всех своих действиях Соединенным Штатам» и принимает все меры, чтобы склонить посредством лести вашингтонский кабинет, по крайней мере, к нейтральной позиции. Одновременно она возлагает свои надежды, в случае войны с Англией, на возможные споры о «морском праве нейтральных», которые привели бы к «резким разногласиям и опасным ситуациям» и вовлекли бы Соединенные Штаты в более или менее открытый союз с С.-Петербургом.

Раз уж я цитирую самую знаменитую из депеш Поццо-ди-Борго, то заодно приведу еще и место, касающееся Австрии. Это место и после событий, происшедших с 1825 г. в Галиции, Италии и Венгрии, ничего не потеряло в злободневности.

«Наша политика», - говорит Поццо, - «требует, чтобы мы по отношению к этому государству занимали угрожающую позицию; наши приготовления должны убедить его в том, что, если оно предпримет что-либо против нас, над его головой разразится такая буря, какой оно еще никогда не переживало. Князь Меттерних может либо объявить туркам, что наше вступление в Дунайские княжества спровоцировано ими самими, либо


95
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ 22 ФЕВРАЛЯ. - ПОЛИТИКА ЗАПАДНЫХ ДЕРЖАВ

же может сам, на свое усмотрение, вторгнуться в другие провинции Оттоманской империи. В первом случае - это значит, что мы уже сговорились, во втором - что придем к соглашению. Единственное, чего мы должны опасаться, это - открытого выступления против нас. Если князь Меттерних мудр, он избежит войны, если он склонен к насилию, то будет наказан. По отношению к министерству, которое попало в такое положение, как он, такое правительство, как наше, найдет, в случае необходимости, тысячу путей для того, чтобы покончить с разногласиями».

Зажигательные речи лорда Джона*, шумиха по поводу чести Англии, праведное негодование по поводу русского вероломства, видение английских пловучих батарей, крейсирующих под стенами Севастополя и Кронштадта, бряцание оружием и демонстративная посадка войск на суда - все эти драматические эпизоды совершенно сбивают с толку общественное мнение и застилают его глаза туманом, который не позволяет видеть ничего, кроме собственных иллюзий. Может ли быть большее самообольщение после всех разоблачений Синих книг, чем думать, что данное министерство внезапно превратилось в министерство, не только способное вообще вести войну, но даже способное вести против России какую-либо другую войну, кроме показной, то есть такой, которая была бы как раз в интересах врага, против которого она якобы ведется? Рассмотрим условия, при которых ведутся эти военные приготовления.

Никакого формального объявления войны России не было сделано. Министерство даже не в состоянии открыто заявить о целях войны. Место назначения войск, погружаемых на корабли, точно не известно. Требуемые ассигнования слишком малы для большой войны и слишком велики для малой. Коалиционное правительство, прославившееся изобретательностью в измышлении предлогов для нарушения своих самых торжественных обещаний и оснований для отсрочки самых неотложных реформ, вдруг, в припадке чрезмерной добросовестности, чувствует себя обязанным выполнить слишком поспешно данные обещания и осложняет переживаемый страной серьезный кризис тем, что поражает ее новым биллем о реформе. Внесение этого билля, которое кажется несвоевременным самым горячим поборникам парламентской реформы, не вызвано никаким давлением извне и со всех сторон встречено с величайшим равнодушием и подозрительностью. Не ясно ли, что план состоит именно в том, чтобы отвлечь общественное внимание от внешней политики путем возбуждения вопроса, имеющего значительный внутренний интерес?

Старания ввести публику в заблуждение касательно отношений Англии к иностранным государствам достаточно


* - Рассела. Ред.


96
К. МАРКС

прозрачны. С Францией до сих пор не заключено никакого связывающего договора, зато создан суррогат его в виде «обмена нотами». Но Англия уже в 1839 г. обменялась с кабинетом Луи-Филиппа подобными нотами, в силу которых союзный флот должен был войти в Дарданеллы и воспрепятствовать России одной или совместно с другими державами вмешаться в восточные дела. Мы все знаем, что вышло из этого обмена нот - священный союз против Франции и договор о Дарданеллах77. Насколько искренно и серьезно мыслится франко-английский союз, видно из инцидента, который произошел во вчерашнем заседании палаты общин. Как вы могли видеть из газеты «Moniteur», Бонапарт угрожает греческим повстанцам и направил правительству короля Оттона соответствующее представление. Когда сэр Дж. Уолш сделал министерству запрос по этому поводу, лорд Джон Рассел заявил, что «ему ничего не известно о соглашении между французским и английским правительствами по упомянутому вопросу и ему не удалось поговорить с министром иностранных дел на эту тему. Его впечатление, однако, таково, что никакого представления не было послано правительством Франции и уж во всяком случае не с согласия или при участии правительства Англии».

Если британское правительство действительно намеревается вести войну с Россией, почему оно так упорно избегает принятых международных форм объявления войны? Если оно намеревается заключить серьезный союз с Францией, почему оно так заботливо избегает принятых форм заключения международных союзов? Относительно немецких государств сэр Джемс Грехем заявляет, что они заключили союз с Англией, а лорд Джон Рассел, в противоречии с ним, в тот же вечер утверждает, будто отношения с этими государствами в настоящий момент такие же, как и в начале восточных осложнений. Министры заявляют, что они как раз теперь намерены урегулировать отношения с Турцией и предложить договор с нею. Они отправляют войска с целью занять Константинополь, не заключив предварительно договора с Турцией. Поэтому мы совершенно не удивились, узнав из одного письма из Константинополя, что тайный агент Порты был послан из Вены в С.-Петербург, чтобы предложить царю частное соглашение. Корреспондент пишет: «После того как турки убедились в предательстве и глупости своих мнимых друзей, вполне разумно с их стороны отомстить им, заключив союз с мудрым врагом. Условия соглашения, которое хотели навязать Турции, в десять раз более разорительны, чем требования Меншикова».

О действиях, к которым, по мнению английского министерства, призваны английские войска, можно составить себе


97
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ 22 ФЕВРАЛЯ. - ПОЛИТИКА ЗАПАДНЫХ ДЕРЖАВ

правильное представление из того, что сделали и делают в настоящее время союзные эскадры. Через двадцать дней после вступления в Черное море они вернулись в Босфор. За несколько дней перед этим, как нам сообщают, «министры Порты из уважения к представлениям британского посла должны были засадить в тюрьму редактора греческой газеты «Telegraphe du Bosphore», который в своей газете заявил, что и английский и французский флоты скоро должны вернуться из Черного моря в Босфор. Редактор «Journal de Constantinople» был уполномочен заявить, что оба флота продолжают оставаться в Черном море».

В знак признательности за данное ему английскими и французскими адмиралами указание русский адмирал послал 19 февраля два паровых судна для бомбардировки турок у Шефкатиля; русские паровые суда крейсируют в виду Трапезунда, в то время как союзные эскадры не имеют своих судов в Черном море, за исключением одного английского и одного французского корабля у Севастополя. Синоп и бомбардировка Шефкатиля русскими паровыми судами - вот единственные подвиги, которыми могут похвалиться союзные эскадры. Ссора между послами и адмиралами, приведшая к полному разрыву отношений между ними, - лорд Стратфорд де Редклифф отказался принять адмирала Дандаса, а Бараге д'Илье не допустил французского адмирала и его офицеров на свой официальный бал, - эта ссора имеет лишь подчиненное значение, так как дипломатические болтуны, которые чувствуют себя скомпрометированными опубликованием своих депеш в Лондоне и Париже, очевидно, стремятся во что бы то ни стало восстановить свой утерянный престиж, во сколько бы кораблей и матросов это ни обошлось.

Однако сущность вопроса заключается в том, что гласные инструкции, данные послам, были отменены рядом тайных инструкций, данных адмиралам, и что последние действительно не в состоянии выполнять противоречивые инструкции. И как могут инструкции быть иными, если им не предшествовало объявление войны? С одной стороны, им приказывают атаковать русские суда в Черном море, чтобы заставить их уйти в Севастополь, а с другой - они не должны выходить из состояния простой обороны. Наконец, если бы имелась в виду серьезная война, то как мог бы британский посол в Константинополе изображать в виде большого успеха то, что ему удалось устранить лидера военной партии в турецком правительстве Мехмед-Али-пашу с поста военного министра и заменить его «миротворцем» Ризапашой, вручив в то же время пост главнокомандующего Мехмед-паше, креатуре Решидпаши.


98
К. МАРКС

Есть и другой в высшей степени важный момент. К отправке британских и французских войск приступили лишь после того, как в Лондон и Париж пришло известие, что в Албании вспыхнуло восстание греческого населения, распространившееся на Фессалию и Македонию78. Как показывают депеши Рассела, Кларендона и Стратфорда де Редклиффа, английский кабинет с самого начала с нетерпением ожидал этого восстания. Оно дает ему наилучший повод вмешаться в распри султана с его собственными христианскими подданными под предлогом посредничества между турками и русскими. С того момента, как католики вмешаются в дела греков (я употребляю здесь это слово лишь в религиозном смысле*), можно с уверенностью рассчитывать на соглашение 11000000 жителей Европейской Турции с царем, который в этом случае действительно окажется их религиозным покровителем. Между мусульманами и их православными подданными нет никакой религиозной распри, но религиозная вражда к католикам образует, можно сказать, единственную общую связь между различными народами, населяющими Турцию и исповедующими православие. В этом отношении ничто не изменилось с того времени, когда Мехмед II осаждал Константинополь, когда Лука Нотарас, греческий адмирал, самый влиятельный человек в Византийской империи, публично заявил, что он охотнее увидит в столице триумф турецкого тюрбана, чем римской шляпы, а, с другой стороны, было в ходу венгерское пророчество, что христиане будут только тогда действительно счастливы, когда будут уничтожены проклятые православные еретики и турки разрушат Константинополь. Поэтому всякое вмешательство западных держав в отношения между султаном и его православными подданными будет благоприятствовать планам царя. Такой же результат получился бы, если бы Австрия вздумала, как она сделала это в 1791 г.79, занять Сербию под предлогом противодействия изменническим проискам русской партии в этом княжестве. Прибавлю еще, что в Лондоне ходит слух, будто восставшие жители Эпира были поддержаны присоединившимися к ним греками с Ионических островов, которым английские власти в этом не противодействовали, и что орган коалиционного правительства «Times» в своем субботнем номере рассматривает известие о греческом восстании как весьма желательное событие.

Я, с своей стороны, абсолютно не сомневаюсь в том, что за этими шумными военными приготовлениями коалиционного


* В оригинале «greeks» - «греки», что означает также «православные». Ред.


99
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ 22 ФЕВРАЛЯ. - ПОЛИТИКА ЗАПАДНЫХ ДЕРЖАВ

министерства кроется предательство. Бонапарт, разумеется, пускается в эту войну вполне серьезно. Революция внутри страны или внешняя война - иного выхода у него не осталось.

Он уже не может продолжать, как прежде, сочетать жестокий деспотизм Наполеона I с продажной мирной политикой Луи-Филиппа. Ему придется прекратить непрерывную отправку целых партий арестантов в Кайенну, если он не сможет одновременно двинуть французские войска через границу. Но противоречие между нескрываемыми намерениями Бонапарта и тайными планами коалиционного министерства может только еще больше запутать положение. Из всего этого я отнюдь не заключаю, что войны не будет; наоборот, война приобретет такой страшный размах, такой революционный характер, о котором и не помышляют маленькие людишки коалиционного министерства. И самое их вероломство является средством превратить местный конфликт во всеевропейский пожар.

Но даже если бы британское министерство было настолько же искренне, насколько оно сейчас лживо, его вмешательство все равно лишь ускорило бы крушение Оттоманской империи. Англичане не могут вмешаться, не потребовав от Порты гарантий для ее христианских подданных, а добиться этих гарантий они могут, лишь обрекая ее на гибель. Даже тот константинопольский корреспондент, которого я выше цитировал, заведомый туркофил, вынужден признать, что «предложение западных держав вполне уравнять всех подданных Порты в гражданском и религиозном отношениях сразу повело бы к анархии, междоусобным войнам и к окончательной и быстрой гибели империи».

Написано К. Марксом. 24 февраля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4025, 13 марта 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


100

К. МАРКС

БАНКРОТСТВО АВСТРИИ

Несмотря на угрозу войны и настоятельную нужду, ни французскому, ни австрийскому правительству до сих пор не удалось укрепить nervus belli80, т. е. свое финансовое положение. Хотя французский министр финансов и обставил чисто лукулловским великолепием обеды, данные им главным чиновникам финансового ведомства, руководителям Credit Mobilier81 и крупнейшим парижским банкирам, все же эти капиталисты оказываются неподатливыми и придерживаются того благоразумного патриотизма, который, извлекая наибольшую выгоду от государства, привык удовлетворять свои личные интересы за счет государственных. Условия, на которых может быть реализован предполагаемый французский заем в двести миллионов франков, остаются поэтому до сих пор неопределенными.

Что касается Австрии, то не подлежит никакому сомнению, что один из главных мотивов, побуждающих ее дружественно относиться к западным державам, заключается в надежде восстановить таким образом доверие финансового мира и выпутаться из финансовых затруднений. Действительно, едва только обмолвившись о нейтралитете Австрии и добром согласии с Францией, правительственная газета в Вене сразу же поразила публику неожиданным сообщением о предполагаемой продаже значительной части казенных земель, составляющих шесть миллионов акров, и рескриптом, помеченным 23 февраля 1854 г., по которому все государственные бумажные деньги, находящиеся в обращении с принудительным курсом, в сумме 150000000 флоринов, должны быть переданы Национальному банку и постепенно обменены на банкноты. По


101
БАНКРОТСТВО АВСТРИИ

окончании этого обмена все бумажные денежные знаки, выпущенные казначейством, будут изъяты из обращения, а эмиссия государственных бумажных денег с принудительным курсом в дальнейшем прекращена. Производя этот обмен, императорское правительство выступает перед банком в качестве поручителя за переданные ему государственные бумажные деньги и обязуется возместить банку все расходы по этой конверсии; оно обязуется ежегодно вносить не менее 10000000 флоринов в погашение создаваемого таким образом долга; оно предоставляет банку в качестве гарантии своевременной уплаты право на получение сумм из таможенных доходов государства; платежи должны покрываться в звонкой монете в той пропорции, в которой пошлины поступают в металлических деньгах. В то же время правительство обязуется всеми мерами способствовать тому, чтобы банк имел возможность выполнить свои обязательства и возобновить платежи в звонкой монете. С своей стороны, чтобы предоставить держателям банкнот возможность превращать по желанию свои банкноты в бумаги, приносящие проценты, выплачиваемые звонкой монетой, банк начинает выпуск процентных долговых обязательств, во всех отношениях приравниваемых к государственным долговым обязательствам или облигациям. Кроме того, правительство намерено стянуть в свои руки так называемые выкупные и авансовые свидетельства, с тем чтобы совершенно изъять их из обращения.

Конверсия государственных бумажных денег с принудительным курсом в неразменные банкноты не уменьшит их количества и не улучшит их курса, а лишь упростит наименования выпускаемых бумажных денег. И так как государство располагает такими же средствами, какие оно предоставляет банку для выкупа бумажных денег, то оно могло бы само воспользоваться ими, если бы не знало, что недоверие к нему настолько велико, что кредит его может быть восстановлен только при помощи банка, не являющегося собственностью государства. Таким образом, зависимость императора от еврейских банкиров в Вене возрастает, по мере того как усиливается военный характер его правления. В январе 1852 г. он отдал им в залог соляные копи в Гмундене, Аусзе и Шталлейне. В феврале 1854 г. они получили залоговые права на таможенные доходы всей монархии. Шаг за шагом банк становится действительным, а правительство лишь только номинальным хозяином империи. Чем больше Австрия отказывается удовлетворить требования буржуазии на участие в политической власти, тем больше она вынуждена склоняться перед неограниченным деспотизмом одной из фракций этого класса - финансистов-кредиторов.


102
К. МАРКС

Декрет, сущность которого мы здесь изложили, облекает попытку заключения нового займа в форму содействия держателям банкнот путем превращения банкнот в процентные долговые обязательства, проценты по которым должны выплачиваться в звонкой монете. В 1852 г. правительство также обязалось выплачивать в металле различные мелкие платежи и обязательства, но поскольку налоги поступали лишь в государственных бумажных деньгах или в банкнотах, оно вынуждено было заключить в Лондоне и Франкфурте заем в тридцать пять миллионов флоринов. Новые займы, понятно, увеличивают старый дефицит, и это влечет за собой новый выпуск тех бумажных денег, избытку и соответствующему обесценению которых они должны были противодействовать. Значительное различие, которое правительство проводит между платежами в звонкой монете и платежами в банкнотах, так же мало способно уничтожить дурную славу последних, как и увеличение платежных средств банка на 150 миллионов сможет позволить ему выполнить свои обязательства и возобновить платежи наличными. Правительство должно выплачивать банку платежи звонкой монетой в той пропорции, в какой поступают в этой монете пошлины; но известно, что в Австрии не только крестьяне, но и жители небольших городов так же любят копить, как китайцы и индийцы; в 1850 г. накопления собирались даже в медной монете, а в 1854 г. все налоги поступают в бумажных деньгах, хотя на этом приходится терять целых семнадцать процентов.

Кто знаком с историей австрийского казначейства, тот не найдет ничего нового ни в посулах нового декрета, ни в тех финансовых мерах, к которым теперь прибегают. Бумажные деньги были впервые выпущены в Австрии при императрице Марии-Терезии к концу Семилетней войны. Первоначально это были банковые билеты, которые подлежали обмену на серебро в государственных учреждениях. В 1797 г. финансовые затруднения вследствие войны против Франции заставили правительство отменить размен на серебро. Если первый выпуск при императрице Марии-Терезии составлял двенадцать миллионов флоринов, то к 1809 г. общая сумма банковых билетов достигла 1060793653 флоринов, а обесценение их в то же время достигло своего максимума. 20 февраля 1811 г. правительство опубликовало указ, по которому банковые билеты совершенно изымались из обращения и выкупались по курсу 20 за 100 на новые бумажные деньги, так называемую Wiener Wahrung* (отсюда название - выкупные свидетельства).


* - венскую валюту. Ред.


103
БАНКРОТСТВО АВСТРИИ

Правительство объявило эти свидетельства подлинными деньгами страны и обещало, что они никогда не будут выпускаться в количестве большем, чем необходимо для обмена банковых билетов. В мае 1811 г. Wiener Wahrung уже упала в курсе на 8%, и были выпущены авансовые свидетельства, названные так потому, что ими авансировалась часть налогов на двенадцать лет вперед. Действительно, первый выпуск авансовых свидетельств составлял только сорок пять миллионов флоринов. Для их выкупа в течение двенадцати лет была выделена ежегодная сумма в 3750000 флоринов, которую предполагалось получить в счет земельного налога.

Но вследствие войны новые выпуски авансовых свидетельств преспокойно следовали один за другим, сопровождаясь каждый раз соответствующим обесценением. В 1815 г. лаж на серебро по сравнению с Wiener Wahrung достиг 400 процентов. 1 июня 1816 г. появился императорский указ, объявлявший, что впредь государство никогда не будет прибегать к неразменным бумажным деньгам, что находящиеся в обращении бумажные деньги должны быть постепенно изъяты, а металлические деньги должны снова стать стандартным средством обращения. Для выполнения этих обещаний 18 января 1818 г. был учрежден привилегированный Национальный банк, с которым правительство предварительно заключило соглашение, возлагавшее на него обязанность выкупить неразменные бумажные деньги. И все же в июне 1852 г. мы снова находим в правительственной газете заявление министра финансов, что принудительные займы, чрезвычайные налоги, уменьшение стоимости денег впредь ни в коем случае не будут иметь места, а австрийские бумажные деньги, если не сейчас, то, несомненно, в будущем, будут без потери обменены на металлические деньги и заем, который теперь обсуждается, предназначен для изъятия государственных бумажных денег и выплаты государственных долгов банку. Не может быть лучшего свидетельства несостоятельности подобных обещаний, чем их периодическое повторение.

Во времена Марии-Терезии австрийское правительство было достаточно сильно, чтобы выпускать свои собственные банковые билеты, разменивавшиеся на звонкую монету и даже имевшие лаж по отношению к серебру. В 1818 г., чтобы выкупить свои бумажные деньги, государство вынуждено было учредить привилегированный банк, являвшийся собственностью частных капиталистов; этот банк получил преимущества, весьма обременительные для государства, но был обязан выпускать разменные билеты. В 1854 г. правительство обращается за помощью


104
К. МАРКС

к банку, билеты которого так же обесценились и стали такими же неразменными, как и денежные знаки самого государства.

Хотя с 1815 по 1846 г. Австрия почти без перерыва пользовалась благами мира и внутреннего спокойствия, первый же удар после этого долгого периода застал ее совершенно неподготовленной. Краковское восстание и беспорядки в Галиции в конце февраля 1846 г.82 повысили государственные расходы более чем на 10 000 000 флоринов по сравнению с 1845 годом. Важнейшей причиной этого повышения были расходы на армию: в 1845 г. они составляли 50 624 120 флоринов, а в 1846 г. повысились на 7 000 000, в то время как издержки на гражданское управление различных провинций империи возросли на 2 000 000 флоринов. В 1847 г. торговый кризис и плохой урожай вызвали значительное уменьшение налоговых поступлений, между тем как военный бюджет, главным образом вследствие волнений в Италии, возрос до 64000000 флоринов. Дефицит этого года равнялся 7000000 флоринов. В 1848 и 1849 гг. прекратилось поступление доходов из целых областей, и к этому прибавились военные расходы в Италии и Венгрии. Дефицит составлял в 1848 г. 45000000, в 1849 г.

121000000 флоринов. В 1849 г. было выпущено на 76000 000 трехпроцентных казначейских билетов с принудительным курсом. Задолго до того банк приостановил платежи звонкой монетой, и его эмиссии были объявлены государством неразменными. В 1850 г. дефицит был в 54000000, а опасность войны с Пруссией понизила курс бумажных денег на 60 процентов.

Общая сумма выпущенных в 1849-1851 гг. государственных билетов составляла 219 000 000 флоринов. В 1852 г. дефицит был на 8000000 больше, чем в 1849, и на 46000000 больше, чем в 1847 году. В 1851 г. военный бюджет составлял 126000000, т. е. был как раз вдвое больше, чем в 1847 году. В 1852 г. расходы на полицию составляли 9000000, в четыре раза больше, чем в 1848 году. А в 1853 г. издержки на полицию и армию еще возросли.

Действительная проблема состоит, однако, не в том, чтобы решить, как Австрия попала в этот финансовый тупик, а в том, чтобы объяснить, каким образом она, увязнув в бумажной валюте и в долгах, все же смогла избежать открытого банкротства. В 1850 г. государственные доходы были на сто девяносто шесть миллионов больше, чем в 1848, и на сорок два миллиона больше, чем в 1849 году. В 1851 г. государственные доходы превысили на 219 миллионов доходы 1850 года. В 1852 г. они достигли суммы в двести двадцать шесть миллионов, превысив на 6 миллионов доходы 1851 года. Итак, государственные


105
БАНКРОТСТВО АВСТРИИ

доходы непрерывно растут, хотя прирост доходов в 1852 г. не такой, как в 1851, а в 1851 не такой, как в 1850 году.

Откуда этот рост доходов? Если оставить в стороне чрезвычайные доходы в виде военной контрибуции в Сардинии и ломбардо-венецианских конфискаций83, то превращение австрийского крестьянина в свободного держателя земли увеличило, конечно, податные возможности деревни и доходы с поземельного налога. Одновременно уничтожение патримониальных судов перевело в кассу государства доходы, которыми прежде пользовалась аристократия в силу своей судебной власти, и этот источник доходов становится с 1849 г. все обильнее. Далее, значительное увеличение доходов вызвано подоходным налогом, введенным указом 29 октября 1849 года. Особенно большие поступления этот налог дал в итальянских провинциях Австрии. В 1852 г., например, общая сумма подоходного налога в немецких и славянских провинциях увеличилась на шестьсот один миллион, а в одних только итальянских провинциях на шестьсот тридцать девять миллионов флоринов. Но главной причиной, спасшей Австрийскую империю от формального банкротства, было, несомненно, покорение Венгрии и уравнение ее с другими провинциями в отношении обложения налогом.

Основой всей австрийской налоговой системы можно считать поземельный налог. 23 декабря 1817 г. появился императорский указ, в котором император Франц известил о своем решении ввести единообразие во взимании поземельного налога для всех своих немецких, славянских и итальянских провинций. В одном параграфе этого указа предписывалось не допускать впредь освобождения от поземельного налога «в связи с личными преимуществами землевладельца или домовладельца», и в целом этот принцип проводился в жизнь. В эрцгерцогстве Австрия в 1834 г. был введен новый кадастр, и это герцогство было первым из наследственных владений австрийской монархии, в котором вступила в силу новая система.

Австрийская Ломбардия обладала превосходным кадастром со времени Карла VI, так называемым Censimento Milanese. Венгрия и Трансильвания, однако, вовсе не несли тяжесть поземельного и других налогов наравне с другими провинциями империи. По венгерской конституции венгерские землевладельцы, в чьих руках была сосредоточена большая часть земли, были освобождены от платежа прямых налогов, Венгрия и Трансильвания не платили даже некоторых косвенных налогов, которыми были обложены другие провинции. Население Венгрии, Трансильвании и Военной границы84 составляло в 1846 г. 14549958 человек, а население других областей монархии - 24901675,


106
К. МАРКС

так что первые должны были бы давать семь восемнадцатых всех доходов. На самом же деле они дали в 1846 г. только двадцать три миллиона, что составляло несколько менее одной седьмой общей суммы доходов, достигавшей ста шестидесяти четырех миллионов флоринов.

Венгерские провинции занимают 5855 немецких квадратных миль из 12123, составляющих всю площадь австрийской монархии, т. е. половину ее территории.

Император Иосиф II, главная цель которого состояла в централизации и полной германизации австрийской монархии, по собственному произволу ввел в Венгрии новшества, которые должны были уравнять ее положение с положением других провинций. Но его мероприятия так возмутили венгерское общественное мнение, что к концу своей жизни он даже боялся, что венгры восстанут так же, как это сделали Нидерланды85.

Императоры Леопольд II, Франц I и Фердинанд I не осмелились повторить опасный эксперимент. Это обстоятельство, т. е. препятствия, которые ставила венгерская конституция налоговому уравнению, перестало существовать после того, как венгерская революция была задушена с помощью России. Император Франц-Иосиф, который никогда не давал присяги на верность венгерской конституции и именно поэтому был поставлен императором на место Фердинанда, сразу ввел в Венгрии поземельный налог в том же виде, как он существовал в других владениях австрийской монархии. Кроме того, отмена с 1 октября 1850 г. венгерской внутренней таможенной черты сделала австрийскую монархию единой территорией в отношении сбора пошлин, так же как и сбора налогов. Акцизный сбор и табачная монополия были также введены здесь с 1 марта 1851 года. Увеличение одних только прямых налогов в венгерских провинциях составляло в 1851 г.-11500000 флоринов, а в 1852 г. - около 8000000 флоринов.

Неоспоримый вывод, следовательно, таков, что не только политическое, но и экономическое существование Австрийской империи зависит от обладания Венгрией и Ломбардией; с их потерей давно оттягиваемое банкротство этого государства станет неизбежным.

Написано К. Марксом 3 марта 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4033, 22 марта 1854 г. в качестве передовой Печатается по тексту газеты Перевод с английского


107

К. МАРКС


* ВОЕННЫЕ ПЛАНЫ ФРАНЦИИ И АНГЛИИ. -

ГРЕЧЕСКОЕ ВОССТАНИЕ. - ИСПАНИЯ. - КИТАЙ

Лондон, пятница, 3 марта 1854 г.

Как я упомянул в своей последней статье, сэр Чарлз Нейпир обязан своим назначением на пост командующего балтийским флотом тому, что публично выразил недоверие к союзу с Францией и обвинил Францию в предательстве по отношению к Англии в 1840 г., между тем как в действительности английское правительство находилось тогда в тайном сговоре с Николаем против Луи-Филиппа. Мне следовало еще прибавить, что второй адмирал на Черном море, сэр Эдмунд Лайонс, во время своего пребывания на посту английского посланника в Греции, показал себя открытым врагом Франции и был удален с этого поста по представлению лорда Стратфорда де Редклиффа. Таким образом, министерство своими назначениями сделало все возможное, чтобы посеять раздоры не только между французским и английским командованием, но и между адмиралами и английским послом в Константинополе.

Ни противоречия этим фактам, ни, тем паче, их опровержения нельзя усмотреть в том, что Бонапарт в своей тронной речи к депутатам поздравляет себя с тесным союзом с Англией.

Entente cordiale86, конечно, несколько старше, чем восстановление ярлыка империи. И самое замечательное в речи Бонапарта - не эти перепевы речей Луи-Филиппа и не разоблачение честолюбивых планов царя, а скорее всего то, что он провозглашает себя покровителем Германии и особенно Австрии против внешних противников и внутренних врагов.

Едва лишь успели 5 февраля в Константинополе обменяться утвержденными текстами договора Порты с западными державами, по одному из пунктов которого она обязуется


108
К. МАРКС

не заключать мира с Россией без согласия четырех держав, как представители последних вступили с Портой в переговоры о дальнейшем положении христиан в Турции. «Times» от среды выдает истинную цель этих переговоров: «Положение некоторых частей Турецкой империи, которым фирманами и договорами уже даровано полное внутреннее самоуправление при условии признания суверенитета Порты, составляет прецедент, который без вреда для обеих сторон может быть распространен и далее и, быть может, указывает наилучший путь, каким можно помочь европейским владениям Турции в их теперешнем положении».

Другими словами, коалиционный кабинет намерен охранять целостность Турецкой империи в Европе путем превращения Боснии, Хорватии, Герцеговины, Болгарии, Албании, Румелии и Фессалии в своего рода Дунайские княжества. Если Порта примет эти условия, то, в случае победы турецкого оружия, это должно неминуемо повести к гражданской войне между самими турками.

Теперь известно, что раскрытие заговора в Видине лишь ускорило греческое восстание, которое рассматривалось в Бухаресте как совершившийся факт, еще до того как оно началось. Скутарийский паша концентрирует все свои войска для того, чтобы помешать черногорцам соединиться с восставшими греками.

Англо-французскую экспедицию приходится рассматривать, поскольку речь идет о нынешних намерениях британского правительства, как новое надувательство. Местом высадки назначен для французов Родосто, для англичан Энос. Последний город расположен на небольшом полуострове у входа в лиман, позади которого лежат обширные болота долины Марицы, несомненно весьма благоприятные для санитарного состояния лагеря. Он лежит не только вне Босфора, но также и вне Дарданелл, и войска, чтобы достичь Черного моря, должны снова погрузиться на суда и вкусить все прелести кружной морской поездки в 250 миль против течения проливов или пройти 160 миль по бездорожной стране - переход, который, несомненно, займет две недели. Французы в Родосто находятся, по крайней мере, на Мраморном море и всего в семи днях пути от Константинополя.

Что же войскам предстоит делать в этом непонятном положении? Очевидно, они предназначены либо идти в Адрианополь, чтобы там прикрыть столицу, либо, в худшем случае, соединиться на перешейке Фракийского Херсонеса, чтобы защищать Дарданеллы. Так говорит «Times», ссылаясь на «авторитетные источники», и даже цитирует стратегические


109
ВОЕННЫЕ ПЛАНЫ ФРАНЦИИ И АНГЛИИ. - ИСПАНИЯ. - КИТАЙ

замечания маршала Мармона в подтверждение мудрости этого плана.

Сто тысяч французских и английских солдат для защиты столицы, которой никто не угрожает и, быть может, в течение ближайших двенадцати месяцев и не будет угрожать! Право же, они с таким же успехом могли оставаться дома.

Если этот план будет выполнен, то, поистине, это - наихудшее из того, что можно было придумать. Он основывается на самом худшем приеме ведения оборонительной войны, именно на том, который ищет источник силы в абсолютном бездействии. Но даже предполагая, что экспедиция должна носить преимущественно оборонительный характер, ясно, что этого легче всего было бы добиться, предоставив туркам, обеспеченным таким резервом, возможность перейти в наступление или, по крайней мере, занять позицию, из которой было бы возможно предпринимать частичное наступление, поскольку это позволят обстоятельства. Между тем, в Эносе и Родосто французские и английские войска совершенно бесполезны.

Хуже всего то, что армия в 100000 человек, вполне обеспеченная паровым транспортом, поддерживаемая парусным флотом в двадцать линейных судов, сама по себе представляет силу, способную к самому решительному наступлению в любой части Черного моря. Такая сила либо должна взять Крым и Севастополь, Одессу и Херсон, блокировать Азовское море, разрушить русские крепости на кавказском побережье, захватить и доставить русский флот без повреждений в Босфор, либо она понятия не имеет о своей собственной мощи и своих обязанностях как действующей армии. Сторонники министерства уверяют, что такие операции смогут быть предприняты после того, как эти 100000 человек сконцентрируются в Турции, и что высадка первых дивизий в Эносе и Родосто производится лишь для того, чтобы ввести в заблуждение врага. Но даже и в этом случае высаживать войска не прямо в каком-либо пункте побережья Черного моря - значит напрасно растрачивать время и силы. Брага нельзя обмануть. Как только император Николай услышит об этой шумно возвещенной экспедиции в 100000 человек, он обязательно пошлет всех до последнего находящихся в его распоряжении солдат в Севастополь, Кафу, Перекоп и Еникале. Нельзя сначала напугать своего противника грандиозными вооружениями, а потом заставить его поверить, что ему не хотят этим причинить ни малейшего вреда. Игра была бы слишком прозрачна, и если рассчитывали ввести русских в заблуждение такими жалкими приемами, то британская дипломатия в этом случае еще раз допустила грубый промах.


110
К. МАРКС

Я поэтому полагаю, что те, кто выдумал эту экспедицию, просто хотят обмануть султана и, притворяясь, что хотят нагнать на Россию как можно больше страха, будут во всяком случае стараться нанести ей как можно меньше вреда.

Если Франция и Англия займут Константинополь и часть Румелии, Австрия - Сербию и, быть может, Боснию и Черногорию, а Россия получит возможность укрепить свои позиции в Молдавии и Валахии, то чем же это будет, как не разделом Европейской Турции? Турция сейчас в худшем положении, чем в 1772 году. Тогда прусский король, чтобы заставить императрицу Екатерину очистить Дунайские княжества, оккупация которых грозила вызвать европейский конфликт, предложил первый раздел Польши, который должен был покрыть издержки русско-турецкой войны. Вспомним, что тогда Порта сначала ринулась в войну с Екатериной, чтобы защитить Польшу от русских притязаний, а в конце концов Польша была принесена в жертву «независимости и целостности» Оттоманской империи.

Предательская политика промедления, проводимая коалиционным кабинетом, дала возможность эмиссарам московитов выработать план и подготовить греческое восстание, которого с таким нетерпением ждал лорд Кларендон. Восстание началось 28 января и, по последним венским депешам, приняло к 13 февраля наиболее угрожающие размеры. По-видимому, восстанием охвачены области Акарнании и Этолии и районы Илуссы и Делонии. Утверждают, что в столице Эвбеи Эгрипо вспыхнуло восстание, по своему серьезному характеру не у ступающее албанскому. Меньшее значение имеет то обстоятельство, что города Арта и Янина оставлены турками и заняты греками, так как господствующие над этими городами крепости остаются в руках турецких войск, а, как мы знаем по многочисленным войнам между христианами и турками, в Албании окончательное обладание этими городами всегда зависело от обладания крепостями. Районы Контесского и Салоникского заливов и побережья Албании будут объявлены на осадном положении. В другой своей статье я отметил*, что одним из наиболее нежелательных для Порты последствий греческого восстания будет то, что оно даст западным державам повод вмешаться в отношения султана с его подданными; вместо того чтобы вести борьбу против русских, державы толкнут греков-христиан на союз с царем.

Насколько державы спешат воспользоваться этим поводом, показывает получение


* См. настоящий том, стр. 98. Ред.


111
ВОЕННЫЕ ПЛАНЫ ФРАНЦИИ И АНГЛИИ. - ИСПАНИЯ. - КИТАЙ

с одной и той же почтой сообщения о том, что Порта приняла предложенный Англией и Францией договор, и о том, что французский и английский послы направили на помощь туркам два паровых судна, в то время как британский полномочный посланник в Афинах уведомил правительство короля Оттона о намерении Англии вмешаться в события в восставших областях. Непосредственные результаты восстания с военной точки зрения ясно охарактеризованы венским корреспондентом в сегодняшнем номере «Times»: «В течение последних нескольких дней в штаб-квартире в Видине стал заметен некоторый упадок настроения, так как ожидавшиеся подкрепления получили приказ следовать в противоположном направлении и находятся теперь на пути в юго-западные области Турции. Известие о восстании христиан в Эпире вызвало возбуждение среди арнаутов и албанцев на Дунае, и они громко потребовали разрешения вернуться домой. Бригадные генералы Хюсейн-бей и Сулейман-паша потеряли всякое влияние на свои необузданные войска. Есть опасение, что если будет сделана попытка удержать их силой, то дело кончится открытым мятежом. Но если им позволить уйти, они на пути домой опустошат христианские области. Если же враждебное движение христианского населения на западе примет более угрожающие размеры, то западное крыло турецкой армии будет вынуждено осуществить попятное движение, которое более чем уравновесит удар, нанесенный России вступлением союзных флотов в Черное море».

Таковы некоторые из первых результатов той тактики промедления, которую столь риторически восхваляют Грехем, Рассел, Кларендон и Пальмерстон для оправдания политики министерства в восточном вопросе. Когда в пятницу поздно вечером они получили известие, что царь, не дожидаясь прибытия из Англии распоряжения об отзыве сэра Гамильтона Сеймура, самым резким и бесцеремонным образом приказал ему уехать, они собрали два заседания кабинета: одно - в субботу, другое - в воскресенье после обеда. Итог их совещаний таков, что царю дается еще новая отсрочка от трех до четырех недель, под видом представления, в котором «царя настоятельно просят в течение шести дней со дня получения настоящего сообщения дать торжественное заверение и обещание повелеть своим войскам очистить Дунайские княжества не позднее 30 апреля».

Обратите внимание, что за этим представлением не следует угроза объявления войны в случае отказа со стороны царя. Можно, конечно, сказать - и «Times» говорит это, - что, несмотря на эту новую отсрочку, продолжаются активные приготовления к войне. Но нужно заметить, что, с одной стороны, какие-либо активные действия Порты на Дунае невозможны из-за обещания западных держав принять непосредственной участие в войне, - а каждый день отсрочки в этой области


112
К. МАРКС

ухудшает положение турок, так как дает возможность русским усилить свои передовые позиции и превращает греческих повстанцев в тылу дунайской армии во все более реальную угрозу; с другой стороны, высадка войск в Эносе и Родосто может доставить затруднения султану, но, конечно, неспособна задержать русских.

Условились, что британская экспедиционная армия будет состоять приблизительно из 30000 человек, а французская - приблизительно из 80000. Если в ходе событий обнаружится, что Австрия, для вида присоединившись к западным державам, лишь хочет прикрыть свое соглашение с Россией, то Бонапарту придется очень пожалеть о таком в высшей степени неразумном раздроблении своих войск.

Другое восстание, которое тоже можно рассматривать как диверсию в пользу России, это - восстание в Испании. Всякое движение в Испании неизбежно вызывает трения между Францией и Англией. В 1823 г., как мы знаем из книги Шатобриана «Веронский конгресс»87, Россия явилась вдохновительницей французской интервенции в Испанию. Что англофранцузское вмешательство 1834 г.88, приведшее в конце концов к разрыву entente cordiale между обоими государствами, имело тот же источник, можно заключить из того, что инициатором его был Пальмерстон. «Испанские браки»89 подготовили путь к свержению Орлеанской династии. В настоящий момент низложение «невинной» Изабеллы дало бы возможность предъявить свои права на испанский престол одному из сыновей Луи-Филиппа, герцогу Монпансье, и в то же время напомнило бы Бонапарту, что некогда один из его дядей* имел своей резиденцией Мадрид. Орлеаны получили бы поддержку Кобургов, но встретили бы сопротивление со стороны Бонапартов. Таким образом, испанское восстание, которое отнюдь не означает народную революцию, может оказаться могучим средством для разрушения столь шаткого здания, как англо-французский союз.

Сообщают о заключении союзного договора между Россией, Хивой, Бухарой и Кабулом.

Что касается Дост-Мухаммеда, кабульского эмира, то было бы только естественно, если бы он попытался теперь отомстить Англии, своему вероломному союзнику. Ведь в 1838 г. он предлагал Англии объявить России вечную кровную вражду, если это угодно английскому правительству, приказав убить агента, которого прислал к нему царь; и его гнев против Англии снова


* - Жозеф Бонапарт. Ред.


113
ВОЕННЫЕ ПЛАНЫ ФРАНЦИИ И АНГЛИИ. - ИСПАНИЯ. - КИТАЙ

подогрет той ролью, которую он вынужден был играть в 1839 г. во время афганской экспедиции, когда он был свергнут с трона, а страна его была опустошена самым жестоким и бессовестным образом90. Но что касается населения Хивы, Бухары и Кабула, которое состоит из правоверных мусульман-суннитов, - в то время как персы придерживаются еретических догматов шиитов, - то вряд ли можно предположить, что они соединятся с Россией, союзницей персов, которых они ненавидят и презирают, против Англии, явной союзницы падишаха, которого они считают верховным главою всех правоверных.

Возможно, что Россия могла бы рассчитывать на союзников в лице Тибета и татарского* императора Китая, если бы последний был вынужден удалиться в Маньчжурию и отказаться от трона собственно Китая. Как вы знаете, китайские повстанцы, предприняли настоящий крестовый поход против буддизма, разрушают его храмы и убивают бонз91. Но религия татар - буддизм, а Тибет, признающий суверенитет Китая, является местопребыванием великого ламы и считается священным для верующих буддистов. Поэтому, если Тянь-вану удастся изгнать из Китая маньчжурскую династию, ему придется потом вести религиозную войну с буддистскими властями татар. А так как буддистское вероисповедание господствует по обе стороны Гималаев и Англия не может не поддерживать новую китайскую династию, то царь, несомненно, станет на сторону татарских племен, будет натравливать их на Англию и постарается разжечь религиозные восстания в самом Непале. Из последней восточной почты мы узнаем, что «предвидя потерю Пекина, китайский император повелел губернаторам различных провинций посылать императорские доходы в Гетоль, свой старый родовой удел и нынешнюю летнюю резиденцию в Маньчжурии, около 80 миль к северо-востоку от Великой стены».

Итак, в близком будущем можно ожидать великую религиозную войну между китайцами и татарами, которая перекинется и в Индию.


* Здесь Маркс употребляет термин «татары», принятый в XIX в. в западноевропейской литературе для обозначения монголов, маньчжуров и других тюркских племен, населявших Восточную Азию. Ред.

Написано К. Марксом 3 марта 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4030, 18 марта 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


114

К. МАРКС


* ОТКРЫТИЕ РАБОЧЕГО ПАРЛАМЕНТА. -

ВОЕННЫЙ БЮДЖЕТ АНГЛИИ

Лондон, вторник, 7 марта 1854 г.

Делегаты Рабочего парламента92 собрались вчера в Народном доме, в Манчестере, в 10 часов утра. Первое заседание, естественно, было посвящено предварительным делам. Джеме Уильямс, из Стокпорта, и Джемс Блай, из Лондона, внесли предложение, поддержанное Эрнестом Джонсом, пригласить доктора Маркса принять участие в заседаниях Рабочего парламента в качестве почетного делегата; предложение было принято единогласно. Такие же решения были приняты по отношению к гг. Луи Блану и Надо. Каковы бы ни были непосредственные результаты Рабочего парламента, самый созыв его знаменует новую эпоху в истории рабочего класса. Предшественником его на этом пути можно было бы, пожалуй, считать собрание в Люксембургском дворце в Париже после февральской революции93. Но уже с первого взгляда обнаруживается то большое различие, что Люксембургская комиссия была создана по инициативе правительства, тогда как Рабочий парламент создан по инициативе самих рабочих; что Люксембургская комиссия была задумана для того, чтобы удалить социалистических членов временного правительства из центра действия и отстранить их от какого бы то ни было серьезного участия в настоящих делах страны; что, наконец, Люксембургская комиссия состояла только из делегатов - членов различных так называемых corps d'etats, корпораций, более или менее соответствующих средневековым цехам или современным тред-юнионам, в то время как Рабочий парламент, это - действительное представительство всех отрядов и категории рабочих в национальном масштабе. Успех Рабочего парла-


115
ОТКРЫТИЕ РАБОЧЕГО ПАРЛАМЕНТА. - ВОЕННЫЙ БЮДЖЕТ АНГЛИИ

мента будет зависеть главным образом, если не исключительно, от того, будет ли он исходить из принципа, что в настоящее время речь идет не о так называемой организации труда, а о подлинной организации рабочего класса.

Привилегии современных правящих классов и рабство рабочего класса в равной мере основаны на существующей организации труда, которую первые будут, конечно, защищать и поддерживать всеми имеющимися в их распоряжении средствами, одним из которых является современная государственная машина. Следовательно, чтобы изменить существующую организацию труда и заменить ее новой организацией, нужна сила - социальная и политическая сила, - сила не только для сопротивления, но и для нападения; а чтобы приобрести такую силу, нужно организоваться в армию, обладающую достаточной моральной и физической энергией, чтобы вступить в борьбу с вражескими полчищами. Если Рабочий парламент позволит растратить свое время на обсуждение чисто теоретических вопросов, вместо того чтобы подготовить путь для подлинной организации партии в национальном масштабе, его подобно Люксембургской комиссии постигнет неудача.

Состоялись новые выборы чартистского Исполнительного комитета согласно уставу Национальной чартистской ассоциации94. Объявлено, что Эрнест Джонс, Джемс Финлен (Лондон) и Джон Шоу (Лидс) надлежащим образом избраны в Исполнительный комитет Национальной чартистской ассоциации сроком на шесть месяцев.

Так как попытка Бонапарта заключить на бирже заем провалилась из-за пассивного сопротивления парижских капиталистов, его министр финансов представил сенату бюджет, включающий следующую статью: «Министру финансов предоставляется право выпустить для нужд казначейства и обслуживания операций Французского банка процентные долгосрочные казначейские обязательства, подлежащие оплате в определенные сроки. Казначейские обязательства не должны превышать в обращении сумму в 250000000 франков (10000000 фунтов стерлингов), но боны, передаваемые в фонд погашения долга, согласно закону от 10 июня 1833 г., не включаются в указанную сумму и не могут вноситься в качестве залога во Французский банк и другие учетные учреждения».

В дополнительной статье устанавливается, что «император сохраняет за собой право дополнительных эмиссий путем обычных декретов» с последующей санкцией сената.

В письме из Парижа мне сообщают, что это предложение привело в ужас всю буржуазию, так как, с одной стороны, казначейские обязательства не должны превышать сумму


116
К. МАРКС

в 250000000 франков, а с другой - могут превысить указанную сумму на любую величину, какую императору заблагорассудится предписать, и обязательства, таким образом выпускаемые, не будут даже приниматься в качестве залога во Французском банке или других учетных учреждениях. Вы знаете, что сумму в 60000000 франков, взятую из Caisses des depots et consignations*, банк уже выдал казначейскими обязательствами.

Даже призрак войны уже всячески используется героями декабря, чтобы опрокинуть последние жалкие препятствия, все еще ограждающие от них государственную казну. В то время как перспектива неизбежной дезорганизации государственного кредита, уже значительно расшатанного, пугает буржуазию, предложенное увеличение налога на соль и другие такие же в высшей степени непопулярные налоги вызовут возмущение народных масс. Таким образом, война, которая несомненно обеспечит Бонапарту некоторую популярность в иностранных государствах, может, тем не менее, ускорить его падение во Франции.

Мое предположение, что нынешние испанские затруднения смогут послужить поводом для серьезных недоразумений между Англией и Францией, находит подтверждение в следующем сообщении одной лондонской газеты: «Французский император; через г-на Валевского, запросил лорда Кларендона, согласится ли британское правительство, в случае низложения королевы Изабеллы, помочь ему возвести на испанский престол карлистского претендента на корону. Лорд Кларендон, говорят, ответил, что, к счастью, королева Изабелла прочно сидит на троне и что в стране, столь преданной монархическим установлениям, революция представляется лишь отдаленной возможностью; но даже на тот случай, если революция разразится в Испании и королева будет низложена, британский кабинет должен отказаться связать себя какими бы то ни было обязательствами.

Предложение императора возвести на престол графа де Монтемолена подсказано весьма естественным желанием отстранить герцогиню Монпансье от наследования короны ее сестры; император считает неудобным иметь своим соседом, в качестве супруга королевы испанской, сына Луи-Филиппа».

На заседании палаты общин, в пятницу, лорд Джон Рассел объявил, что он вынужден временно взять назад свой билль о реформе, который, однако, будет рассматриваться 24 апреля, если за этот промежуток времени, вследствие принятия новых предложений, сделанных русскому императору, восточный вопрос будет урегулирован. Правда, после опубликования манифеста царя к его подданным и его письма Бона-


* - сберегательных касс. Ред.


117
ОТКРЫТИЕ РАБОЧЕГО ПАРЛАМЕНТА. - ВОЕННЫЙ БЮДЖЕТ АНГЛИИ

парту95 такое урегулирование стало менее вероятным, чем когда бы то ни было. Но, тем не менее, заявление правительства показывает, что билль о реформе был выдвинут лишь с единственной целью - отвлечь и успокоить общественное мнение на тот случай, если коалиционной дипломатии удастся достигнуть восстановления status quo ante bellum* России.

Выдающаяся роль, которую в этих министерских интригах сыграл Пальмерстон, описана в «Morning Advertiser» - органе, являющемся одним из его наиболее горячих приверженцев, - следующим образом: «Лорд Абердин - номинальный, а не действительный премьер-министр. Фактически первый министр короны - лорд Пальмерстон. Он - властелин дум кабинета. С тех пор как Пальмерстон вернулся к власти, его коллеги, находясь в постоянном страхе, что он вновь внезапно покинет их, естественно не решаются препятствовать осуществлению тех его взглядов, которым, как им известно, он придает особое значение. Он, соответственно, всегда добивается своего. Яркий пример влияния его светлости в совете ее величества дала прошедшая неделя. Новый билль о реформе был формально внесен на рассмотрение кабинета и стоял вопрос - обсуждать ли его на нынешней сессии парламента или снять. Лорд Абердин, лорд Джон Рассел, сэр Джемс Грехем и сэр Уильям Молсуорт были за то, чтобы поставить этот законопроект на обсуждение. Лорд Пальмерстон предложил взять проект обратно и во всеуслышание заявил, как мы писали несколько дней тому назад, что если он потерпит поражение в кабинете, то будет голосовать за снятие вопроса в палате общин. Результатом этого обсуждения, или беседы, было торжество Пальмерстона. Его оппоненты, в том числе и лидер правительственной партии в палате лордов и лидер этой партии в палате общин, потерпели поражение. Другим триумфом лорда Пальмерстона за последнюю неделю было назначение сэра Чарлза Нейпира командующим балтийским флотом.

Не секрет, что и лорд Джон Рассел и сэр Джемс Грехем были против этого назначения, но лорд Пальмерстон был за него, и поэтому оно состоялось. Вполне естественно, что благородный лорд будет сегодня вечером председательствовать на банкете, который дается в честь доблестного адмирала в Реформ-клубе».

Вчера вечером г-н Гладстон внес в палату общин неведомую нынешнему поколению новинку - военный бюджет. Было очевидно из его речи, что правительство решило так рано представить свои финансовые мероприятия на рассмотрение палаты. для того чтобы, заблаговременно доложив о весьма неприятных последствиях войны для кошельков частных лиц, охладить военный пыл страны. Другой важной чертой его речи было то, что он запросил только ту сумму, которая потребовалась бы, чтобы доставить обратно 25000 человек, собирающихся покинуть британские берега, в случае если бы война вдруг была прекращена.


* - положения, существовавшего до войны. Ред.


118
К. МАРКС

Он начал с изложения фактического состояния доходов и расходов за последний финансовый год. Поскольку год еще не закончен, Гладстон подчеркнул, что, в отношении последнего месяца, о поступлениях можно судить только по смете. Весь доход за год, окончившийся 18 апреля 1853 г., исчислен по смете в 52900000 ф. ст., в то время как действительные поступления за год достигли такой суммы как 54025000 ф. ст.; таким образом, превышение действительных доходов над предполагаемыми составило сумму в 1035000 фунтов стерлингов. С другой стороны, достигнута была экономия в расходах против сметы на 1012000 фунтов стерлингов. Поэтому Гладстон вычислил, что если бы не особые обстоятельства, в которых находится в настоящее время страна, этот год дал бы превышение доходов над расходами около 2854000 фунтов стерлингов.

Затем Гладстон перешел к изложению результатов проводимого им снижения пошлин.

Поступление таможенных сборов, невзирая на это снижение, достигло в 1853-1854 гг.

20600000 ф. ст., в то время как в 1852-1853 гг. эти сборы дали только 20396000 фунтов.

Увеличение достигает, следовательно, 204000 фунтов. Снижение пошлин на чай принесло убыток только в 375000 фунтов. Замена гербовых пошлин, размер которых составлял от трех пенсов до десяти шиллингов, единообразной пошлиной в один пенни, вместо предполагавшихся убытков дала увеличение сборов на 36000 фунтов стерлингов.

Далее Гладстон коснулся результатов законов по увеличению налогов, принятых последней сессией. Взимание подоходного налога в Ирландии задержалось различными обстоятельствами, но даст предположительно на 20000 ф. ст. больше, чем было исчислено. Расширение круга облагаемых доходов (от 150 до 100 ф. ст.) даст, по-видимому, по Великобритании на 100000 ф. ст. больше, чем предполагалось по смете, а именно 250000 фунтов стерлингов. Доход от дополнительного налога в один шиллинг на галлон спирта в Шотландии дал излишек только в 209000 ф. ст., а по смете он исчислялся в 278000 фунтов стерлингов.

С другой стороны, налог на спирт в Ирландии дал превышение на 213000 ф. ст. против исчисленного превышения в 198000 фунтов. Операции по пошлинам на наследство должны бы дать в течение всего финансового года только полмиллиона фунтов. Таков отчет г-на Гладстона о состоянии финансов Великобритании за текущий год, заканчивающийся 5 апреля.


119
ОТКРЫТИЕ РАБОЧЕГО ПАРЛАМЕНТА. - ВОЕННЫЙ БЮДЖЕТ АНГЛИИ

Предполагаемая доходная смета на 1854-1855 г. (в ф. ст.);

Таможенные пошлины .............................................................................................. 20 175 000

Акциз .......................................................................................................................... 14 595 000

Гербовый сбор ............................................................................................................ 7 090 000

Налоги ......................................................................................................................... 3 015 000

Подоходный налог ..................................................................................................... 6 275 000

Почтовые пошлины ................................................................................................... 1 200 000

Государственное имущество .................................................................................... 259 000

Старые запасы ............................................................................................................ 420 000

Прочие доходы ........................................................................................................... 320 000 ------------------------------ Всего доходов ........................................................................... 53 349 000

Предполагаемая расходная смета (в ф. ст.): Фундированный долг ................................................................................................ 27 000 000

Нефундированный долг ............................................................................................ 546 000

Консолидированный фонд ........................................................................................ 2 460 000

Армия .......................................................................................................................... 6 857 000

Флот ............................................................................................................................ 7 488 000

Артиллерия ................................................................................................................. 3 846 000

Интендантство ........................................................................................................... 645 000

Прочие расходы ......................................................................................................... 4 775 000

Милиция ..................................................................................................................... 530 000

Разведывательная служба ......................................................................................... 792 000

Восточная служба ...................................................................................................... 1 250 000 ------------------------------ Всего расходов ......................................................................... 56 189 000

Дефицит .................................................................................... 2 840 000

Прежде чем обратиться к источникам покрытия дефицита, г-н Гладстон перечислил мероприятия, какие правительство не рекомендовало бы палате общин принимать. Он не хотел бы возвращаться к хотя бы частичному восстановлению пошлин, снижение которых, предложенное им в прошлом году, приобрело уже силу закона. Он не хотел бы обращаться к бесполезному восстановлению тех налогов, от которых прежние правительства уже отказались.

Однако, если борьба, в которую сейчас вступила страна, затянется на год, тогда правительство едва ли будет в состоянии надолго сохранить это уменьшение налогов. Вообще у Гладстона нет намерения предложить повышение косвенных налогов. Не хотел бы он также прибегать к государственным займам, ибо нет такой страны, достояние которой было бы в такой мере обременено долгами, как достояние


120
К. МАРКС

Англии, Наконец, после всех этих предисловий Гладстон перешел к изложению предложений правительства. Речь идет об удвоении на шесть месяцев ставок подоходного налога и о полной отмене существующего разделения векселей на внутренние и иностранные. Средняя ставка пошлин на переводные векселя, хотя и неравномерно распределенная, до сих пор составляла 1 шиллинг 6 пенсов на 100 шиллингов. Гладстон предложил выравнить норму, сведя ее к 1 шиллингу. Это изменение, по его подсчетам, должно дать прирост доходов на 60000 фунтов стерлингов. Что касается ставок подоходного налога, то повышение должно составить от 7 до 101/2 пенсов на фунт для доходов от 150 ф. ст. и выше и от 5 до 71/2 пенсов- для доходов от 100 до 150 фунтов стерлингов. Одновременно Гладстон предложил, чтобы палата общин внесла предложение уполномочить его выпустить до поступления налога на 1750000 ф. ст. казначейских билетов, которые погашались бы за счет возросших поступлений подоходного налога. В заключение г-н Гладстон пытался - не совсем удачно - защитить свои последние мероприятия, направленные на уменьшение государственного долга, мероприятия, которые, как вы знаете, окончились жалким провалом.

В прениях, последовавших после этого доклада, приняли участие многие члены палаты, но единственной речью, заслуживающей быть отмеченной, была речь г-на Дизраэли. Он заявил, что не станет оказывать никакого противодействия предложениям, которые правительство сочтет необходимым внести за своей ответственностью в палату общин, чтобы обеспечить возможность ведения войны со всей энергией и - он надеется - с успехом. Но в случае, если война затянется, он протестует против того, чтобы прямые налоги превратились в единственный источник средств на ведение войны. Что касается второй части доклада Гладстона, той, которая касалась нынешнего финансового положения страны, а также и свободной денежной наличности, - то, по его мнению, ей свойственна неясность, неподобающая финансовому отчету и уж во всяком случае отчету, представляемому при нынешних обстоятельствах. Современное состояние баланса казначейства он считает недостаточным и неудовлетворительным. Когда теперешнее правительство пришло к власти, баланс казначейства на 3 Января 1853 г. достигал 9000000 ф. ст., а через год, в январе 1854 г., он сократился наполовину. Дизраэли вычислил, что баланс казначейства на 5 апреля снизится до 3000000 ф. ст., так как выплата дивидендов государственным кредиторам и расходы по проведению конверсии потребуют в общем от


121
ОТКРЫТИЕ РАБОЧЕГО ПАРЛАМЕНТА. - ВОЕННЫЙ БЮДЖЕТ АНГЛИИ

9000000 до 10000000 фунтов стерлингов. Достопочтенный джентльмен заявил, что незачем проводить это по балансу казначейства, а нужно зачислить недостающую сумму за счет дефицита. Дизраэли утверждает, что было бы чрезвычайно важно, чтобы к настоящему времени баланс сошелся удовлетворительно, но вместо прежнего вопроса, будут ли сведены концы с концами или получится остаток по балансу, теперь встает вопрос, будет ли вообще сведен баланс или получится большой дефицит; в самом деле, вместо того чтобы хоть как-нибудь свести концы с концами, получился огромный дефицит, который создан канцлером казначейства двояким образом. Во-первых, тем, что он уменьшил проценты по казначейским билетам до 11/2%, в то время когда ценность денег возросла, и, во-вторых, своей злосчастной конверсией облигаций Компании Южных морей96, т. е. мероприятием, которое не только поглотило его баланс, но и оставило ему дефицит в 2000000 фунтов стерлингов.

После нескольких незначительных замечаний, сделанных другими членами палаты, рассмотрение доклада о смете было закончено и решение принято.

Написано К. Марксом 7 марта 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4035, 24 марта 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского К. МАРКС ПИСЬМО РАБОЧЕМУ ПАРЛАМЕНТУ Лондон, 9 марта 1854 г.

Дин-стрит, 28, Сохо Глубоко сожалею о том, что не могу, по крайней мере в данный момент, оставить Лондон и, таким образом, лишен возможности устно выразить чувство гордости и благодарности, которое я испытал, получив приглашение принять участие в Рабочем парламенте в качестве почетного делегата. Самый факт созыва такого парламента свидетельствует о наступлении новой эпохи в мировой истории. Весть об этом замечательном событии пробудит надежды рабочих повсюду в Европе и Америке.

Из всех стран Великобритания является той страной, где деспотизм капитала и рабство труда достигли наибольшего развития. Ни в одной стране промежуточные слои между миллионером, распоряжающимся целыми промышленными армиями, и наемным рабом, перебивающимся со дня на день, не был',г так последовательно сметены с лица земли. Здесь уже нет, как в странах европейского континента, многочисленного класса крестьян и ремесленников, которые почти в равной мере зависят от своей собственности и от своего труда. В Великобритания произошло полное отделение собственности от труда. Поэтому ни в одной другой стране война между двумя классами, образующими современное общество, не принимала таких колоссальных размеров и таких четких и осязательных очертаний.

Именно вследствие этого рабочий класс Великобритании оказался раньше всех других подготовленным и призванным к тому, чтобы стать во главе великого движения, которое в конечном итоге должно привести к полному освобождению труда. Таким является он в силу ясного сознания своего положения, Часть страницы «People's Paper» с письмом К. Маркса Рабочему парламенту


123
ПИСЬМО РАБОЧЕМУ ПАРЛАМЕНТУ

огромного численного превосходства, опыта тяжелой борьбы в прошлом и моральной мощи в настоящем.

Миллионы рабочих Великобритании впервые заложили реальную основу нового общества - современную промышленность, которая превратила разрушительные силы природы в производительные силы человека. Английский рабочий класс с неутомимой энергией, в поте лица своего, в величайшем напряжении умственных способностей создал материальные предпосылки для того, чтобы облагородить самый труд и повысить его производительность до того уровня, который сделает возможным всеобщее изобилие.

Создав неисчерпаемые производительные силы современной промышленности, он выполнил первое условие освобождения труда. Теперь он должен осуществить его второе условие. Он должен освободить эти производящие богатство силы от постыдных оков монополии и подчинить их коллективному контролю производителей, которые до сих пор позволяли, чтобы самый продукт их труда обращался против них и превращался в орудие их собственного угнетения.

Рабочий класс завоевал природу; теперь он должен завоевать человека. Для успешного завершения этого дела у нею достаточно сил, но требуется организация всех этих сил, организация рабочего класса в национальном масштабе -такова, я полагаю, великая и славная цель, поставленная перед собой Рабочим парламентом.

Если Рабочий парламент останется верным той идее, которая вызвала его к жизни, будущий историк запишет, что в 1854 г. в Англии было два парламента - парламент в Лондоне и парламент в Манчестере, парламент богатых и парламент бедных, - но что настоящие люди заседали только в парламенте рабочих, а не в парламенте хозяев.

Преданный вам Карл Маркс Написано 9 марта 1854 г.

Напечатано в «The People's Рарвr» № 98, 18 марта 1854 г.

Печатается по тексту газеты Перевод с английского


124

К. МАРКС

РАБОЧИЙ ПАРЛАМЕНТ

Лондон, пятница, 10 марта 1854 г.

Великобритания является той страной, где деспотизм капитала и рабство труда достигли наибольшего развития. Ни в одной стране промежуточные слои между миллионером, распоряжающимся целыми промышленными армиями, и наемным рабом, перебивающимся со дня на день, не были так радикально сметены с лица земли. Здесь нет больше, как в странах европейского континента, многочисленного класса крестьян и ремесленников, которые почти в равной мере зависят от своей собственности и от своего труда. В Великобритании произошло полное отделение собственности от труда. Поэтому ни в одной стране война между двумя классами, образующими современное общество, не принимала таких колоссальных размеров и таких четких и осязательных очертаний.

Именно вследствие этого рабочий класс Великобритании оказался раньше всех других подготовленным и призванным к тому, чтобы стать во главе великого движения, которое в конечном итоге должно привести к полному освобождению труда. Таким является он в силу ясного сознания своего положения, огромного численного превосходства, опыта тяжелой борьбы в прошлом и моральной мощи в настоящем.

Ежедневная лондонская печать проводит «политику замалчивавия» в отношении деятельности Рабочего парламента. Она надеется убить его обширным «conspiratlon de silence»*.


* - «заговором молчания». Ред.


125
РАБОЧИЙ ПАРЛАМЕНТ

Утомив публику печатанием в течение ряда месяцев бесконечных статей о том, возможен ли созыв такого Парламента, она теперь сознательно избегает всякого упоминания о том, что Рабочий парламент уже появился на свет и приступил к работе. Эта мудрость страуса, воображающего, что он избегает опасности, притворяясь, будто он ее не видит, непригодна в наше время. Печать вынуждена будет заговорить о Рабочем парламенте, и, вопреки ее деланному безразличию, будущий историк запишет, что в 1854 г. в Англии было два парламента - парламент в Лондоне и парламент в Манчестере, парламент богатых и парламент бедных, - но что настоящие люди заседали только в парламенте рабочих, а не в парламенте хозяев.

Вот доклад, представленный комитетом, назначенным для выработки программы действий Рабочего парламента: «Комитет считает, что задачей Рабочего парламента является: - содействие успешному окончанию, в пользу рабочих, стачек и локаутов, происходящих в данное время, и проведение мер, в результате которых их можно было бы избежать в будущем; - обеспечение рабочим справедливого обращения во время работы; - спасение женщин и детей от фабричной системы; - изыскание средств для просвещения рабочих и прекращение удержаний из заработной платы и скрытого ее снижения.

Считая, далее, что задачей Парламента является борьба за обеспечение тем, кто работает, справедливого участия в прибылях, созданных их трудом, и, в первую очередь, создания условий, при которых они могли бы стать хозяевами своего собственного труда для своего полного освобождения от наемного рабства, комитет, убежденный в том, что решающим шагом в этом направлении является изыскание денежных средств, необходимых для действия, предлагает на ваше рассмотрение такие пункты: 1. организация сбора средств для создания национального рабочего фонда; 2. меры для обеспечения сохранности собранного таким образом фонда; 3. использование фонда и обеспечение прав рабочих; 4. организация Массового движения.

I. СОЗДАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО РАБОЧЕГО ФОНДА а) Еженедельное отчисление от заработной платы соответственно уровню заработной платы, как то: до 4 шиллингов в неделю - 1/2 пенса » 8 » » » - 3/4 » » 12 » » » - 1 » » 15 » » » - l1/2 » » 20 » » » - 2 » » 30 » » » - 3 » » 40 » » » - 4 »


126
К. МАРКС

б) Должностные лица различных рабочих организаций, примкнувших к Массовому движению, передают собранные средства в правление Движения.

II. ОБЕСПЕЧЕНИЕ СОХРАННОСТИ ФОНДА а) Раз в неделю должностные лица местных организаций направляют все собранные ими для Массового движения деньги в правление Движения, как будет подробно указано ниже. Назначенные для приема средств должностные лица должны немедленно вручать сборщикам квитанции на полученные деньги. б) Члены правления должны помещать все полученные для Массового движения деньги в банк (оставляя на руках не свыше 50 ф. ст.) на коллективное имя членов правления; ни вся сумма или суммы, ни части их не могут быть сняты со счета в банке иначе, как с предъявлением протокольной книги указанного правления, содержащей соответствующее постановление, подписанное установленным большинством его членов. в) Снимаемые таким образом с текущего счета суммы (если они превышают 5 ф. ст.) должны быть получены в банкнотах, номера которых вносятся в книгу, доступную для осмотра, и публикуются в газетах; полученные банкноты должны быть разрезаны на части и каждая часть доверена отдельному члену правления; в случае получения больших сумм они должны храниться равными частями у каждого члена. г) Каждый член правления, получивший таким образом на хранение деньги, должен выдать денежное обязательство на соответствующую долю полученных из банка денег - предполагается, что деньги поделены на равные части соответственно числу членов правления; в случае его отказа предъявить - для расходования денег в соответствии с принятым решением - хранящиеся у него части банкнот, документ, имеющийся против него, сразу пускается в ход и будет аннулирован лишь после возвращения им соответствующих частей банкнот; выданные таким образом денежные обязательства помещаются в сейф или в несгораемый ящик, подлежащий сдаче на ответственное хранение незаинтересованному человеку (не члену правления), который может разрешить взять из него документы лишь в присутствии всего состава правления. д) Деньги, полученные из банка для платежей или покупок, выплачиваются правлением только в присутствии всех его членов.

III. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ФОНДА а) Собранные средства используются следующим образом: на помощь всем городам и местам, где происходят стачки, и на ликвидацию всех долгов, накопившихся за время предыдущих и нынешних стачек и локаутов.

Поддержка оказывается городам в равном размере пропорционально числу имеющихся безработных. По тому же принципу, по которому на корабле, если продовольствие приходит к концу, каждый получает равную долю, и здесь помощь должна оказываться в равном размере, независимо от высокого или низкого уровня заработной платы. Хотя помощь будет оказана всем участникам происходящих ныне стачек и локаутов, в будущем содействие будет оказываться только организациям, признающим и поддерживающим Массовое движение. б) Должен быть создан отдел для урегулирования цен на труд. Для этого должны выпускаться ежемесячные отчеты о ценах на сырье, употребляе-


127
РАБОЧИЙ ПАРЛАМЕНТ

мое во всех отраслях производства, где рабочие примкнули к Массовому движению, о цене на труд, о продажной цене на готовую продукцию и о других издержках производства. На основании этих данных правление публикует сведения о прибылях предпринимателей и должно принимать в расчет все могущие поступить от последних сведения о каких-либо их особых или дополнительных издержках в связи с производством. На этой основе должны регулироваться цены на труд и соответственно устанавливаться тариф заработной платы. Аналогичный порядок следует применять и в области сельского хозяйства. в) Имея бесспорное право на участие в прибылях предпринимателей, рабочие обладают и другим, еще более бесспорным правом, правом стать хозяевами своего собственного труда. Для этого, а также для более эффективного урегулирования заработной платы путем изъятия у предпринимателей той власти, которую дает им наличие избыточных рабочих рук, средства Массового движения должны, кроме того, быть направлены на приобретение земли. Земельные владения приобретаются на имя отдельных лиц, не являющихся членами правления, и разбиваются на фермы различной величины, в зависимости от качества почвы и того, предназначаются ли они для личной аренды или для крупного кооперативного предприятия. Указанные земли закрепляются за Массовым движением и не подлежат отчуждению. Земля будет предоставляться в аренду на короткие сроки и по справедливой и умеренной цене. В арендном договоре оговаривается специальным пунктом, что неисправный плательщик лишается немедленно права на аренду. По другой статье договора арендатор обязывается уплачивать арендную плату лицам, уполномочиваемым на это актом о передаче, о котором говорится ниже. Лица, на имя которых приобретается земля, должны подписать акт о передаче, устанавливающий, что арендатор выплачивает ренту не им, а лицам, входящим в данный момент в состав правления Массового движения. Лица, входящие в данный состав правления, подписывают обязательство уплатить каждый по 5000 ф. ст. штрафа двум назначенным лицам, не являющимся покупателями земельных участков, в случае, если, при оставлении должности, они не составят акт о передаче поступивших арендных сумм своим преемникам в правлении; последние должны быть связаны таким же обязательством. г) Для лучшего обеспечения права рабочих стать хозяевами собственного труда и для освобождения рынка труда от избытка рабочих рук комитет рекомендует вам далее вкладывать средства в организацию кооперативных фабрик, мастерских и складов, которые стали бы собственностью Массового движения. Помимо заработной платы по ставкам, установленным тарифом, - о чем была речь выше, - работающие в этих предприятиях получают половину чистой прибыли от продажи продукции предприятий; вторая половина прибыли должна зачисляться в доход Массового движения. Избираемые рабочими управляющие каждого кооперативного предприятия подлежат утверждению правления. Управляющий каждого отдельного предприятия регулирует закупки и сбыт, представляет правлению ежемесячные отчеты о закупках, продажах, платежах, убытках или прибылях. В случае обоснованных жалоб на разногласия между рабочими и управляющим рабочие имеют право сместить управляющего и избрать нового, для чего требуется большинство не менее чем в три четверти общего числа голосов. Половину чистой прибыли каждого кооперативного предприятия управляющий обязан направлять в правление Массового движения. К имуществу, которое будет приобретаться Массовым движением для кооперативных предприятий, должны применяться те же меры обеспечения сохранности, что и к земельным владениям».


128
К. МАРКС

После продолжительного обсуждения доклад комитета до раздела II включительно был принят на заседании Рабочего парламента в среду. В комитет, назначенный для выработки этой программы действий Массового движения, входили Эрнест Джонс, Джемс Финлен, Джемс Уильямс, Абрахам Робинсон и Джемс Блай.

Написано К. Марксом 10 марта 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4039, 29 марта 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


129

К. МАРКС

ГРЕЧЕСКОЕ ВОССТАНИЕ

Восстание среди греческих подданных султана, вызвавшее такую тревогу в Париже и Лондоне, сейчас подавлено, но полагают, что возможность его возобновления не исключена.

По этому поводу мы можем заявить, что после тщательного ознакомления с документами, касающимися всего дела, мы пришли к следующему убеждению: повстанцы рекрутировались исключительно из числа горцев, населяющих южный склон Пинда; они не нашли сочувствия у других христианских подданных Турции за исключением фанатически верующей черногорской вольницы; жители равнин Фессалии - единственное значительное греческое поселение, еще находящееся под турецким господством, - боятся своих соотечественников больше, чем самих турок. Не следует забывать, что эта часть населения, из малодушия и трусости, не решилась восстать даже во время греческой войны за независимость97. Остальная часть греческого населения, насчитывающая каких-нибудь 300000 душ и рассеянная по различным городам Турецкой империи, пользуется таким нерасположением со стороны христиан других национальностей, что повсюду, где бывали успешные народные движения, как, например, в Сербии и Валахии, изгонялись все священники греческого происхождения а на их место назначались пастыри из коренного населения.

Но хотя данное восстание греков само по себе вообще незначительно, оно все же приобретает значение вследствие того. что дает западным державам повод вмешаться в отношения Порты и большинства ее европейских подданных, среди которых греки представлены лишь одним миллионом против


130
К. МАРКС

десяти миллионов представителей других национальностей, исповедующих православие.

Греки, населяющие Греческое королевство, а также греки, живущие на Ионических островах под британским владычеством, разумеется, считают своим национальным долгом изгнать турок отовсюду, где звучит греческая речь, и присоединить Фессалию и Эпир к греческому государству. Пусть они мечтают даже о восстановлении Византии, - хотя в целом это слишком проницательный народ, чтобы верить в такую фантазию. Но все эти планы греков о расширении национального государства и о независимости, поддерживаемые в данный момент русскими интригами, как это доказывает недавно раскрытый заговор священника Афанасия, и провозглашаемые также горцами-разбойниками, не находя отклика у земледельческого населения равнины, - все эти планы не имеют никакого отношения к вопросу о религиозных правах турецких подданных, который пытаются сюда припутать.

Как мы узнали из английских газет и из сообщения, сделанного в палате лордов лордом Шефтсбери и в палате общин г-ном Монктоном Милнсом, английскому правительству предстоит, отчасти в связи с этим движением греческого населения, предпринять шаги для улучшения положения христианских подданных Порты. В этом сообщении ясно говорится, что великой целью, преследуемой западными державами, является уравнение в правах христианской и магометанской религий в Турции. Однако это либо ровно ничего не означает, либо означает предоставление политических и гражданских прав как мусульманам, так и христианам, безотносительно к тому, кто к какой религии принадлежит, и вообще независимо от всякой религии. Другими словами, это означает полное отделение государства от церкви, религии от политики. Но турецкое государство, как все восточные государства, имеет своей основой теснейшее переплетение и чуть ли не отождествление государства и церкви, политики и религии. Коран является для Турецкой империи и ее правителей одновременно источником веры и закона. Но возможно ли уравнять в правах перед кораном правоверного и гяура, мусульманина и райю? Это непременно означало бы на деле - заменить коран новым гражданским кодексом, другими словами означало бы - разрушить структуру турецкого общества и создать на его развалинах новый порядок вещей.

С другой стороны, главной чертой, отличающей православие от других разновидностей христианства, это - то же отождествление государства и церкви, гражданской и церковной жизни. В Византийской империи государство и церковь были


131
ГРЕЧЕСКОЕ ВОССТАНИЕ

так тесно переплетены, что невозможно изложить историю первого, не излагая истории второй, В России наблюдается такое же отождествление, хотя, в противовес тому, что имело место в Византии, церковь превращена в простое орудие государства, в инструмент угнетения внутри страны и захватов вовне. В Оттоманской империи, в соответствии с восточными понятиями турок, византийской теократии была предоставлена возможность разрастись до такой степени, что священник в приходе является одновременно судьей, старостой, учителем, душеприказчиком, сборщиком налогов, вездесущим фактотумом в гражданской жизни, не служителем, а мастером на всо руки. Главный упрек, который здесь можно сделать туркам, заключается не в том, что они ограничили привилегии христианского духовенства, а, наоборот, в том, что под их владычеством эта всеобъемлющая деспотическая опека, этот контроль и вмешательство церкви смогли проникнуть во всо сферы общественной жизни.

Г-н Фаллмерайер очень забавно описывает в своих «Восточных письмах», как он удивил православного священника, рассказав ему о том, что католическое духовенство не имеет никакой гражданской власти и не несет гражданских функций. «Чем же наши католические братья заполняют свое время?» - воскликнул тот.

Из всего сказанного ясно, что введение в Турции нового гражданского кодекса, кодекса, совершенно не связанного с религией и основанного на полном отделении государства от церкви, означало бы не только упразднение магометанства, но и уничтожение православной церкви в том виде, в каком она существует в Турецкой империи. Найдется ли кто, достаточно наивный, чтобы всерьез поверить, будто робким и слабосильным реакционерам, входящим в нынешнее британское правительство, могло прийти в голову взять на себя гигантскую задачу, предполагающую осуществление полного социального переворота в такой стране, как Турция? Это полная нелепость. У них может быть лишь одна цель - пустить пыль в глаза английскому народу и народам Европы.

Написано К. Марксом 10 марта 1854 г.

Напечатано в газете «New- York Daily Tribune» № 4039, 29 марта 1854 г. в качестве передовой Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые


132

Ф. ЭНГЕЛЬС

ОТСТУПЛЕНИЕ РУССКИХ ОТ КАЛАФАТА

Русские отступили от Калафата и, как утверждают, полностью перестроили свой план кампании. Таков славный конец усилий и опасностей трехмесячного похода, за время которого были совершенно истощены последние ресурсы Валахии. Таков плод непонятного похода в Малую Валахию, который, по-видимому, был предпринят с полным игнорированием самых элементарных правил стратегии; для того чтобы взять Калафат, единственное предмостное укрепление, находившееся в руках турок на левом берегу Дуная, главную массу русской армии сконцентрировали на крайне правом фланге, оставив ослабленные центр и левый фланг совершенно незащищенными в случае какой-либо атаки противника и проявив такое отсутствие заботы о коммуникациях и путях отступления, равного которому не знает история ведения войн. То, что Омер-паша не воспользовался этим промахом, может быть объяснено лишь вмешательством английского посла в Константинополе. А как случилось, что русские в конце концов вынуждены были с позором отступить, не достигнув своей цели, это я намерен сейчас показать.

Мы называем это отступление позорным, потому что наступление, которое началось с шумихи, привело лишь к занятию угрожающей позиции и закончилось тихим и скромным отступлением, даже без попытки завязать серьезный бой, - потому что кампания, состоявшая из непрерывного ряда ошибок и нелепостей, не принесла ничего, кроме возможности для генерала убедиться, что он остался в дураках; все это в высшей степени позорно.

98


133
ОТСТУПЛЕНИЕ РУССКИХ ОТ КАЛАФАТА

Но перейдем к сути дела.

К концу 1853 г. у русских были в Валахии, Молдавии и Бессарабии следующие войска: 1) 4-й армейский корпус (Данненберг): три дивизии пехоты, одна кавалерийская дивизия, четыре артиллерийские бригады; всего, за вычетом потерь, скажем, 45000 человек; 2) из 5-го корпуса (Лидерс): одна дивизия пехоты, одна кавалерийская, две артиллерийские бригады; всего, скажем, 15000 человек; 3) 3-й корпус (Остен-Сакен): три дивизии пехоты, одна кавалерийская дивизия, четыре артиллерийские бригады, всего - 55000 человек.

В общем-около 115000 человек, за вычетом нестроевых и одной дивизии из корпуса Лидерса в окрестностях Одессы, которая необходима для гарнизонной службы и которую поэтому не следует принимать в расчет.

До начала декабря единственными русскими войсками в Дунайских княжествах были войска под командой Данненберга и Лидерса. Приближение корпуса Остен-Сакена должно было послужить сигналом к большой концентрации для нападения на Калафат. На Буге и Пруте его место должен был занять 6-й корпус (Чеодаев), находившийся в пути из Москвы.

После соединения с этим последним корпусом Дунайская армия состояла бы приблизительно из 170000 человек, но могла бы быть еще более усилена, если бы новобранцы из югозападных губерний направлялись прямо на. театр военных действий.

Но русскому главнокомандующему казалось, что хватит 115-120 тысяч человек, чтобы защитить всю линию по Дунаю от Браилова до Никопола и еще выделить достаточные силы, которые должны были быть сконцентрированы на крайнем правом фланге, для нападения на Калафат.

Когда этот план к концу декабря начал приводиться в исполнение, Калафат вряд ли вмещал больше 10000-12000 защитников, при наличии еще 8000 в Видине, помощь которых, однако, была сомнительна, так как им предстояло бы перейти бурную реку в ненастное время года. Однако медлительность в передвижениях русских войск, нерешительность князя Горчакова, но, главным образом, смелость и энергия Исмаил-паши, командующего у Калафата, позволили туркам стянуть к угрожаемому месту до 40000 человек и превратить Калафат из простой предмостной позиции, которая не могла бы противостоять натиску противника, вдвое превышающего силы защитников, в укрепление, могущее укрыть по меньшей мере


134
Ф. ЭНГЕЛЬС

30000 человек и противостоять любому нападению, кроме правильной осады. Справедливо было сказано, что величайшим триумфом строителя полевого укрепления является необходимость для врага выдвинуть против него свои траншеи. И если русские действительно не сделали этого, то только потому, что они даже с помощью этих крайних средств не видели возможности взять Калафат в срок, назначенный ими для этой операции. Отныне Калафат наряду с такими достижениями полевой фортификации, как лагерь Фридриха II в Бунцельвице, укрепления Торрес-Ведрас и окопы эрцгерцога Карла за Вероной, войдут в историю как классические примеры военного искусства99.

Рассмотрим теперь средства, которыми располагали русские для нападения. Что они вполне серьезно хотели взять Калафат, доказывает парк осадной артиллерии, подвезенный ими до Крайовы. Отметим мимоходом, как одну из непостижимых с военной точки зрения вещей, которые могут быть объяснены только влиянием дипломатии, что Омер-паша допустил беспрепятственное передвижение взад и вперед этих пушек. Единственное, что нужно было теперь русским, это - достаточное количество войск, чтобы оттеснить турок, защитить траншеи и батареи и штурмовать бреши, лишь только они будут пробиты. И тут снова Исмаил-паша действовал, как энергичный и искусный полководец. Его вылазка 6 января у Четате, его стремительное наступление, окончившееся поражением превосходящих сил русских, повторные наступления такого же рода, предпринимавшиеся им все время, пока еще продолжалась концентрация русских и пока превосходящие силы не блокировали его совершенно на маленьком дунайском полуострове, - словом, его система обороны концентрированными наступательными ударами на отдельные пункты русского фронта, с тем чтобы, поскольку это было в его силах, уничтожать своего врага по частям, в точности соответствовала тому, что должен был делать полководец в его положении, и составляет отрадный контраст с пассивной обороной Омер-паши у Олтеницы или с его же ленивой бездеятельностью за все время стояния на нижнем Дунае. Ибо, если Омер-паша и производил кое-где небольшие наступления, по-видимому, никогда не обрывавшиеся своевременно, а продолжавшиеся со слепым упорством по нескольку дней в одном и том же пункте даже тогда, когда от них нельзя было ожидать никакого результата, - то эти незначительные наступления не идут в счет, когда требуется перебросить через Дунай 40000-60000 человек.


135
ОТСТУПЛЕНИЕ РУССКИХ ОТ КАЛАФАТА

Наконец, к исходу января русские завершили свою концентрацию вокруг Калафата. В открытом поле они обладали явным превосходством и, следовательно, должны были иметь там 30000-40000 человек. Вычтем из 115000 эти 30000- 40000 человек и еще, скажем, 20000 или 30000, необходимых для защиты линии от Браилова до моря, мы получаем в остатке для всей Великой Валахии, с включением гарнизонов, приблизительно от 50000 до 65000 человек - армию, далеко не достаточную для защиты такой длинной линии фронта и коммуникаций, проходящих параллельно линии фронта, на близком расстоянии за ней. Сильный натиск на каком-либо пункте даже с армией, меньшей, чем эти 65000 человек, мог бы закончиться лишь полным поражением всех этих рассеянных русских войск и захватом всех русских складов с боевыми припасами. Омер-паше придется рано или поздно дать объяснения, по каким причинам он упустил такой случай.

Итак, несмотря на все свои усилия, русские едва смогли сосредоточить перед Калафатом достаточно войск для оттеснения турецких аванпостов, но недостаточно для нападения на самую крепость. Им понадобилось почти пять недель, чтобы добиться этого минутного и обманчивого успеха. Генерал инженерных войск Шильдер был командирован с прямым приказом взять Калафат. Он пришел, увидел и решил ничего не делать, пока прибытие Чеодаева не позволит подтянуть свежие войска с центра и левого крыла.

Пять недель стояли русские в этом опасном положении с неприкрытыми флангами и тылом, как будто нарочно провоцируя нападение, сопротивляться которому они не смогли бы ни минуты. И пять недель стоял Омер-паша, угрожая их флангам и тылу, в позиции, из которой он без очков и подзорных труб мог видеть их слабость, - и ничего не делал. Поистине, эта система современного ведения войны под покровительством союзных держав выше всякого понимания!

Внезапно до Лондона доходит весть, что русские предприняли полное отступление от Калафата. О! - восклицает «Times», - это успех наших союзников, австрийцев, которые сосредоточили армию в Трансильвании, в тылу русских. Это, следовательно, успех славного союза с Австрией, который, в свою очередь, является успехом славной политики лорда Абердина. Да здравствует Абердин! Но на следующий день появляется подлинный австрийский манифест о том, что никакого союза с Австрией не существует и что австрийцы до сих пор не сказали, да, кажется, поныне и сами не знают, зачем послали они эту


136
Ф. ЭНГЕЛЬС

армию туда, где она находится. И, следовательно, царит полная неизвестность о причине русского отступления.

Нам теперь говорят, что русские попытаются переправиться через Дунай на противоположный берег в районе между Браиловым и Галацем и двинутся прямо на Адрианополь, как это было в 1828-1829 годах. Если не установлено полного взаимопонимания между русскими, с одной стороны, и англо-французской эскадрой - с другой, то такой поход стратегически невозможен. Нам известна другая причина, объясняющая отступление русских. Говорят, будто поход Чеодаева прервали для того, чтобы образовать лагерь в 30000 или 40000 человек севернее Одессы. Если это правда, то он не сможет ни сменить никаких частей на Пруте и Серете, ни дать подкрепление Горчакову у Калафата. Следовательно, князь Горчаков вынужден отступить в таком же образцовом порядке, в каком он пришел. Так кончается великая трагикомедия русского похода на Калафат*.


* В «New-York Dally Tribune» заключительный абзац статьи дан в следующем виде: «И, таким образом, наши британские собратья пребывают в полнейшем неведении о причине русского отступления. Но какова же эта причина? Просто следующая: французские и британские войска отбывают в Константинополь. Нет ничего легче и проще, как послать их оттуда в Одессу или Бессарабию и прервать пути сообщения русских.

Но как бы безобидны ни были действительные намерения коалиции, давление извне может заставить ее действовать серьезно. Горчаков, очевидно, не верит в чисто дипломатическую миссию западных армий. Будь он даже вполне уверен в Англии, по отношению к Франции у него этой уверенности быть не может. Будь он даже уверен во всех кабинетах, у него не может быть уверенности в генералах. Он мог предпринимать рискованные фланговые марши, пока на месте были только турки; но раз могут подойти и угрожать его флангам французские и британские войска, он уже относится к делу серьезнее. Следовательно, поход Чеодаева прерывают, поручив ему образовать выше Одессы лагерь в 30000 пли 40000 человек. Следовательно, он не может двинуть войска на Прут или Серет. Следовательно, нельзя ожидать никаких войск для подкрепления Горчакова у Калафата. Следовательно, штурм этого места становится невозможным. Следовательно, князю Горчакову приходится отступить в таком же образцовом порядке, в котором он пришел. Так кончается великая трагикомедия русского похода на Калафат». Ред.

Написано Ф. Энгельсом 13 марта 1854 г.

Напечатано в «The People's Paper» № 98, 18 марта 1854 г. и в газете «New-York Daily Tribune» № 4040, 30 марта 1854 г. в качестве передовой Печатается по тексту «The People's Paper», сверенному с текстом газеты «New-York Daily Tribune»

Перевод с английского


137

К. МАРКС

ДОКУМЕНТЫ О РАЗДЕЛЕ ТУРЦИИ

Лондон, вторник, 21 марта 1854 г.

Важнейшим событием является вынужденное опубликование министрами секретной переписки100, которую они вели с русским императором в течение первых трех месяцев своего пребывания у власти, а также меморандума о свидании между царем и лордом Абердином в 1844 г., опубликованного последним в ответ на вызов, брошенный ему «Journal de St.- Petersbourg»101.

Я начну с анализа «меморандума» графа Нессельроде английскому правительству, основанного на сообщениях российского императора после его посещения Англии в июне 1844 года. Существующее положение Оттоманской империи, сказано там, «наиболее соответствует общей заинтересованности в сохранении мира»; Англия и Россия пришли к соглашению на такой основе и потому соединяют свои усилия для поддержания этого status quo*. «Самое существенное для этой цели - оставить Порту в покое, не тревожа ее без надобности дипломатическими спорами, и без крайней необходимости не вмешиваться в ее внутренние дела». Но как с успехом проводить эту «систему невмешательства»? Во-первых, Великобритания не должна препятствовать толкованию, которое Россия сочтет нужным давать своим договорам с Турцией, а должна, наоборот, побуждать последнюю действовать в соответствии с толкованием, которое Россия дает этим договорам; во-вторых, России надо предоставить возможность «постоянно» вмешиваться в отношения между султаном и его христианскими подданными. Одним словом, «система невмешательства» по отношению к Порте означает систему соучастия


* - существующего положения. Peд.


138
К. МАРКС

по отношению к России. Это странное предложение, однако, выражено далеко не так откровенно.

Меморандум якобы говорит о «всех великих державах», но ясно дает при этом понять, что, кроме России и Англии. никаких других великих держав не существует. Франция, говорится в меморандуме, «окажется перед необходимостью поступать в соответствии с образом действий, согласованным между С.-Петербургом и Лондоном». Австрия изображается в виде простого придатка России, не имеющего ни самостоятельного существования, ни определенной политики, кроме той, которая «тесно связана принципом полной солидарности» с политикой России. Пруссия признается ничтожной величиной, не заслуживающей упоминания, и, как таковая, вовсе не упоминается. «Все великие державы», следовательно, не что иное, как риторическая фигура, под которой понимают кабинеты С.-Петербурга и Лондона, а образ действий, на котором должны объединиться все великие державы, есть не что иное, как образ действий, который предписывает С.-Петербург и которому должен следовать Лондон.

Меморандум говорит: «Порта постоянно обнаруживает стремление избавиться от обязательств, которые возлагают на нее договоры, заключенные ею с другими державами. Она надеется сделать это безнаказанно, потому что рассчитывает на взаимное соперничество кабинетов. Она полагает, что, при невыполнении ею своих обязательств по отношению к одному из них, другие станут на ее сторону и освободят ее от всякой ответственности.

Важно - не поддерживать Порту в этом заблуждении. Всякий раз, когда она не будет выполнять своих обязательств по отношению к одной из великих держав, общий интерес всех остальных требует - заставить ее почувствовать свою ошибку и серьезно побудить ее дать удовлетворение кабинету, предъявляющему справедливые требования. Как только Порта увидит, что другие кабинеты ев не поддерживают, она уступит, и возникшие споры будут разрешаться путем соглашения, не вызывая никаких конфликтое».

Такова формула, с которой обращаются к Англии, чтобы она помогла России вырвать у Турции новые уступки на основании старых договоров.

«При теперешнем настроении умов в Европе кабинеты не могут равнодушно видеть, как христианское население в Турции подвергается вопиющему угнетению и религиозным преследованиям. Надо постоянно давать чувствовать оттоманским министрам эту истину и убеждать их в том, что они могут рассчитывать на дружбу и поддержку великих держав лишь при условии терпимого и мягкого отношения к христианским подданным Порты.

Руководимые этими принципами, иностранные представители должны действовать в духе полной взаимной солидарности. Делая Порте представления, они должны придавать этим представлениям характер действительного единодушия, все же не облекая их в форму предписания».


139
ДОКУМЕНТЫ О РАЗДЕЛЕ ТУРЦИИ

Таким образом, Англии мягко внушается, чтобы она поддерживала притязания России на религиозный протекторат над христианами в Турции.

Изложив, таким образом, предпосылки своей «политики невмешательства», Россия не может скрыть от своего наперсника, что именно это невмешательство может оказаться опасней всякой агрессивной политики и в ужасающей степени содействовать росту «элементов разложения», которые уже имеются в Оттоманской империи, так что в одно прекрасное утро «непредвиденные обстоятельства могут ускорить ее крушение, помешать которому будет не во власти дружественных кабинетов». Затем ставится вопрос, что же следовало бы делать в том случае, если бы такие непредвиденные обстоятельства вызвали окончательную катастрофу в Турции?

Единственное, что необходимо, в случае неминуемой угрозы крушения Турции, читаем мы, это -чтобы Англия и Россия «предварительно договорились, раньше чем приступить к действиям». На этом, уверяет меморандум, «в принципе согласились во время последнего пребывания императора в Лондоне» (в долгих совещаниях самодержца с герцогом Веллингтоном, сэром Робертом Пилем и графом Абердином). Результатом было «условное обязательство России и Англии предварительно договориться между собой относительно совместных действий, если произойдет что-либо неожиданное в Турции».

Что же означает это условное обязательство? Во-первых, что Россия и Англия должны предварительно установить взаимопонимание по вопросу о разделе Турции; во-вторых, что Англия должна обязаться в этом случае заключить священный союз с Россией и Австрией, изображаемой как alter ego* России, против Франции, которая будет «вынуждена», т. е. принуждена, действовать в соответствии с их целями. Естественным результатом такого взаимопонимания было бы вовлечение Англии в кровопролитную войну с Францией, что совершенно развязало бы России руки для проведения своей собственной политики в Турции.

С большой настойчивостью снова и снова подчеркиваются «непредвиденные обстоятельства», могущие ускорить крушение Турции. В конце меморандума, однако, эта таинственная фраза исчезает и заменяется более отчетливой формулировкой: «Если мы увидим, что Оттоманская империя должна развалиться», Англия и Россия должны будут вступить в предварительное соглашение и т. д. ... Итак, единственным непредвиденным


* - второе «я». Ред.


140
К. МАРКС

обстоятельством оказывается непредвиденное заявление России, что Оттоманская империя должна теперь развалиться. Главный результат условного обязательства заключается в предоставлении России права в любой момент увидеть предстоящее крушение Турции и заставить Англию вступить в переговоры на базе взаимопонимания по поводу неминуемости этой катастрофы.

В соответствии с этим, лет десять спустя после составления меморандума, Англия в надлежащей форме ставится в известность, что жизнеспособность Оттоманской империи исчерпана и что теперь настало время вступить в предварительно подготовленное соглашение об исключении Франции, то есть об организации заговоров за спиной Франции и Турции. Этим предложением открывается серия тайных и конфиденциальных документов, которыми обменялись С.-Петербург и коалиционный кабинет.

Сэр Дж. Г. Сеймур, британский посол в С.-Петербурге, посылает свое первое секретное и конфиденциальное донесение лорду Дж. Расселу, тогдашнему министру иностранных дел, 11 января 1853 года. Вечером 9 января он имел «честь» видеть императора во дворце великой княгини Елены, которая соблаговолила пригласить леди и лорда Сеймур для встречи с императорской семьей. Император всемилостивейше подошел к нему и выразил большое удовлетворение по поводу известия об образовании коалиционного кабинета, которому он желает долголетия; он попросил посла передать поздравления старому Абердину и внушить лорду Джону Расселу, что «в высшей степени важно, чтобы оба правительства,-английское правительство и я, я и английское правительство, - поддерживали бы наилучшие отношения, и что надобность в этом никогда еще не была так велика, как в данный момент».

Надо иметь в виду, что слова эти были сказаны в январе 1853 г., как раз в то время, когда Австрия, у которой, согласно меморандуму, «имеется с Россией полное принципиальное согласие в турецких делах», совершенно открыто мутила воду в Черногории.

«Как только мы придем к соглашению, сказал царь, то неважно, что будут думать и делать другие. Турция», - продолжал он в лицемерно-участливом тоне, - «находится в очень критическом положении и может наделать всем нам очень много хлопот».

Сказав это, царь милостиво протянул сэру Г. Сеймуру руку, как бы прощаясь с ним. Но сэр Гамильтон, «которому тотчас же пришла в голову мысль, что разговор не доведен до конца»,


141
ДОКУМЕНТЫ О РАЗДЕЛЕ ТУРЦИИ

взял на себя «большую смелость» смиренно просить самодержца «несколько подробнее высказаться по турецкому вопросу».

«Слова и обращение императора, хотя все еще весьма милостивые», - замечает сэр Гамильтон, - «показывали, что его величество не имеет намерения говорить со мной о демонстрации, которую он собирается произвести на юге».

Надо заметить, что уже в своем донесении от 7 января 1853 г. сэр Гамильтон уведомил британское правительство о том, что «5-й corps d'armee* получил приказ продвинуться к границе Дунайских провинций, а 4-му корпусу будет приказано находиться в состоянии готовности к походу в случае необходимости».

В донесении от 8 января 1853 г. он сообщил, что Нессельроде высказал ему свое мнение о «необходимости подкрепить дипломатию России демонстрацией сил». Сэр Гамильтон продолжает и своем донесении: «Император говорил сначала сдержанно, но затем высказал совершенно откровенно и без стеснения следующее: «Турецкие дела находятся в состоянии весьма значительного расстройства. Сама страна, по-видимому, накануне гибели (menace mine). Ее крушение будет большим несчастьем, и очень важно, чтобы Англия и Россия пришли к полному соглашению по этому вопросу и чтобы ни одна из этих двух держав не предпринимала решительного шага без ведома другой.

Видите ли, воскликнул император, на наших руках больной человек, очень больной человек! Откровенно говорю вам, было бы большим несчастьем, если бы в один из ближайших дней он скончался, в особенности, если это случится раньше, чем будут сделаны все нужные приготовления. Но теперь не время говорить с вами об этом деле»».

Медведь считает пациента столь слабым, что должен съесть его. Сэр Гамильтон, несколько испуганный этим «непредвиденным» диагнозом московита-врача, отвечает с истинной учтивостью: «Ваше величество столь милостивы, что позволите мне сделать еще одно замечание. Ваше величество говорит, что человек болен, - вполне справедливо; но ваше величество простит меня, если я осмелюсь заметить, что дело великодушного и сильного человека - щадить больного и слабого».

Британский посол утешает себя мыслью, что его согласие с царем во взглядах на Турцию и на болезни и его призыв к снисходительности по отношению к больному человеку, «по крайней мере, не оскорбили императора». Так заканчивает сэр Г. Сеймур донесение о своем первом конфиденциальном разговоре с царем; но, хотя он и показал себя в этом vis-a-vis**


* - армейский корпус. Ред.

** - свидании. Ред.


142
К. МАРКС

законченным придворным, у него хватает здравого смысла, чтобы предостеречь свой кабинет и сказать ему следующее: «Любое предложение подобного рода только стремится поставить дилемму. Дилемма, кажется мне, заключается в следующем: если правительство ее величества не придет к соглашению с Россией насчет того, что будет в случае внезапного крушения Турции, то у него будет тем меньше оснований жаловаться, если последствия будут неприятны для Англии. Если же, наоборот, правительство ее величества вступит в обсуждение этих возможностей, то оно станет в некотором роде фактором, содействующим катастрофе, в отсрочке которой на возможно более длительное время оно столь заинтересовано».

Сэр Гамильтон заключает свое донесение следующей смахивающей на эпиграмму сентенцией: «Вывод из всего сказанного, по-видимому, таков: для Англии желательно тесное соглашение с Россией с целью помешать крушению Турции; для России же было бы приятнее, если бы это соглашение привело к событиям, которые повлекут за собой это крушение».

14 января, как сообщает сэр Дж. Г. Сеймур в своем донесении к лорду Дж. Расселу от 22 января 1853 г., у него снова был конфиденциальный разговор с царем, которого «он застал одного». Самодержец соизволил прочесть английскому послу лекцию о восточном вопросе.

Мечты и планы императрицы Екатерины II хорошо известны, но он их не разделяет. По его мнению, наоборот, для России существует, быть может, лишь одна опасность: дальнейшее расширение ее и без того слишком обширных владений. (Ваши читатели вспомнят, что я ссылался уже на это, приводя выдержку из депеш графа Поццо-ди-Борго.) Status quo в Турции лучше всего отвечает русским интересам. С одной стороны, турки утратили дух военной предприимчивости; с другой стороны, «эта страна еще достаточно сильна или была до сих пор достаточно сильна, чтобы сохранить свою независимость и обеспечить себе уважение других стран». Но в этой империи находится несколько миллионов христиан, о которых он должен заботиться, как ни трудна и ни «неудобна» иногда эта задача. К этому обязывают его одновременно его право, его долг и его религия. Затем царь вдруг перешел к своей притче о больном человеке, очень больном человеке, которому ни в коем случае нельзя позволить «внезапно скончаться у них на руках» (de leur echapper*). «Хаос, смятение и неизбежность европейской войны будут сопутствовать катастрофе, если она наступит неожиданно и до того как будет составлен какой-либо план на дальнейшее».


* - ускользнуть от них. Ред.


143
ДОКУМЕНТЫ О РАЗДЕЛЕ ТУРЦИИ

За этим новым намеком на неминуемую смерть Оттоманской империи последовала новая апелляция к Англии - соответственно «условному обязательству» - учесть наследство совместно с Россией. Царь, однако, воздерживается от того, чтобы раскрывать свои собственные «планы» на дальнейшее, и довольствуется тем, что в парламентских выражениях отмечает главный пункт, который следует иметь в виду в случае раздела.

«Я хочу говорить с вами, как с другом и джентльменом. Если Англии и мне удастся достичь соглашения в этом вопросе, то остальные для меня мало значат. Мне безразлично, что будут делать или думать другие. Поэтому я хочу сказать вам с полной откровенностью, что, если Англия рассчитывает в ближайшее время утвердиться в Константинополе, то я этого не допущу. Я не приписываю вам таких намерений, но в подобных случаях лучше говорить напрямик. Со своей стороны, я также готов обязаться не утверждаться там, - разумеется, в качестве постоянного владельца, - что же касается роли временного хранителя, то от этого я не зарекаюсь.

Если же не будут заранее приняты меры, если все будет предоставлено случаю, то обстоятельства, возможно, заставят меня занять Константинополь».

Итак, Англии запрещается утверждаться в Константинополе. А царь это сделает, если не в качестве постоянного владельца, то, но крайней мере, в качестве временного хранителя. Британский посол поблагодарил его величество за откровенность этого объяснения. Николай сослался затем на свой прежний разговор с герцогом Веллингтоном, изложение, или, так сказать, резюме которого дано в меморандуме 1844 года. Переходя к злободневному вопросу, то есть к притязаниям царя на святые места, британский посол высказал такие опасения: «В случае появления русских войск можно ожидать двоякого рода последствий: либо контрдемонстрацию, на которую могла бы быть вызвана Франция, либо - и это более серьезно - восстание христианского населения против власти султана, и без того уже ослабленной беспорядками и тяжелым финансовым кризисом. Император заверил меня, что до сих пор не происходило никакого движения его войск (n'ont pas bouge); и выразил надежду, что никакое продвижение их и не понадобится. О французской экспедиции ео владения султана его величество намекнул, что такой шаг привел бы к немедленному кризису; чувство чести заставило бы его без промедления и колебания двинуть свои войска в Турцию; если бы такой образ действий повлек за собою крушение турецкого султана (lе Grand Turc), он сожалел бы о таком результате, но все же считал бы, что действовал так, как вынужден был действовать».

Итак, царь теперь наметил тему, которую Англии предстоит разработать: она должна выработать «план на дальнейшее» для устранения Оттоманской империи «и вступить в предварительное соглашение насчет нового порядка вещей, который должен сменить ныне существующий». Он подбодряет своего ученика, показывая ему награду, которую можно получить за


144
К. МАРКС

успешное разрешение этой проблемы, и напутствует его отеческим советом: «Было бы великим триумфом для цивилизации XIX века, если бы оказалось возможным заполнить пустоту, которая создается исчезновением магометанского господства в Европе, без нарушения всеобщего мира, - а именно путем принятия предохранительных мер двумя главными правительствами, наиболее заинтересованными в судьбах Турции».

После такого призыва к Англии выступает на сцену лорд Рассел и посылает свой ответ в секретной и конфиденциальной депеше от 9 февраля 1853 года. Если бы лорд Джон вполне понял коварный план царя - поставить Англию в ложное положение уже в силу того, что она вступила с ним в тайные переговоры о будущем разделе союзного государства, - он поступил бы точно так же, как царь, и ограничился устным ответом барону Бруннову, вместо того чтобы посылать в С.-Петербург официальный правительственный документ. Раньше, чем секретные документы были представлены палате, газета «Times» назвала депешу лорда Джона весьма сильной и «возмущенной отповедью» на предложения царя. В своем вчерашнем номере «Times» берет обратно свои похвалы лорду Расселу и заявляет, что «документ не заслуживает похвалы, которая была ему воздана вследствие неточной информации». Лорд Джон навлек на себя гнев газеты «Times» своим заявлением, сделанным в пятницу на заседании палаты общин, что он не имеет привычки делать сообщения этой газете и что статью, намекающую на его ответ сэру Дж. Г. Сеймуру, он прочел лишь три дня спустя после ее появления.

Кто знает униженный и заискивающий тон, в котором все английские министры, не исключая даже Каннинга, говорили с Россией после 1814 г., тот должен будет признать, что депешу лорда Джона можно отнести к героическим деяниям этого маленького гнома.

Так как этот документ является выдающимся вкладом в историю и может иллюстрировать ход переговоров, то ваши читатели не посетуют, если я приведу его in extenso*.

ЛОРД ДЖОН РАССЕЛ СЭРУ ДЖ. Г. СЕЙМУРУ (Секретно и конфиденциально)

Министерство иностранных дел, 9 февраля 1853 г.

Милостивый государь!

Я получил и представил королеве Ваше секретное и конфиденциальное донесение от 22 января. Ее величество с удовольствием отмечает в этом, как и в предыдущих случаях, умеренность, откровенность и дружественное


* - полностью. Ред.


145
ДОКУМЕНТЫ О РАЗДЕЛЕ ТУРЦИИ

расположение его императорского величества. Ее величество повелела мне ответить в том же духе умеренного, искреннего и дружественного обсуждения вопроса. Вопрос, поднятый его императорским величеством, очень серьезен. Считаясь с вероятным или даже близким развалом Турецкой империи, ставится вопрос: не лучше ли заранее принять меры на такой случай, чем допустить хаос, смятение и неизбежность европейской войны, которые были бы спутниками катастрофы, если бы она наступила неожиданно и раньше, чем будет выработан план на дальнейшее. «Вот пункт, сказал его императорское величество, на который я желал бы, чтобы вы обратили внимание вашего правительства». При рассмотрении этого важного вопроса правительство ее величества остановилось прежде всего на следующих соображениях: не произошло никакого действительного кризиса, который вызывал бы необходимость разрешения этой обширной европейской проблемы. Возникли споры о святых местах; но споры эти лежат вне сферы внутреннего управления Турции и касаются более России и Франции, чем Высокой Порты. Некоторые неурядицы в отношениях между Австрией и Портой вызваны нападением турок на Черногорию; но и это касается более опасностей, угрожающих границам Австрии, чем власти и безопасности султана; итак, нет достаточных оснований объявлять султану, что он не в состоянии сохранить порядок внутри страны или поддерживать дружественные отношения со своими соседями. Далее, правительство ее величества должно заметить, что нельзя определенно указать, когда произойдет имеющееся в виду событие. Когда Вильгельм III и Людовик XIV определили договором порядок наследования после Карла II Испанского, они принимали меры на случай события, которое не могло быть отдаленным. Болезненное состояние испанского государя и неизбежный конец всякой человеческой жизни делали наступление предусмотренного события несомненным и близким. Смерть испанского короля ни в каком отношении не была ускорена договором о разделе. То же самое можно сказать о заключенном в прошлом столетии соглашении, предусматривавшем решение судьбы Тосканы в случае смерти последнего государя из дома Медичи. Но возможность развала Оттоманской империи совершенно иного рода. Развал может произойти через двадцать, пятьдесят или сто лет.

При таких обстоятельствах вряд ли было бы совместимо с одушевляющими императора России не менее, чем королеву Великобритании,, дружественными чувствами по отношению к султану заранее распределять территории, находящиеся под его господством. Кроме этого соображения, следует заметить, что заключенное в подобном случае соглашение совершенно несомненно ведет к ускорению того стечения обстоятельств, на которое оно рассчитано. Было бы несправедливо держать Австрию и Францию в неизвестности об этом соглашении, да такое сокрытие его было бы несовместимо с задачей - предотвратить европейскую войну. В самом деле, такое сокрытие не может входить в намерения его императорского величества. Следует полагать, что лишь только Великобритания и Россия договорились бы о надлежащем образе действий и захотели бы дать ему силу, они сообщили бы о своих намерениях европейским великим державам. Заключенное и сообщенное таким образом соглашение недолго оставалось бы тайным; известие о его существовании, обеспокоив и неприятно настроив султана, подстрекнуло бы всех его врагов к умножению насильственных действий и более упорной борьбе. Они сражались бы в убеждении, что в конце концов они должны восторжествовать, в то время как генералы и войска султана чувствовали бы, что никакие временные успехи не могут спасти их дело от конечной гибели. Так именно была бы вызвана и усилена та анархия, которой теперь опасаются, и предусмотрительность друзей пациента оказалась бы


146
К. МАРКС

причиной его смерти. Правительству ее величества вряд ли нужно дольше распространяться об опасностях, которыми сопровождалось бы приведение в исполнение любого соглашения такого рода. Пример «войны за наследство» достаточно показывает, как мало уважаются такие соглашения, когда сильные соблазны подстрекают к их нарушению. Положение российского императора в качестве временного хранителя, а не постоянного владельца Константинополя было бы чревато всевозможными опасностями как вследствие издавна лелеемых притязаний его собственного народа, так и вследствие соперничества европейских стран. Окончательный владелец, кто бы он ни был, вряд ли довольствовался бы бездеятельным, вялым поведением наследников Мехмеда II. Большое влияние обладателя Константинополя, держащего в своей власти ворота Средиземного и Черного морей, на европейские дела заложено в природе вещей. Это влияние могло бы быть употреблено в интересах России, но могло бы быть употреблено и для контролирования и ограничения ее могущества. Его императорское величество справедливо и мудро сказал: «Моя страна так велика и находится во всех отношениях в таком счастливом положении, что с моей стороны было бы неразумно желать большей территории или большего могущества, чем я имею. Наоборот, - заметил он далее, - великая и, быть может, единственная опасность для нас заключается в дальнейшем расширении империи, которая и без того чересчур велика. По сильное и честолюбивое государство, сменившее Высокую Порту, могло бы сделать войну со стороны России необходимостью для императора или его преемников». Европейская война была бы вызвана теми самыми средствами, которые предлагаются, чтобы ее предотвратить, потому что ни Англия, ни Франция, ни, вероятно, Австрия не примирились бы с тем, чтобы Константинополь оставался навсегда в руках России. Что касается Великобритании, то правительство ее величества заявляет раз навсегда, что ему чуждо какое бы то ни было намерение или желание овладеть Константинополем. Его императорское величество может иметь в этом отношении полнейшую уверенность. Правительство готово также дать заверение, что не вступит ни в какие соглашения относительно мероприятий на случай крушения Турции, не снесясь предварительно с императором России. Итак, в общем правительство ее величества вполне уверено, что не может быть более мудрой, бескорыстной и благотворной для Европы политики, чем та, которой так долго следует его императорское величество и которая сделает имя его более прославленным, чем имена самых знаменитых государей, искавших бессмертия в ничем не обоснованных захватах и минутной славе. Для успеха этой политики желательно соблюдать величайшую выдержку по отношению к Турции; желательно, чтобы всякого рода требования, которые великие державы Европы могут предъявить ей, служили более предметом дружественных переговоров, чем категорических требований; чтобы по возможности избегались военные и морские демонстрации против султана; чтобы разногласия в вопросах, затрагивающих Турцию и лежащих в пределах компетенции Высокой Порты, решались по взаимному соглашению великих держав и не навязывались бы насильно слабому турецкому правительству. К этим предостережениям правительство ее величества хочет прибавить, что, по его мнению, весьма существенно - посоветовать султану обращаться со своими христианскими подданными в соответствии с принципами справедливости и свободы религии, принятыми повсюду просвещенными нациями Европы. Чем более турецкое правительство будет переходить к равноправному законодательству и нелицеприятному управлению, тем менее российский император будет находить необходимым применять на деле то право исключительного покровительства, которое его императорское


147
ДОКУМЕНТЫ О РАЗДЕЛЕ ТУРЦИИ

величество нашел столь тягостным я неудобным, хотя нет никаких сомнений в том, что оно предписано ему велениями долга и закреплено за ним договором. Вы можете прочесть эту депешу графу Нессельроде и даже, если это будет признано желательным, передать копию ее в руки императора. В таком случае вы сопроводите передачу ее уверениями в дружбе и доверии ее величества королевы, столь заслуженно внушаемых образом действий его императорского величества.

Остаюсь и пр.

Дж. Рассел Окончание своего изложения я вынужден отложить до ближайшей статьи*. Но прежде чем закончить, я хочу сообщить вам, в дополнение к ранее сказанному мной о позиции и планах Пруссии, последние данные, полученные мной из источника, не доступного широкой публике.

Когда конфликт между Россией, с одной стороны, и англофранцузским союзом - с другой, уже достиг определенного кульминационного пункта, император Николай послал собственноручное письмо своему шурину** в Берлин. В этом письме он заявлял, что хотя Франция и Англия и могут причинить ему некоторый вред на море, он не боится их на суше, так как в конце апреля у него может быть готово к походу 600000 солдат. Из них он готов предоставить 200000 в распоряжение Фридриха-Вильгельма, если тот обязуется предпринять поход на Париж и низложить Луи-Наполеона. Тупоголовый король был так ослеплен этим проектом, что Мантёйфелю понадобилось три дня, чтобы отговорить его от принятия этого предложения. Это - о короле.

Что касается самого г-на фон Мантёйфеля, этого «великого человека», которым так гордится прусская буржуазия, то весь этот человек перед нами как на ладони, когда мы рассматриваем секретные инструкции, которые он посылал Бунзену, прусскому послу в Лондоне, в то самое время, когда было получено вышеупомянутое русское письмо, и которые попали ко мне в руки, хотя и совсем иным путем, чем мои частные письма в руки Бунзена102. Содержание этих инструкций, выдающих наглой двусмысленностью своего стиля одновременно школьного педанта и унтер-офицера, приблизительно следующее: «Наблюдайте хорошенько, откуда дует ветер. Если вы заметите, что Англия серьезно связана союзом с Францией и твердо решилась на войну, настаивайте на «целостности и независимости» Турции. Если же вы


* См. настоящий том, стр. 149-164. Ред.

** - Фридриху-Вильгельму IV. Ред.


148
К. МАРКС

заметите, что Англия колеблется в своей политике и не склонна к войне, тогда доставайте свои копья и ломайте их смело за честь и достоинство короля, моего и вашего государя».

Ну, не прав ли русский самодержец, когда он рассматривает Пруссию как ничтожную величину?

Написано К. Марксом. 21 марта 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4045, 5 апреля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


149

К. МАРКС

СЕКРЕТНАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА

Лондон, пятница, 24 марта 1864 г.

Если, в общем и целом, можно считать депешу лорда Джона Рассела* вежливым отклонением предложения царя вступить в предварительное соглашение на случай возможного раздела Турции, то все же она содержит несколько весьма странных мест, на которые я хотел бы обратить внимание ваших читателей. Лорд Джон пишет: «Нет достаточных оснований объявлять султану, что он не в состоянии сохранить порядок внутри страны или поддерживать дружественные отношения со своими соседями».

Но нигде в конфиденциальных донесениях сэра Г. Сеймура мы не находим указаний на то, что царь предложил объявить султану что-либо подобное. Мы должны предположить поэтому, что либо лорд Рассел, притворно сопротивляясь такому шагу, на деле сам хотел внушить мысль о нем, либо же некоторые из конфиденциальных донесений сэра Гамильтона были изъяты из актов, представленных парламенту. Подозрения тем более напрашиваются, что всего 16 дней спустя, 25 февраля 1853 г., лорд Кларендон, при своем вступлении в должность министра иностранных дел, дал следующие инструкции лорду Стратфорду де Редклиффу: «Ваше превосходительство, объясните султану со всей откровенностью и чистосердечием, каковые совместимы с осмотрительностью, а также с достоинством самого султана, причины, заставляющие правительство ее величества опасаться, не находится ли в настоящее время Оттоманская империя в особенно опасном положении. Нарастающие претензии иностранных государств, которым Порта не способна или не склонна дать


* См. настоящий том, стр. 144-147. Ред.


150
К. МАРКС

удовлетворение, плохое ведение ее собственных дел и возрастающая слабость исполнительной власти в Турции позволили ее союзникам принять в последнее время новый и внушающий беспокойство тон. Если такое положение будет продолжаться, оно может повести к всеобщему восстанию христианских подданных Порты и оказаться роковым для независимости и целостности империи-катастрофа, о которой правительство ее величества будет глубоко сожалеть, но которая, об этом правительство ее величества считает своим долгом сообщить Порте, некоторыми из европейских великих держав считается вероятной и близкой». (См. Синюю книгу о правах и привилегиях православной и католической церквей, т. I, стр. 31, 32.)

Но разве это не значило со стороны Англии в ясных словах «объявить» султану, «что он не в состоянии сохранить порядок внутри страны или поддерживать дружественные отношения со своими соседями»? Царь весьма бесцеремонно сказал сэру Гамильтону, что он не позволит Англии утвердиться в Константинополе, но что, с своей стороны, он намерен сам утвердиться там, если не в качестве постоянного владельца, то, по крайней мере, в виде временного хранителя. Что же отвечает лорд Джон на это наглое заявление? От имени Великобритании он отвергает «какое бы то ни было намерение или желание овладеть Константинополем». От царя он такого уверения не требует.

«Положение императора России», - говорит Рассел, - «в качестве временною хранителя, а не постоянного владельца Константинополя, было бы чревато всевозможными опасностями, как вследствие издавна лелеемых притязаний его собственного народа, так и вследствие соперничества европейских стран».

Соперничество европейских стран, а не противодействие Англии! Что касается Англии, то она не позволила бы этого, - впрочем, лорд Джон Рассел не осмеливается говорить с Россией таким топом, каким Россия говорит с Англией, - Англия «не была бы удовлетворена, если бы Константинополь находился постоянно в руках России». Итак, она будет удовлетворена, если он будет находиться в руках России временно. Другими словами, она вполне соглашается с предложением, сделанным самим царем. Она не позволит того, от чего он сам отказывается, но готова терпеть то, что он намерен сделать.

Не «удовлетворенный» тем, что он водворяет царя в Константинополе в качестве предполагаемого хранителя, лорд Джон Рассел заявляет от имени английского правительства, что оно «не вступит ни в какие соглашения относительно мероприятий на случай падения Турции, не снесясь предварительно» с Россией. Другими словами, хотя царь и заявил сэру Г.

Сеймуру, что он уже заключил соглашение с Австрией, не уведомив об этом заранее Англию, Англия, с своей стороны, обязуется


151
СЕКРЕТНАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА

снестись с Россией раньше, чем заключить соглашение с Францией.

«В общем», - говорит лорд Джон, - «не может быть более мудрой, бескорыстной и благотворной для Европы политики, чем та, которой так долго следует его императорское величество».

Его казацкое величество совершенно неуклонно проводил ту самую политику, которую он возвестил еще при вступлении на престол и которую теперь либерал лорд Джон объявляет столь бескорыстной, столь благотворной для Европы.

Явным и главным спорным пунктом в нынешних осложнениях на Востоке являются притязания России на религиозный протекторат над христианами православного исповедания в Оттоманской империи. Царь, отнюдь не скрывая своих притязаний, прямо сказал сэру Гамильтону, что «право покровительства этим нескольким миллионам христиан закреплено за ним договором», что он «пользовался своим правом умеренно и осторожно» и что это «иногда налагает очень неудобные обязательства». Дает ли ему лорд Джон Рассел понять, что такого договора не существует и что царь такого права не имеет, что у него не больше права вмешиваться в дела православных подданных Турции, чем у Англии в дела протестантов, подданных России, или Франции в дела ирландцев в Великобритании? Предоставим слово самому Расселу: «Правительство ее величества хочет прибавить, что, по его мнению, весьма существенно - посоветовать султану обращаться со своими христианскими подданными в соответствии с принципами справедливости и свободы религии... Чем более турецкое правительство будет переходить к равноправному законодательству и нелицеприятному управлению, тем менее российский император будет находить необходимым применять на деле то право исключительного покровительства, которое его императорское величество нашел столь тягостным и неудобным, хотя нет никаких сомнений в том, что оно предписано ему велениями долга и закреплено за ним договором».

«Право исключительного покровительства» России над подданными Турции, закрепленное договором! Никаких сомнений относительно этого, - говорит лорд Джон; а лорд Джон - честный человек; и лорд Джон говорит от имени правительства ее величества, и лорд Джон обращается к самому самодержцу. О чем же спорит Англия с Россией? И зачем увеличивать вдвое подоходный налог, зачем тревожить весь мир своими военными приготовлениями? Как мог лорд Джон несколько недель тому назад выступать в парламенте в духе Кассандры, кривляясь и заносчиво выкрикивая громогласные проклятия по адресу вероломного и коварного царя? Не он ли заявил кесарю, что


152
К. МАРКС

притязания кесаря на право исключительного покровительства «предписаны велениями долга и закреплены договором»?

Не на скрытность или чрезмерную сдержанность царя мог жаловаться коалиционный кабинет, а скорее, наоборот, на бесстыдную откровенность, с какою он позволил себе раскрыть свою душу перед министрами и сделать их поверенными своих самых сокровенных планов, превращая кабинет на Даунинг-стрит в собственную его величества канцелярию на Невском проспекте. Некто поверяет вам свое намерение убить вашего друга. Он предлагает вам войти с ним в предварительное соглашение насчет добычи. Если этот некто - император России, а вы - английский министр, то вы не тянете его на скамью подсудимых, а весьма униженно благодарите за оказанное вам большое доверие и почитаете себя счастливым, по примеру лорда Джона Рассела, засвидетельствовать «его умеренность, откровенность и дружественное расположение».

Но вернемся в С.-Петербург.

Вечером 20 февраля, - стало быть, всего за неделю до прибытия князя Меншикова в Константинополь, - самодержец подошел к сэру Гамильтону Сеймуру на soiree* великой княгини, супруги наследника, и между обоими «джентльменами» завязался следующий разговор: Царь: «Ну, что же; вы получили ответ и должны завтра доставить его мне».

Сэр Гамильтон: «Я буду иметь честь это сделать, но ваше величество уже знает, что содержание ответа весьма точно соответствует тому, о чем я предупреждал ваше величество».

Царь: «Я с сожалением услышал об этом, но, мне кажется, ваше правительство неправильно поняло мои намерения. Меня не столько интересует, что надо сделать, когда больной человек умрет, сколько я хотел условиться с Англией о том, чего в этом случае не надо делать».

Сэр Гамильтон: «Но, государь, позвольте мне заметить, что у нас нет никаких оснований предполагать, что больной человек умирает... Страны не умирают столь поспешно. Турция будет существовать еще долгие годы, если не случится непредвиденного кризиса. И как раз, государь, для предотвращения всех обстоятельств, которые могли бы вызвать такой кризис, правительство ее величества рассчитывает на ваше благородное содействие».

Царь: «Должен вам сказать, что если ваше правительство заставили поверить, что у Турции еще сохранились какие-либо жизнеспособные элементы, то ваше правительство, должно быть, получило неправильную информацию. Я повторяю вам, что «больной человек» умирает. И мы ни в коем случае не должны позволить, чтобы такое событие застало нас врасплох. Мы должны прийти к какому-нибудь соглашению... И, заметьте, я не требую договора, протокола. Соглашение в общих чертах-большего я не требую; между джентльменами этого достаточно. Но сегодня больше ни слова. Приходите ко мне завтра».


* - званом вечере. Ред.


153
СЕКРЕТНАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА

Сэр Гамильтон «сердечно благодарит его величество», но лишь только он покинул императорский салон и вернулся домой, как в его душу закрадывается сомнение. Он садится за свой письменный стол, пишет донесение о разговоре лорду Джону и заключает свое письмо следующими достойными внимания замечаниями на полях письма: «Вряд ли можно сомневаться в том, что государь, с такой настойчивостью говорящий о предстоящем крушении соседнего государства, в душе своей уже решил, что час, если не развала, то во всяком случае для развала, должен быть близок... Но вряд ли он решился бы сделать такое утверждение, если бы не существовало, быть может, намеченного в общих чертах, но, во всяком случае, тесного взаимопонимания между Россией и Австрией.

Если мое подозрение основательно, то цель императора склонить правительство ее величества к выработке совместно с его собственным, а также с венским кабинетами плана окончательного раздела Турции, и притом с отстранением Франции от участия в сделке».

Донесение это прибыло в Лондон 6 марта, когда лорда Рассела уже сменил на посту министра иностранных дел лорд Кларендон. Впечатление, произведенное тревожными предостережениями посла на душу этого робкого почитателя Турции, было совершенно изумительно. Будучи уже вполне осведомлен о предательском плане царя разделить Турцию без участия Франции, он говорит графу Валевскому, французскому послу в Лондоне, что «в противоположность Франции он склонен доверять императору России», что «политика недоверия не была бы ни умна, ни полезна», что «хотя он надеется, что правительства Англии и Франции всегда будут действовать совместно, поскольку их политика и их интересы совпадают, он все же должен откровенно сказать, что поведение французского правительства за последнее время не рассчитано на обеспечение этого желательного результата». (См. Синюю книгу, т. I, стр. 93, 98.)

Следует отметить en passant*, что как раз в то время, когда царь поучал британского посла в С.-Петербурге, газета «Times» из номера в номер повторяла в Лондоне, что положение Турции отчаянное, что Оттоманская империя распадается на куски и что от нее ничего не осталось, кроме призрака «головы турка в тюрбане».

На утро после разговора на императорском soiree сэр Дж. Г. Сеймур, согласно приглашению, является с визитом к царю. Между ними происходит «диалог, длящийся час двенадцать минут», о котором он снова докладывает лорду Дж. Расселу в донесении от 22 февраля 1853 года.


* - между прочим. Ред.


154
К. МАРКС

Император начал с того, что просил сэра Гамильтона прочесть ему вслух секретную и конфиденциальную депешу лорда Джона от 9 февраля. Содержавшиеся в этой депеше заявления он, разумеется, объявил весьма удовлетворительными; он «мог бы лишь пожелать, чтобы они были несколько более пространны». Он повторил, что ежеминутно может разразиться турецкая катастрофа и «что в каждый данный момент она может быть вызвана либо внешней войной, либо распрей между старотурецкой партией и партией «новых поверхностных реформ на французский лад», либо же восстанием христиан, которым, как известно, не терпится сбросить мусульманское иго».

Он не упускает случая пустить в ход свою затасканную хвастливую фразу, что «если бы в 1829 г. он не приостановил победоносного похода генерала Дибича, с властью султана было бы уже покончено». А между тем, общеизвестно, что из 200000 человек, посланных им тогда в Турцию, лишь 50000 вернулись домой, а остаток армии Дибича был бы уничтожен в Адрианопольской равнине, если бы не было измены турецких пашей вкупе с иностранными послами.

Он подчеркивает, что вовсе не требует вполне согласованного между Англией и Россией плана, предусматривающего судьбу территорий, управляемых султаном, и тем более - формального соглашения между двумя кабинетами, а лишь какого-либо соглашения в общих чертах или обмена мнениями, при котором каждая сторона конфиденциально сообщила бы, чего она не желает, «что противоречило бы английским и что - русским интересам, дабы в случае чего каждая сторона могла избежать действий, идущих вразрез с намерениями другой».

Таким негативным соглашением царь добился бы всего, к чему стремится. Во-первых, крушение Оттоманской империи рассматривалось бы Россией и Англией как fait accompli*, хотя и в негативной и условной форме: ведь от царя теперь зависело бы запутать дело так, чтобы иметь возможность с некоторым правдоподобием объявить Англии, что предусмотренный случай уже налицо. Во-вторых - тайный план совместных действий Англии и России, каков бы ни был его неопределенный и негативный характер, неизбежно восстановил бы друг против друга Англию и Францию, так как был бы составлен без Франции и за ее спиной. В-третьих, так как Англия была бы связана своими отрицательными обещаниями в отношении того, чего она не будет делать, царь имел бы возможность


* - совершившийся факт. Ред.


155
СЕКРЕТНАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА

совершенно спокойно выработать свой собственный позитивный план действий. Кроме того, очевидно, что две стороны, соглашающиеся между собой насчет того, чего они не разрешают друг другу делать в определенном случае, тем самым соглашаются в замаскированной форме о том, что они разрешают делать. Такая негативная форма соглашения создает лишь более выгодные условия для более ловкого из двух партнеров.

«Быть может, ваше величество, вы были бы столь добры», - робко залепетал cap Гамильтон, - «изложить мне свои собственные мысли об этой негативной политике». Сначала царь с притворной скромностью отказывался, но затем, как бы уступая мягкому давлению, сделал следующее в высшей степени замечательное заявление: «Я не допущу постоянного занятия Константинополя русскими; сказав это, я скажу, что Константинополь никогда не попадет в руки ни англичан, ни французов, ни какой-либо другой великой нации. Я также никогда не допущу ни попытки восстановления Византийской империи, ни такого расширения Греции, которое превратило бы ее в сильное государство; тем более я не допущу раздробления Турции на мелкие республики - убежища для Кошутов, Мадзини и других европейских революционеров. Чем примириться с одной из таких возможностей, я скорее начну войну и буду вести ее, пока у меня останется хоть один солдат, хоть одно ружье».

Ни Византийской империи, ни сильного расширения Греции, ни конфедерации мелких республик, ничего подобного! Чего же он в таком случае хочет? Британскому послу не пришлось долго гадать. В ходе разговора император неожиданно выпалил следующее предложение: «В действительности Дунайские княжества являются независимым государством под моим протекторатом.

Так могло бы остаться. Сербия могла бы получить такую же форму правления. Болгария - также; повидимому, нет оснований, почему бы эта область не могла бы образовать независимое государство. Что касается Египта, то я вполне понимаю важное значение этой территории для Англии. Могу поэтому лишь сказать, что если бы при распределении оттоманского наследства после крушения империи вы овладели Египтом, я не имел бы ничего против. То же самое могу сказать о Кандии; этот остров, может быть, подходит вам, и я не знаю, почему бы ему не стать английским».

Так он доказывает, что, «в случае распада Турецкой империи, удовлетворительное разрешение территориальных вопросов было бы, по его мнению, менее трудно, чем вообще думают». Он заявляет откровенно, чего он хочет, -раздела Турции, - и предельно ясно намечает очертания этого раздела, ясно как в том, что он говорит, так и в том, о чем он умалчивает. Египет и Кандия - Англии; Дунайские княжества, Сербия, Болгария - вассальные государства России; турецкая Хорватия,


156
К. МАРКС

Босния, Герцеговина, о которых он намеренно умалчивает, будут присоединены к Австрии;

Греция будет расширена «не чрезмерно», скажем, присоединением нижней Фессалии и части Албании. Константинополь должен быть временно занят царем, а затем стать столицей государства, составленного из Македонии, Фракии и остатка Европейской Турции. Но кто же будет окончательным владельцем этого маленького государства, которое, быть может, будет еще увеличено некоторыми частями Анатолии? Он молчит об этом; но не тайна, что он имеет кое-кого в виду для этого поста, а именно своего младшего сына*, который жаждет иметь собственное царство. А Франция? Неужели она вообще ничего не получит? Быть может!

Впрочем, нет, она тоже получит подачку в виде - кто мог бы поверить этому! - Туниса.

«Одной из ее целей является, несомненно, овладение Тунисом», - говорит царь сэру Гамильтону, и в случае раздела Оттоманской империи он, быть может, и в самом доле оказался бы достаточно щедрым, чтобы удовлетворить аппетит Франции к Тунису.

О Франции царь говорит все время в подчеркнутом тоне высокомерного презрения. «Похоже на то»,-говорит он, - «что французское правительство старается всех нас перессорить на Востоке». Что касается его самого, то он Францию ни во что не ставит.

«Со своей стороны, он очень мало беспокоится о том, какую линию поведения Франция считает целесообразной в восточных делах; немногим более месяца тому назад он сообщил султану, что если требуется его поддержка для сопротивления угрозам французов - он всецело находится в распоряжении султана!

Одним словом, продолжал император, «как я говорил вам уже раньше, все, чего я желаю, это - доброго соглашения с Англией, и то не о том, что надо сделать, а о том, чего не надо делать. Когда это будет достигнуто и английское правительство и я, я и английское правительство достигнем полного взаимного доверия, - все остальное мне будет безразлично»».

«Но, ваше величество, вы позабыли об Австрии!» - восклицает сэр Гамильтон.

«О», -возразил император, к его великому изумлению, - «вы должны понять, что, говоря о России, я тем самым говорю об Австрии; что подходит для одной - подходит для другой; в отношении Турции наши интересы вполне тождественны».

Итак, говоря Россия, он тем самым говорит Австрия. О Черногории он недвусмысленно заявляет, что «одобряет позицию австрийского кабинета».


* - Михаила. Ред.


157
СЕКРЕТНАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА

если в прежних беседах он именовал султана как опереточного Grand Turc*, теперь он в стиле Поль де Кока называет его се monsieur**. И как бережно относится он к этому господину!

Он послал в Константинополь только Меншикова, «а я ведь мог бы, если бы пожелал, послать туда армию - ничто ее не задержало бы»; он это доказал впоследствии при Олтенице и Четате, а также доблестным отступлением своей армии от Калафата.

Его казацкое величество отпустил сэра Гамильтона со словами: «Итак, побудите ваше правительство снова написать об этих делах, - написать подробнее и без колебаний».

7 марта, вскоре после этого любопытного диалога или, вернее, монолога, британский посол был приглашен к графу Нессельроде, который вручил ему «весьма конфиденциальный меморандум, составленный по приказанию его императорского величества и предназначенный служить ответом или комментарием к сообщениям лорда Джона Рассела». Граф Нессельроде просит его прочитать этот документ, «предназначенный для него». Сэр Гамильтон, соответственно, изучает документ, и он, который ранее не находил ни одного слова протеста против явно преднамеренных оскорблений московита по адресу Франции, внезапно содрогается, обнаружив, что «меморандум составлен под ложным впечатлением, - а именно впечатлением, будто в разногласиях между Россией и Францией правительство ее величества склонялось на сторону последней». Уже на следующее утро он спешно посылает графу Нессельроде billet doux***, заверяя его, что «за время последних весьма серьезных переговоров советники королевы не только не склонялись на сторону Франции, как было заявлено, а, напротив, их желанием было - в той мере, в какой это вообще позволительно (!) правительству, вынужденному (!!) соблюдать нейтральную позицию, - чтобы обоснованные требования его императорского величества были полностью удовлетворены».

В результате этого заискивающего письма сэр Гамильтон имел, разумеется, другой «весьма дружественный и удовлетворительный разговор с канцлером», который утешает британского посла уверением, что тот не понял одного места в меморандуме императора и что в этом месте отнюдь не делалось упрека Англии в пристрастии к Франции. «Здесь только желали», - сказал граф Нессельроде, - «чтобы правительство ее величества постаралось открыть французским министрам глаза указанием


* - султана. Ред.

** - этот господин. Ред.

*** - любовное послание. Ред.


158
К. МАРКС

на великодушие и чувство справедливости императора». «Здесь» только желают, следовательно, чтобы Англия пресмыкалась и раболепствовала перед «калмыком» и принимала диктаторски-строгий тон по отношению к французам. Чтобы убедить канцлера, насколько английское правительство добросовестно выполняет эту вторую часть задачи, сэр Гамильтон прочитывает ему выдержку из одной депеши лорда Джона Рассела, как «пример языка, каким английский министр разговаривает с французским правительством». Граф Нессельроде убеждается, что самые смелые его ожидания превзойдены. Он лишь «пожалел о том, что уже раньше не имел в своих руках такого веского доказательства».

Русский меморандум в ответ на депешу лорда Джона Рассела сэр Гамильтон считает «одним из замечательнейших документов, вышедших не из русской государственной канцелярии, а из императорского тайного кабинета». Так оно и есть. Но нам незачем останавливаться на нем, так как он представляет собой лишь краткое изложение взглядов, уже развитых царем в его «диалоге». Меморандум старается внушить английскому правительству, что, «каков бы ни был результат этих переговоров, он должен остаться тайной между двумя государями». Системой царя, замечает меморандум, «как это признает сам английский кабинет, всегда было снисходительное отношение» к Порте. Франция следовала другой линии поведения и тем вынудила Россию и Австрию, с своей стороны, также действовать угрозами.

На протяжении всего меморандума Россия и Австрия отождествляются. В качестве одной из причин, могущих повлечь за собой немедленное крушение Турции, прямо указывается на вопрос о святых местах и на «религиозные чувства православных, оскорбленных уступками, сделанными католикам». В заключение меморандум заявляет, что «не менее ценными», чем заверения, заключающиеся в депеше Рассела, были «доказательства дружбы и доверия ее величества королевы, которые сэру Гамильтону Сеймуру было поручено передать императору». Эти «доказательствам вассальной преданности королевы Виктории царю были тщательно скрыты от английской публики, но, быть может, скоро появятся на страницах «Journal de St.-Petersbourg».

Комментируя свой диалог с императором и меморандум московита, сэр Гамильтон еще раз обращает внимание своего кабинета на позицию Австрии.

«Если принять как твердо установленный и уже признанный факт, что между обоими императорами существует соглашение или договор по турецким делам, то было бы в высшей степени важно узнать, как далеко


159
СЕКРЕТНАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА

идут их взаимные обязательства. Что касается способа заключения этой сделки, то, мне кажется, он вряд ли может возбуждать сомнение.

Основа ее была, безусловно, заложена на одном из тех свиданий, которые происходили между обоими императорами минувшей осенью, а затем план был, вероятно, дальше разработан бароном Мейендорфом, русским посланником при австрийском дворе, который провел зиму в С.-Петербурге и сейчас еще находится тут».

И что же, после этих разоблачений английское правительство привлекает Австрию к ответу? Нот, оно осуждает только Францию. После вторжения России в Дунайские княжества оно делает Австрию посредницей, выбирает, из всех городов, именно Вену в качестве места совещания, передает графу Буолю руководство переговорами и по сей день продолжает дурачить Францию, заставляя ее верить, что Австрия может быть честным союзником в войне против московита за целостность и независимость Оттоманской империи, хотя уже более года определенно знает, что Австрия согласилась на расчленение этой империи.

19 марта отчет сэра Гамильтона о его диалоге с царем пришел в Лондон. Теперь место лорда Джона занял лорд Кларендон и старается еще превзойти своего предшественника. Через четыре дня после получения поразительного сообщения, в котором царь уже не считает нужным скрывать своего заговора против Франции и Порты, а открыто признает его, благородный граф посылает следующую депешу сэру Гамильтону : «Правительство ее величества сожалеет о том, что тревога в раздражение, господствующие в Париже, побудили французское правительство отдать приказ своему флоту направиться в греческие воды; но положение, в котором находится французское правительство, во многих отношениях отличается от положения правительства ее величества. Насколько известно правительству ее величества, французское правительство не получило заверений от императора относительно той политики, которой он намерен следовать по отношению к Турции». (См. Синюю книгу, т. I, стр. 102.)

Если бы царь довел и до сведения Франции, что «больной человек умирает» и что имеется подробный план раздела наследства, то Франция, разумеется, не испытывала бы ни тревоги, ни сомнений относительно судеб Турции, истинных целей миссии Меншикова и незыблемого решения российского императора сохранять целостность и независимость империи, в которой, по его выражению, не сохранилось уже «жизнеспособных элементов».

Того же 23 марта граф Кларендон посылает вторую депешу сэру Гамильтону Сеймуру не из тех, что «стряпались» для Синих


160
К. МАРКС

книг, но содержащую секретный ответ на секретное сообщение из С.-Петербурга. Свое донесение о диалоге сэр Гамильтон закончил таким рассудительным предложением: «Осмеливаюсь рекомендовать, чтобы в депешу, которая будет мне адресована, было вставлено несколько выражений, имеющих целью положить конец дальнейшему рассмотрению или, по крайней мере, обсуждению вопросов, которые в высшей степени нежелательно было бы рассматривать как подлежащие обсуждению».

Граф Кларендон, чувствующий себя самым подходящим человеком, чтобы держать в руках горячие угли, поступает в полном согласии с указаниями царя и в прямом противоречии с предостережениями своего собственного посла. Он начинает свою депешу заявлением, что правительство ее величества «охотно идет навстречу желанию императора продолжить обсуждение вопроса с полной откровенностью». Император «приобрел право» на «самое откровенное изъявление мнения» со стороны английского правительства своей «благородной верой» в то, что оно поможет ему расчленить Турцию, предать Францию и, в случае свержения оттоманского господства, подавить какие-либо попытки христианского населения образовать свободные и независимые государства.

«Правительство ее величества», - продолжает свободнорожденный брит, - «совершенно уверено, что буде какое-либо соглашение в связи с новыми возникшими обстоятельствами явится целесообразным или действительно возможным, слову его императорского величества будет оказано предпочтение перед всяким договором, который может быть заключен».

Во всяком случае слово его стоит любого договора, который можно было бы заключить с ним; ведь советники британской короны давно уже заявили, что все договоры с Россией прекратили свое существование вследствие нарушений их с ее стороны.

«Правительство ее величества продолжает пребывать в уверенности, что Турция все еще обладает жизнеспособными элементами». И, чтобы доказать искренность этой уверенности, граф мягко прибавляет: «Если бы мнение императора, что дни Турецкой империи сочтены, стало достоянием гласности, ее крушение произошло бы еще раньше, чем рассчитывает его императорское величество».

Итак, «калмыку» достаточно будет высказать свое мнение о том, что больной человек умирает, и тот действительно умрет. Вот так жизнеспособность! Тут уж даже иерихонских труб не нужно. Дуновение высочайших уст императора - и Оттоманская империя разваливается.


161
СЕКРЕТНАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА

«Правительство ее величества вполне разделяет мнение императора, что занятие Константинополя какой-либо из великих держав было бы несовместимо с сохранением нынешнего равновесия держав и с поддержанием мира в Европе и должно сразу же быть признано невозможным; что нет данных для восстановления Византийской империи; что постоянная неурядица в Греции не поощряет к расширению ее территории и что, ввиду отсутствия почвы для создания областного или общинного самоуправления, предоставление турецких провинций самим себе или дозволение им образовать особые республики привело бы к анархии», Заметьте, что британский министр, униженно склоняющийся к стопам своего господинататарина и рабски повторяющий его слова, не стыдится повторить даже чудовищную ложь, будто в Турции нет «почвы для создания областного и общинного самоуправления», между тем как именно сильное развитие общинной и областной жизни давало Турции возможность до сих пор противостоять жесточайшим ударам изнутри и извне. Одобрив все выдвинутые царем постулаты, британское министерство оправдывает и все выводы, какие он намерен из них делать.

В случае распада Турецкой империи, - говорит доблестный граф, - «единственным средством достигнуть мирного исхода был бы европейский конгресс». Но он боится последствий такого конгресса не из-за коварства России, - которая на Венском конгрессе так провела Англию, что Наполеон на острове Св. Елены воскликнул: «Если бы я остался победителем при Ватерлоо, я не мог бы продиктовать Англии более унизительных условий», - а из страха перед Францией.

«Договоры 1815 г. должны бы в таком случае подвергнуться пересмотру, и Франция, вероятно, была бы готова рискнуть европейской войной, чтобы освободиться от обязательств, которые она считает оскорбительными для своего национального достоинства и которые, будучи навязаны ей победоносными врагами, являются для нее источником постоянного раздражения».

Правительство ее величества «желает сохранить Турецкую империю» не как оплот против России и не потому, что крушение Турции заставило бы Англию защищать против России свои диаметрально противоположные интересы на Востоке. О нет! - говорит граф, - «интересы России и Англии на Востоке совершенно тождественны».

Англия хочет сохранить Турецкую империю не по каким-либо соображениям, связанным с восточным вопросом, а «из убеждения, что ни один крупный вопрос на Востоке не может быть поднят без того, чтобы не стать источником раздоров на Западе». Следовательно, восточный вопрос повлечет за собой не войну западных держав против России, а войну западных держав между собой, войну Англии против Франции. И тот


162
К. МАРКС

же министр, который писал эти строки, и его коллеги, которые их санкционировали, хотят обмануть нас, заставив поверить, что они серьезно собираются вести войну против России в союзе с Францией, и притом войну «из-за вопроса, возникшего на Востоке», и вопреки тому, что «интересы России и Англии на Востоке тождественны»!

Бравый граф идет еще дальше.

Почему он боится войны с Францией, которая, по его словам, должна быть «неизбежным следствием» распада и расчленения Турецкой империи? Сама по себе война с Францией была бы очень приятным делом. Но с ней было бы связано то деликатное обстоятельство, «что всякий крупный вопрос на Западе будет принимать революционный характер и включать в себя пересмотр всей социальной системы, к чему континентальные правительства, конечно, не готовы.

Император вполне отдает себе отчет в силах, которые находятся в состоянии постоянного брожения под поверхностью общества, и в их способности взрываться даже в периоды мира; его императорское величество вследствие этого вероятно присоединится к мнению, что первый пушечный выстрел может явиться сигналом к возникновению положения, более гибельного даже, чем бедствия, которые неизбежно приносит с собой война».

«И отсюда», - восклицает откровенный миротворец, - «страстное желание правительства ее величества предотвратить катастрофу». Если бы за разделом Турции не таилась война с Францией, а за войной с Францией - призрак революции, то английское правительство с одинаковой охотой проглотило бы и Grand Turc, и его «казацкое» величество.

Верный инструкциям, полученным через посредство сэра Г. Сеймура из русской императорской канцелярии, доблестный Кларендон заканчивает свою депешу обращением к «великодушию и чувству справедливости императора».

Во второй депеше нашего графа от 5 апреля 1853 г. сэру Гамильтону дается поручение довести до сведения русского канцлера, что «виконту Стратфорду де Редклиффу приказано вернуться на свой пост; миссии его придан особый характер собственноручным письмом ее величества, так как полагают, что Порта будет более склонна следовать умеренным советам, исходящим от занимающего столь высокое положение и глубоко осведомленного в турецких делах виконта Стратфорда де Редклиффа, - советам о необходимости для Порты обращаться с величайшей мягкостью со своими христианскими подданными».

Тот же Кларендон, который давал эти особые инструкции, писал в своей секретной депеше от 23 марта 1853 года: «Обращение с христианами не жестокое. По отношению к этой части своих подданных Турция обнаруживает терпимость, которая могла бы


163
СЕКРЕТНАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА

служить примером для некоторых правительств, презрительно считающих Турцию варварской страной».

В этой секретной депеше признается, что лорда Стратфорда послали в Константинополь как наиболее ловкого и послушного исполнителя для оказания давления на султана. В министерских газетах того времени посылка его изображалась как сильная демонстрация против царя, поскольку благородный лорд издавна играл роль личного противника России.

Серия секретных документов, предъявленных палате, заканчивается русским меморандумом, в котором Николай поздравляет себя с тем, что его взгляды вполне совпадают со взглядами английского кабинета по вопросу о политических комбинациях, которых прежде всего следует избегать, если паче чаяния произойдут на Востоке чрезвычайные события.

Меморандум помечен 15 апреля 1853 года. Он заверяет, что «лучшим средством поддержать существование турецкого правительства было бы не беспокоить его чрезмерными требованиями, унизительными для его достоинства и его независимости». Это было как раз в то время, когда разыграл свою комедию Меншиков, который 19 апреля обратился со своей бессовестной вербальной нотой, написанной «языком, к счастью весьма редко встречающимся в дипломатии», как выразился в палате лордов граф Кларендон. Зато тем тверже его светлость была убеждена в том, что царь намерен щадить больного человека. Его убеждение стало еще более твердым, когда казаки вторглись в Дунайские княжества.

Коалиционный кабинет обнаружил только одну щель, куда спрятаться от этих обличающих документов. Он утверждает, что явной целью миссии князя Меншикова был вопрос о святых местах; а обмен мнениями о разделе Турции касался лишь неопределенно отдаленного времени. Но царь ясно и определенно сказал в своем первом меморандуме, что вопрос о крушении Турции «для него отнюдь не является фантазией или отдаленной возможностью», что английское министерство ошибается, «считая оба вопроса - о Черногории и о святых местах - простыми спорными вопросами, не отличающимися от тех трудностей, с которыми обычно сталкивается дипломатия», - и что вопрос о святых местах «может принять самый серьезный оборот» и «привести к катастрофе». Министерство само согласилось не только с тем, что в этом вопросе царю была причинена несправедливость, но и с тем, что царь имеет «закрепленное договором право оказывать исключительное покровительство» одиннадцати миллионам подданных султана. И если коалиционному кабинету не удалось побудить Порту принять


164
К. МАРКС

требования Меншикова, то царь, собираясь умертвить се monsieur, действует лишь соответственно духу меморандума 1844 г., договоренности, достигнутой с этим же кабинетом, и своему устному заявлению сэру Г. Сеймуру, что «шутить с собой он не позволит». У них даже не встает вопрос о том, прав ли он но отношению к ним; единственный вопрос, это - держат ли они себя сами по отношению к нему, даже в данный момент, так, «как подобает».

Каждому, кто прочитает внимательно эти документы, должно стать ясным, что, если это позорное министерство останется на своем посту, одних внешних осложнений окажется достаточно, чтобы толкнуть английский народ на страшную революцию, которая сметет трон, парламент и господствующие классы, потерявшие волю и способность сохранять мировое положение Англии.

Николай, бросивший через посредство «Journal de St.-Petersbourg» вызов коалиционному министерству - опубликовать секретные доказательства бесчестия этого министерства, действовал и в этом случае в духе своего афоризма: «Je hais ceux qui me resistent; je meprise ceux qui me servent»*.


* - «Я ненавижу тех, кто мне сопротивляется; я презираю тех, кто мне служит». Ред.

Написано К. Марксом. 24 марта 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4050, 11 апреля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


165

К. МАРКС


* ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ. - К ИСТОРИИ

ВОЗНИКНОВЕНИЯ ВОСТОЧНОГО ВОПРОСА

Лондон, вторник, 28 марта 1854 г.

Наконец, война объявлена. Адрес королевы был вчера прочитан в обеих палатах: лордом Абердином - в палате лордов и лордом Дж. Расселом - в палате общин. В адресе говорится о мерах, которые будут приняты, «чтобы активно противодействовать посягательствам России на Турцию». Завтра «London Gazette» опубликует официальный текст объявления войны, а в пятницу парламент обсудит свой ответ на адрес королевы.

Одновременно с английской декларацией появилось аналогичное обращение Луи- Наполеона к сенату и Corps Legislatif*.

Объявление войны против России уже нельзя было больше откладывать, после того как капитан Блэквуд, который доставил царю англо-французский ultimatissimum**, вернулся в прошлую субботу с ответом, что Россия вообще не намерена отвечать на этот документ. Однако миссия капитана Блэквуда не была совершенно безрезультатной. Благодаря ей Россия выиграла месяц март - самое опасное для русского оружия время года.

Опубликование секретной переписки между царем и английским правительством вместо того, чтобы вызвать взрыв общественного негодования, дало - incredibile dictu*** -повод всей ежедневной и еженедельной прессе поздравить Англию с ее истинно национальным правительством. Мне все же известно, что будет созван митинг для того, чтобы открыть глаза ослепленной английской публике на действительное поведение правительства. Этот митинг состоится в следующий четверг


* - Законодательному корпусу. Ред.

** - строжайший ультиматум. Ред.

*** - невероятная вещь. Ред.

103


166
К. МАРКС

в концертном зале на Стор-стрит; ожидают, что в нем примут участие лорд Понсонби, г-н Лейард, г-н Уркарт и др.

В «Hamburger Correspondent» помещена следующая заметка : «Согласно сообщению, полученному здесь из Петербурга 16 марта, русское правительство намерено опубликовать различные другие документы по восточному вопросу. Среди них имеется несколько писем принца Альберта».

Любопытно, что в тот самый вечер, когда королевский адрес был прочитан в палате общин, правительство потерпело свое первое поражение в нынешней сессии. Второе чтение билля о принудительном возвращении бедных по их месту жительства104 было вопреки усилиям правительства отложено до 28 апреля большинством в 209 голосов против 183. Правительство обязано этим поражением не кому иному, как милорду Пальмерстону.

«Его светлость», - пишет «Times», - «сумела поставить себя и своих коллег между двух огней» (между тори и ирландской партией), «не оставив особой надежды на то, что дело обойдется без постороннего вмешательства».

Нам сообщают, что 12 марта подписан договор о тройственном союзе между Францией, Англией и Турцией105, но что, несмотря на личное обращение к нему султана, великий муфтий, которого поддерживает корпорация улемов, отказался дать свою фетву106, санкционирующую постановления об изменении положения христиан в Турции; эти постановления якобы противоречат предписаниям корана. Этому известию, по-видимому, придается большое значение, так как оно вынудило лорда Дерби сделать следующее замечание: «Я хочу лишь выразить свою искреннюю надежду, что правительство заявит, соответствует ли истине распространяемое за последние дни сообщение о том, будто в соглашении, заключенном между Англией, Францией и Турцией, содержатся статьи об установлении с нашей стороны протектората, который был бы по меньшей мере так же предосудителен, как и протекторат со стороны России, против которого мм возражали».

Газета «Times», заявляя сегодня, что правительственная политика совершенно противоположна политике лорда Дерби, добавляет: «Мы очень сожалели бы, если бы результатом религиозного фанатизма муфтия или улемов явилось какое-либо серьезное противодействие этой политике».

Чтобы понять и характер отношений между турецким правительством и духовными властями Турции, и трудности, которые возникли в данный момент перед турецким правительством


167
ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ. - К ИСТОРИИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ВОСТОЧНОГО ВОПРОСА

в вопросе о протекторате над христианскими подданными Порты, то есть в вопросе, который на первый взгляд лежит в основе нынешних осложнений на Востоке, необходимо бросить ретроспективный взгляд на историю его возникновения и развития.

Коран и основанное на нем мусульманское законодательство сводят географию и этнографию различных народов к простой и удобной формуле деления их на две страны и две нации: правоверных и неверных. Неверный - это «харби», враг. Ислам ставит неверных вне закона и создает состояние непрерывной вражды между мусульманами и неверными. В этом смысле пиратские корабли берберских государств107 были священным флотом ислама. Но как же совмещается с кораном существование христианских подданных Порты?

«Когда город капитулирует», - говорит мусульманское законодательство,-«и его жители выражают согласие стать райей, подданными мусульманского государя, не отказываясь от своей веры, они обязаны платить харадж (подушную подать); они заключают перемирие с правоверными, и никто уже не смеет трогать их дома или имущество... В этом случае их старые церкви рассматриваются как часть принадлежащего им имущества я им разрешается совершать в них. богослужение. Но им не дозволяется воздвигать новых церквей. Они лишь имеют право ремонтировать и восстанавливать разваливающиеся части строений. В определенные сроки губернаторы провинций посылают комиссаров обследовать церкви и храмы христиан, чтобы проверить, не было ли добавлено новых строений под предлогом ремонта старых. Когда же город берется с бою, то население сохраняет свои церковные здания, но только как место жилья или убежища, без разрешения совершать в них богослужение»108.

Так как Константинополь сдался по капитуляции, как и вообще большая часть Европейской Турции, то христиане там пользуются привилегией жить в качестве райи под защитой турецкого правительства. Этой привилегией они пользуются исключительно потому, что согласились поставить себя под покровительство мусульман. Следовательно, только по той причине, что христиане подчиняются правлению мусульман в соответствии с мусульманским законом, константинопольский патриарх, их духовный глава, является в то же время их политическим представителем и верховным судьей. Всюду, где мы находим в Оттоманской империи скопление православной райи, архиепископы и епископы являются по закону членами муниципальных советов и, под руководством патриарха, ведают распределением податей, налагаемых на православных. Патриарх ответственен перед Портой за поведение своих единоверцев. Обладая правом суда над райей своей церкви, он передоверяет это право в пределах их епархий митрополитам и епископам, приговоры которых обязаны приводить в исполнение


168
К. МАРКС

турецкие чиновники, кади и т. д. Они имеют право налагать наказания в виде денежных штрафов, тюремного заключения, палочных ударов и ссылки. Помимо этого их собственная церковь дает им право отлучения. Помимо денежных штрафов они взимают различные пошлины по гражданским и торговым судебным процессам. Каждая ступень в духовной иерархии имеет свою цену в деньгах. Чтобы получить инвеституру, патриарх платит Дивану тяжелую дань, но, в свою очередь, он продаст архиепископства и епископства своему духовенству, которое вознаграждает себя продажей второстепенных мест и данью, взимаемой с попов.

Последние пускают в розницу власть, купленную у начальства, и торгуют всеми актами своего служения: крещениями, бракосочетаниями, разводами и завещаниями.

Из этого expose* ясно видно, что система господства духовенства над христианами православного вероисповедания в Турции и все их общество имеет своим краеугольным камнем подчинение райи корану, который, с своей стороны, относясь к ней как к неверным, то есть как к отдельной нации в религиозном смысле, санкционирует соединение духовной и светской власти в руках их священников. Поэтому отменить посредством гражданской эмансипации их подчинение корану - значило бы одновременно отменить их подчинение духовенству и вызвать в их социальных, политических и религиозных отношениях революцию, которая прежде всего неизбежно бросит их в объятия России. Кто хочет на место корана поставить code civil**, тот должен перестроить все здание византийского общества по западноевропейскому образцу.

Таковы отношения между мусульманами и их христианскими подданными. Но встает вопрос: каковы отношения между мусульманами и неверными иностранцами?

Так как коран объявляет всякого чужеземца врагом, то никто не отважится появиться в мусульманской стране без мер предосторожности. Первые европейские купцы, бравшие на себя риск торговли с таким народом, пытались поэтому вначале обеспечить лично за собой исключительные условия и привилегии, которые, однако, распространялись впоследствии на всю их нацию. Таково происхождение капитуляций. Капитуляции - это имперские дипломы, грамоты о привилегиях, выданные Портой различным европейским государствам и разрешающие подданным этих государств беспрепятственно въезжать в магометанские земли, заниматься там своими делами


* - изложения. Ред.

** - гражданский кодекс. Ред.


169
ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ. - К ИСТОРИИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ВОСТОЧНОГО ВОПРОСА

и совершать богослужение по своему обряду. От договоров они отличаются той существенной чертой, что не являются актами, основанными на взаимности, не обсуждаются совместно заинтересованными сторонами и не утверждаются ими на основе взаимных выгод и уступок. Наоборот, капитуляции являются льготами, односторонне дарованными правительством, которое, следовательно, может по своему усмотрению отменить их. И, в самом деле, Порта неоднократно сводила на нет привилегии, данные ею какому-либо государству, распространяя их на другие, или совершенно отменяла, отказываясь дальше соблюдать их. Этот неустойчивый характер капитуляций превращал их в вечный источник споров, жалоб со стороны послов и вызывал бесконечный обмен противоречивыми нотами и фирманами, возобновлявшимися в начале каждого нового царствования.

Именно от этих капитуляций ведет свое начало право протектората иностранных держав не над христианскими подданными Порты-райей, а над своими единоверцами, посещающими Турцию или поселившимися там в качестве иностранцев. Первой державой, добившейся такого протектората, была Франция. Капитуляции, заключенные между Францией и Оттоманской Портой в 1535 г. при Сулеймане Великом и Франциске I, в 1604 г. при Ахмеде I и Генрихе IV и в 1673 г. при Мехмеде IV и Людовике XIV, были в 1740 г. возобновлены, подтверждены, повторены и дополнены в сборнике, носившем заглавие: «Старые и новые капитуляции и договоры между французским двором и Оттоманской Портой, возобновленные и дополненные в 1740 г. н. э. и 1153 г. хиджры, переведенные» (первый официальный перевод, санкционированный Портой) «в Константинополе г-ном Девалем, секретаремпереводчиком короля и его первым переводчиком при оттоманском дворе»109. Статья 32 этого соглашения закрепляет право Франции распространить свой протекторат на все монастыри, в которых исповедуется «франкская» религия, независимо от того, какому бы государству эти монастыри ни принадлежали, а также на всех франкских паломников к святым местам.

Россия была первой державой, включившей в 1774 г. составленную по примеру Франции капитуляцию в договор, а именно в Кайнарджийский договор. Точно так же Наполеон в 1802 г. счел полезным сделать существование и сохранение капитуляции предметом одной из статей договора и придать капитуляции характер взаимно связывающего контракта.

В какой же связи с вопросом о протекторате стоит вопрос о святых местах?


170
К. МАРКС

Вопрос о святых местах - это вопрос о протекторате над обосновавшимися в Иерусалиме религиозными общинами православных христиан и над зданиями, которыми они. владеют на святой земле, в особенности же над церковью гроба господня. Понятно, что владение в данном случае означает не собственность, в которой коран отказывает христианам, а лишь право пользования. Это право пользования отнюдь не исключает возможности для других общин совершать свои богослужения в том же месте; владельцы не имеют никаких других привилегий, кроме права держать ключи, посещать и ремонтировать здания, зажигать святую лампаду, выметать помещения и расстилать ковры, что считается на Востоке символом владения.

Поскольку святые места являются как бы олицетворением христианства, постольку и вопрос о протекторате приобрел в связи с ними наибольшую остроту.

Во владении святыми местами и церковью гроба господня участвуют католики, православные, армяне, абиссинцы, сирийцы и копты. Между всеми этими различными претендентами возник конфликт. Европейские монархи, видевшие в этих религиозных распрях вопрос своего влияния на Востоке, обратились прежде всего к хозяевам земли - фанатичным и жадным пашам, злоупотреблявшим своим положением. Оттоманская Порта и ее чиновники усвоили в высшей степени хлопотную systeme de bascule* и решали воп*ос попеременно в пользу католиков, православных и армян, требуя и получая золото из тех и других рук и потешаясь над всеми. Едва лишь успевали турки вручить фирман на владение спорным местом католикам, как появлялись армяне с более увесистым кошельком и мгновенно добивались противоположного фирмана. Такая же тактика проводилась в отношении православных, которые, кроме того, как официально засвидетельствовано в различных фирманах Порты и в «хаджетс» (постановлениях) ее чиновников, всячески создавали себе ложные и поддельные титулы на владение. В других случаях решения правительства султана сводились на нет в результате корыстолюбия и злой воли пашей и низших чиновников в Сирии. Тогда приходилось снова начинать переговоры, назначать новых комиссаров и приносить новые денежные жертвы. То, что в прежние времена Порта делала ради денег, теперь она стала делать из страха, чтобы приобрести протекцию и покровительство. Уступив требованиям Франции и притязаниям католиков, она спешит сделать такие же уступки России и православным, стремясь


* - систему качелей. Ред.


171
ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ. - К ИСТОРИИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ВОСТОЧНОГО ВОПРОСА

таким образом спастись от бури, сопротивляться которой она не в силах. Ведь нет святыни, часовни, камня от церкви гроба господня, которые не были бы использованы, чтобы вызвать споры между различными христианскими общинами.

Вокруг гроба господня мы находим скопление всех многочисленных христианских сект, за религиозными притязаниями которых скрывается такое же множество политических и национальных соперничеств.

В Иерусалиме и святых местах проживают различные национальности, которые в зависимости от религиозной принадлежности делятся на католиков, греко-православных, армян, коптов, абиссинцев и сирийцев. Греко-православных насчитывается 2000, католиков - 1000, армян - 350, коптов - 100, сирийцев - 20 и абиссинцев - 20. Всего - 3490. В Оттоманской империи имеется - 13730000 греко-православных, 2400000 армян и 900000 католиков.

Каждая из этих групп, в свою очередь, делится на более мелкие. Греко-православная церковь, о которой я говорил выше и которая признает константинопольского патриарха, существенно отличается от русско-православной, высшей духовной властью которой является царь, и от эллинской, верховными главами которой являются король и афинский синод. Точно так же и католики делятся на римских католиков, греко-униатов и маронитов; армяне - на григорианских и армян-католиков; так же подразделяются копты и абиссинцы. Тремя преобладающими церквами в святых местах являются греко-православная, католическая и армянская. Католическая церковь, можно сказать, представляет преимущественно латинские народы; греко-православная - славян, турецких славян и эллинов, остальные церкви - азиатские и африканские народы.

Легко себе представить, как все эти враждующие элементы осаждают гроб господень, как монахи ведут войну, внешним поводом для которой является обладание вифлеемской звездой, каким-нибудь покрывалом, ключом от святилища, алтарем, гробницей, престолом, подушкой- словом, стремлением к какому-нибудь смехотворному преимуществу!

Чтобы понять этот крестовый поход монахов, необходимо иметь в виду, во-первых, их образ жизни и, во-вторых, характер их жилищ.

Один путешественник недавно рассказывал об этом: «Все эти религиозные отбросы различных наций живут в Иерусалиме обособленно, враждуя и соперничая друг с другом; это - бродячее население, беспрестанно пополняющееся за счет паломников и истребляемое чумой и нищетой. Через несколько лет европеец умирает или возвращается


172
К. МАРКС

обратно в Европу, паши и их гвардия отправляются в Дамаск или Константинополь, а арабы бегут в пустыню.

Иерусалим-это такое место, куда каждый приезжает на время, но никто не оседает прочно. В священном городе каждый находит источник существования в своей религии - греко-православные и армяне живут подаяниями тех 12000 или 13000 паломников, которые ежегодно посещают Иерусалим, католики - субсидиями и подачками, которые они получают от своих единоверцев во Франции, Италии и т. д.».

Кроме монастырей и святилищ во владении христиан в Иерусалиме находятся небольшие жилые помещения, или кельи, пристроенные к храму гроба господня и населенные монахами, которые должны днем и ночью охранять это святое место. В определенные сроки монахи, исполняющие эти обязанности, сменяются. У келий имеется лишь одна дверь, ведущая внутрь храма; пищу духовные стражи получают извне через форточку. Церковные двери заперты и охраняются турками, которые открывают их лишь за деньги и закрывают по своему усмотрению, руководствуясь капризом или корыстолюбием.

Споры между церковниками - всегда самые ядовитые, говорил Мазарини. Что же сказать об этих церковниках, которые не только все живут за счет святых мест, но и в них, и притом все вместе! В довершение картины надо напомнить, что отцы католической церкви, состоящие почти исключительно из римлян, сардинцев, неаполитанцев, испанцев и австрийцев, все одинаково ревниво относятся к французскому протекторату, который они охотно заменили бы австрийским, сардинским или неаполитанским; тем более, что короли сардинский и неаполитанский оба присвоили себе титул «короля иерусалимского». К этому присоединяется то, что оседлое население Иерусалима насчитывает 15500 душ, из которых 4000 мусульман и 8000 евреев. Мусульмане, составляющие около четверти всего населения и включающие в себя турок, арабов и мавров, само собой разумеется, являются во всех отношениях господами, так как слабость турецкого правительства в Константинополе совершенно не сказывается на их положении. Нищета и страдания, испытываемые евреями в Иерусалиме, не поддаются никакому описанию, они живут в самом грязном квартале города, называемом Харетэль-Яхуд, между Сионом и Мориа, где находятся их синагоги, и непрерывно подвергаются угнетению и проявлениям нетерпимости со стороны мусульман; оскорбляемые православными, преследуемые католиками, они живут лишь скудными подачками, которые получают от своих братьев в Европе. Но евреи здесь не коренное население, это уроженцы различных и отдаленных стран, и в Иерусалим привлекает их лишь желание жить


173
ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ. - К ИСТОРИИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ВОСТОЧНОГО ВОПРОСА

в долине Иосафата и умереть в тех самых местах, где должен появиться искупитель.

«В ожидании смерти», - говорит один французский писатель, - «они терпят и молятся. Устремив свои глаза на гору Мориа, где некогда стоял храм Соломонов и к которой им не разрешено приближаться, они оплакивают несчастия Сиона и то, что им пришлось рассеяться по всему свету».

В довершение всего Англия и Пруссия в 1840 г. командировали в Иерусалим англиканского епископа, с заведомой целью- обратить этих евреев. В 1845 г. он был страшно избит и осмеян как евреями, так и христианами и турками. О нем, действительно, можно сказать, что он явился первым и единственным поводом объединения всех религий в Иерусалиме.

Теперь понятно, почему совместное богослужение христиан в святых местах сводится к бесконечным отчаянным «ирландским потасовкам» между различными группами верующих; но, с другой стороны, эти священные потасовки лишь служат прикрытием для весьма нечестивой войны не только государств, но и народов, и вопрос о протекторате над святыми местами, который западноевропейскому человеку кажется столь смехотворным, а восточному - столь необычайно важным, является только одной из фаз восточного вопроса, постоянно вновь возникающего, всегда затушевываемого, но никогда не разрешаемого.

Написано К. Марксом 28 марта 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4054, 15 апреля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


174

К. МАРКС

ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ О ВОЙНЕ

Лондон, вторник, 4 апреля 1854 г.

Одной из особенностей английской трагедии, настолько оскорбительной для чувств француза, что Вольтер даже назвал Шекспира пьяным дикарем110, является причудливая смесь возвышенного и низменного, страшного и смешного, героического и шутовского. Но нигде Шекспир не возлагает на шута задачу - произнести пролог к героической драме. Честь этого изобретения принадлежит коалиционному министерству. Милорд Абердин сыграл роль если не английского шута, то итальянского Панталоне111. Поверхностному наблюдателю кажется, будто все великие исторические движения в конце концов оборачиваются фарсом или, по крайней мере, банальностью. Но начать с этого, вот черта, свойственная только трагедии, носящей название: война с Россией, пролог к которой был разыгран в пятницу вечером одновременно в обеих палатах парламента; там был обсужден и единогласно принят ответ министерства на королевский адрес, с таким расчетом, чтобы вчера после обеда ответ этот уже мог быть вручен королеве, восседающей на тропе в Бакингемском дворце. То, что произошло в палате лордов, можно объяснить очень кратко. Лорд Кларендон изложил правительственную точку зрения, лорд Дерби - точку зрения оппозиции. Один говорил, как человек, находящийся у власти, другой - как человек, отстраненный от власти.

Лорд Абердин, благородный граф, стоящий во главе правительства, этот «остроумный» поверенный царя, «милый, хороший, превосходный» Абердин Луи-Филиппа, «достойный уважения джентльмен» Пия IX, хотя и закончил свою проповедь обычными хyыкаyиями о мире, но во время большей части


175
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ О ВОЙНЕ

своего выступления вызывал у лордов взрывы смеха, объявив войну не России, а лондонскому еженедельнику «Press». Лорд Малмсбери возразил благородному графу. Лорд Брум, эта «глупая старая баба», как его называл Уильям Коббет, сделал открытие, что предпринимаемая борьба «не из легких». Граф Грей, умудрившийся в свойственном ему христианском духе превратить британские колонии в самую печальную юдоль на свете, напомнил британскому народу, что тон и настроение дебатов о войне и чувство враждебности к царю и его казакам не соответствуют духу, с которым христианская нация должна начинать войну. Граф Хардуик высказал мнение, что средства, которыми располагает Англия, недостаточны для борьбы с русским флотом. Военная сила Англии в Балтийском море должна составлять не менее 20 хорошо укомплектованных и вооруженных линейных кораблей с дисциплинированной командой и не следует, как это сделали, вступать в бой с кучкой только что набранных людей, ибо такая толпа на линейном корабле во время боя хуже всякой другой толпы.

Маркиз Ленсдаун встал на защиту правительства и выразил надежду, что война будет короткой и закончится победой, потому что (и это характерно для уровня понимания благородного лорда) «это - не династическая война, которая обычно влечет за собой важнейшие последствия и которую наиболее трудно закончить».

После этой приятной conversazione*, в которую каждый вставил свое словечко, адрес был принят nemine conеradiсente**.

И все новое, что мы узнали из этой conversazione, исчерпывается несколькими официальными заявлениями лорда Кларендона и некоторыми данными из истории секретного меморандума 1844 года. Лорд Кларендон констатировал, что «в данный момент соглашение с Францией заключается лишь в обмене нотами, содержащими только указания насчет военных операций». Следовательно, в данный момент никакого договора между Англией и Францией не существует. Об Австрии и Пруссии он сообщил, что первая будет сохранять вооруженный нейтралитет, а вторая - простой нейтралитет, но что «при такой войне, которая будет теперь разыгрываться у границ обоих государств, им будет невозможно сохранить какой-либо нейтралитет». Наконец, он заявил, что мир, которым закончится грядущая война, только в том случае будет


* - беседы. Ред.

** - без возражений. Ред.


176
К. МАРКС

славным миром, «если удастся обеспечить за христианскими подданными Турции равноправие и свободу».

Но мы знаем, что шейх-уль-ислам уже смещен за то, что отказался своей фетвой санкционировать договор, устанавливающий это равноправие; что старо-турецкое население Константинополя возбуждено в высшей степени; а из телеграммы, полученной сегодня, мы узнаем, что царь заявил Пруссии о своей готовности вывести свои войска из Дунайских княжеств, если западным державам удастся навязать Порте такой договор. У него нет другой цели, кроме ниспровержения османского господства. И если западные державы намерены сделать это вместо него, то он, разумеется, не так безрассуден, чтобы начать с ними войну.

Теперь перейдем к истории секретного меморандума, как я себе уяснил ее из речей Дерби, Абердина, Малмсбери и Гран-вилла. Меморандум «должен был быть временным, условным и секретным соглашением между Россией, Австрией и Англией на предмет некоторых приготовлений, касающихся Турции, к которым Францию, без какого-либо согласия с ее стороны, должны были заставить присоединиться». Этот меморандум, описываемый лордом Малмсбери в вышеприведенных выражениях, явился результатом секретных совещаний между царем, графом Абердином, герцогом Веллингтоном и сэром Робертом Пилем. Именно по совету Абердина царь обратился к герцогу и к сэру Роберту Пилю. Остается невыясненным в споре между лордом Абердином и его противниками, был ли составлен документ графом Нессельроде после возвращения царя из Англии в С.-Петербург в 1844 г. или же его составили сами английские министры как запись сообщений, сделанных императором.

То отношение, которое имел граф Абердин к этому документу, отличалось от простого отношения министра к любому официальному документу, что - по утверждению лорда Малмсбери - доказывается другим документом, не предъявленным палате. Меморандум признается в высшей степени важным и не подлежащим сообщению другим державам, вопреки заверениям Абердина, что он сообщил «существо» его Франции. Во всяком случае царь ничего не знал о том, что такое сообщение имело место. Меморандум был одобрен и санкционирован герцогом Веллингтоном и сэром Робертом Пилем. Однако он не был сообщен и не был представлен для оценки кабинету Пиля, членом которого был тогда лорд Дерби. Он не хранился с обычными бумагами министерства иностранных дел; при смене кабинета министр лично передавал его для хранения своему преемнику, в министерстве же иностранных дел никакой копии


177
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ О ВОЙНЕ

его не имелось. Когда лорд Дерби вступил в должность, он ничего не знал о меморандуме, хотя сам был членом кабинета Пиля в 1844 году. Покидая пост министра иностранных дел, граф Абердин передал шкатулку с меморандумом лорду Пальмерстону, передавшему этот ящик Пандоры112 своему преемнику, графу Гранвиллу, который в свою очередь, как он сам рассказывает, вручил его по требованию барона Бруннова, русского посла, графу Малмсбери при его вступлении в министерство иностранных дел. Но, по-видимому, к этому времени была произведена замена или, говоря точнее, подделка подлинной подписи документа, так как граф Гранвилл переслал его графу Малмсбери с замечанием, что это - меморандум, составленный бароном Брунновым в результате совещаний между императором России, сэром Робертом Пилем и лордом Абердином, имя же герцога Веллингтона вовсе не было упомянуто. Нельзя придумать никакого другого мотива для такого неверного обозначения, кроме стремления затушевать важность меморандума, представив его как простые записи посла, а не как официальный документ, вышедший из с.-петербургской дворцовой канцелярии.

Россия придавала такое значение этому документу, что через 48 часов после вступления в должность лорда Малмсбери его посетил барон Бруннов и спросил, читал ли он его уже. Но Малмсбери тогда его еще не прочел, потому что документ был вручен ему лишь несколько дней спустя. Барон Бруннов настойчиво указывал ему на необходимость прочесть этот документ, который, как он утверждал, составляет ключ ко всем переговорам с Россией. С этого момента, впрочем, он не говорил больше об этом документе с членами правительства Дерби, так как, очевидно, считал торийское правительство слишком слабым и неустойчивым для проведения русской политики. В декабре 1852 г. правительство Дерби ушло в отставку, а вскоре, 11 января, лишь только известие об образовании коалиционного министерства достигло С.-Петербурга, царь снова поставил этот вопрос - достаточное доказательство того, что он считал «кабинет всех талантов» способным действовать дальше на основе этого меморандума.

Итак, перед нами компрометирующие разоблачения, сделанные в палате лордов самыми неопровержимыми свидетелями, поскольку каждый из них в свое время был премьером или министром иностранных дел Великобритании. Английский министр иностранных дел заключает тайно «условное соглашение» с Россией, - сказано в меморандуме, - и притом не только без санкции парламента, но за спиной своих собственных коллег,


178
К. МАРКС

из которых лишь двое были посвящены в тайну. Документ в течение десяти лет не передается в министерство иностранных дел; его прячут в потайном хранилище сменяющие друг друга министры. При уходе со сцены какого-либо министра русский посол появляется на Даунинг-стрит113 и сообщает его преемнику, чтобы он хорошенько ознакомился с договором, с секретным договором, заключенным отнюдь не между законными представительствами нации, а между некоторыми министрами кабинета и царем, и чтобы он в точности соблюдал линию поведения, которую ему предписывает русский меморандум, сочиненный в с.- петербургской дворцовой канцелярии.

Если это не открытое нарушение конституции, если это не заговор и государственная измена, если это не тайное соглашение с Россией, тогда мы уж не знаем, что понимается под этими выражениями.

В то же время мы узнаем из этих разоблачений, почему преступники, чувствуя себя в полной безопасности, могут спокойно оставаться у руля государственного корабля, и притом во время явной войны с той самой Россией, с которой они, их в этом уличили, непрестанно конспирировали; мы узнаем также, почему парламентская оппозиция является чистым шарлатанством, пущенным в ход, чтобы досадить правительству, но не для того, чтобы воспрепятствовать его деятельности. Все министры иностранных дел и, следовательно, все сменявшие друг друга с 1844 г. правительства являются соучастниками преступления; каждый становился им с того момента, как не удосуживался бросить обвинение своему предшественнику и молчаливо принимал таинственную шкатулку. Уже одно только намерение утаить делает каждого из них виновным. Скрывая заговор от парламента, каждый тем самым становился участником заговора. Закон считает укрывателя краденого таким же преступником, как самого вора. При всяком судебном процессе были бы повержены в прах не только коалиционное министерство, но и его соперники, не только данные министры, но и парламентские партии, которые они представляют, и не только эти партии, но и господствующие классы Англии.

Замечу, en passant*, что единственную достойную внимания речь в палате лордов произнес граф Дерби. Но его критика меморандума и секретной переписки, - и то же самое я могу сказать о дебатах в палате общин, - не содержит ничего такого, чего бы я уже не сообщил вам в сделанном мной обширном изложении этого рокового меморандума и этой необычайной переписки**.


* - между прочим. Ред.

** См. настоящий том, стр. 137-148 и 149-164. Ред.


179
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ О ВОЙНЕ

«Право объявления войны, это - прерогатива, подлинная прерогатива короны; и если королева обращается к парламенту и сообщает ему, что сочла необходимым начать войну, то это не может служить поводом для палаты общин высказываться о том, уместна или неуместна война. При таких обстоятельствах долг палаты - сплотиться вокруг престола -и лишь впоследствии при подходящем и соответствующем конституции случае обсудить политику, которая смогла привести к войне».

Так заявил в палате общин г-н Дизраэли, и так говорили все члены палаты общин, и все же газета «Times» заполняет семнадцать столбцов их комментариями к этой политике. Почему? Да именно потому, что это был «неподходящий случай» и их болтовня должна была остаться безрезультатной. Я должен, впрочем, сделать исключение для г-на Лейарда, который заявил прямо: «Если бы, выслушав его, палата пришла к убеждению, что поведение министров дает повод к парламентскому запросу, то он не отступил бы от возлагаемой на него этим обязанности и был бы готов просить министров назначить в ближайшем будущем день, когда он сможет поставить этот запрос».

Понятно теперь, почему «Times» начинает сомневаться в подлинности ассирийских открытий г-на Лейарда114.

Лорд Дж. Рассел, читавший адрес в палате общин, отличался от лорда Кларендона только своеобразным произношением слов: неприкосновенность, независимость, свобода, цивилизация, которым он снискал аплодисменты со стороны более простой публики.

Г-н Лейард, выступивший с ответом, совершил два грубых промаха, испортивших впечатление от его в общем замечательной речи. Во-первых, он пытался доказать существование двух противоположных элементов в коалиционном министерстве - русского элемента и английского элемента, фракции Абердина и фракции Пальмерстона, между тем как в действительности эти обе фракции ничем не отличаются одна от другой, кроме языка и способа пресмыкаться перед Россией. Один лидер является приверженцем России, потому что ее не понимает, а другой - несмотря на то, что понимает ее. Первый поэтому является открытым сторонником России, второй - ее тайным агентом. Первый поэтому служит бескорыстно, второму за его службу платят. Первый менее опасен, так как становится в открытое противоречие с чувствами английского народа; второй приносит непоправимый вред, так как выдает себя за воплощение национальной враждебности к России. Что касается г-на Лейарда, то приходится предположить, что он не знает человека, которого выдвигает в противоположность Абердину. А для г-на Дизраэли, который ссылался на ту же противопо-


180
К. МАРКС

ложность, такого извинения нет. Ибо никто не знает лорда Пальмерстона лучше, чем этот вождь оппозиции, уже в 1844 г. заявивший, что никогда еще иностранная политика ни одного министра не была столь гибельной для британских интересов, как политика благородного лорда. Вторым промахом, совершенным г-ном Лейардом, было утверждение, что газета «Times» является прямым органом партии Абердина, на том основании, что она черпала материал для своих передовых из секретной и конфиденциальной переписки уже через два-три дня после ее прибытия, стремясь убедить страну согласиться на бесчестную сделку, намеченную в С.-Петербурге; в особенности это касается статей, появившихся в феврале и марте прошлого года. Лейард сделал бы лучше, если бы, подобно лорду Пальмерстону, допустил, что этот материал доставляется газете русским посольством в Лондоне; это дало бы возможность уличить и «Times» и министерство иностранных дел в том, что они оба являются органами с.-петербургского кабинета.

Полагая, что «Times» действительно представляет большую силу, чем коалиционное правительство, не из-за своих взглядов, а из-за тех сообщений, в которых раскрывается предательский характер этой секретной корреспонденции, я привожу полностью заявление г-на Лейарда против этой газеты.

«Первая из этих секретных депеш была получена в Англии 23 января 1853 г., а 26 числа того же месяца в «Times» появилась первая статья из тех, на которые оратор ссылался. Следующая депеша была получена 6 февраля 1853 г. и 11 числа того же месяца, спустя четыре дня, появилась экстренная статья в «Times», из которой приводится выдержка. В этой статье говорилось: «Мы не думаем, чтобы целью русской политики было ускорение катастрофы на Востоке; Англия снова окажет добрые услуги, чтобы смягчить опасность положения, которое становится критическим. Однако мы не должны забывать, что попытка продления грубой и дряхлой власти турок в Европе может быть осуществлена лишь ценой подчинения плодородных провинций и многолюдного христианского населения варварскому правлению; мы будем рады, если цивилизация и христианство исправят зло, причиненное оттоманским завоеванием».

Газета «Times» в номере от 23 февраля 1853 г. после ряда замечаний об истощении Турции снова заявила: «Крайний политический упадок, полное отсутствие способных и неподкупных людей в числе ее правителей, уменьшение мусульманского населения и истощенное казначейство Порта по какому-то странному контрасту сочетает с господством над некоторыми из самых плодородных областей, лучшими портами и наиболее предприимчивым и одаренным народом Южной Европы... Трудно понять, как столь великое и несомненное зло еще может так долго находить защитников в среде политических деятелей, рассматривающих его как относительное благо; хотя мы и отдаем себе отчет в трудностях, вытекающих из каких-либо перемен на территории столь обширной империи, - мы все же склонны предвидеть не с тревогой, а с удовлетворением тот момент», - откуда «Times» знает, что этот момент близок? - «когда нельзя уже будет продлить господство такого прави-


181
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ О ВОЙНЕ

тельства, как правительство Порты, над такой страной, как та, которая подчинена его власти. Может быть, этот срок менее далек, чем обычно его представляют, и, может быть, некоторые мудрые государственные деятели уже подготовляют меры на случай подобного исхода, дальнейшее неопределенное откладывание которого не в их власти. Мы не думаем и не намерены предполагать, что у Австрии и России имеются в настоящее время или были разработаны ранее без ведома других европейских держав какие-либо планы, враждебные территориальным притязаниям Оттоманской империи. У нас есть достаточные основания полагать», - когда «Times» заявляет это, мы знаем, что это значит, - «что князь Меншиков послан из С.-Петербурга в Константинополь в качестве чрезвычайного посла, со специальным поручением - заявить от имени императора Николая, что царь, как глава православной церкви, не может сам подчиниться и не может заставить подчиниться восточную церковь условиям фирмана, полученного недавно французским послом по вопросу о святых местах в святой земле».

Первое сообщение о миссии князя Меншикова содержалось в депешах сэра Г. Сеймура, полученных 14 и 21 февраля. Важно отметить, что 6 марта 1853 г. прибыла депеша, передающая весь план русского императора о разделе Турции. Ответ на нее, как уже сказано, был послан лишь 23 марта; до 13 марта не состоялось ни одного заседания кабинета, хотя некоторые члены правительства за неделю до этого получили предложение императора. Их коллегам это предложение было сообщено лишь 13 марта; зато оно заранее было сообщено в «Times», ибо 7 марта, на следующий день после получения депеши, о которой еще никто не мог знать, кроме двух или трех членов кабинета, и которую не мог видеть ни один служащий в министерстве иностранных дел, - в «Times» появилась подробная статья (Слушайте! Слушайте!), в которой между прочим говорилось: «Положение Турецкой империи и отношение европейских держав к Востоку - это предмет, над которым следует пораздумать политикам и независимой прессе, чтобы составить и сформулировать свою точку зрения, хотя осуществление соответствующих планов является еще делом несвоевременным и отдаленным. Государственные деятели, вынужденные заниматься повседневной политикой и всякий раз придерживаться правил так называемой государственной необходимости, ограничены узкими рамками и, по-видимому, неспособны выдвинуть новую или оригинальную идею, если она предварительно не была предметом внимания и размышления публики».

Благородному лорду следует особенно обратить внимание на дальнейшие слова в «Times», так как они имеют отношение к возражению, которое было им сделано: «Вот почему нас отнюдь не удивляет, что, намекая на затруднения, недавно возникшие в Турции и в особенности на ее европейских границах, лорд Джон Рассел выразил свое несогласие с теми взглядами, которые недавно высказывались на этот счет, и в свою очередь повторил, - со всей ответственностью официального лица, - старую басню о целостности и независимости Оттоманской империи. На нас, однако, такого рода доводы не действуют».

Каким образом автор статьи знал о несогласии благородного лорда? (Слушайте!) Далее статья продолжает: «Мы не согласны с мнением лорда Дж. Рассела, будто в данное время не может быть большего бедствия для Европы, чем необходимость обсудить, что делать, если встанет вопрос о разделе Турецкой империи».

Пусть палата обратит внимание на следующие слова, которые почти целиком совпадают со словами русского императора:


182
К. МАРКС

«Было бы, мы полагаем, еще большим бедствием, если бы расчленение Турции началось раньше, чем состоится обсуждение этого вопроса». (Слушайте! Слушайте!) Это те же самые слова. Далее автор статьи продолжает: «И мы должны выразить свое удивление по поводу того, что государственный деятель смешивает политику, которую ему надлежало бы проводить в случае распада Турецкой империи, с политикой, которая привела к разделу Польши. Разумеется, соображения государственной необходимости остаются в силе применительно к сохранению неприкосновенности и независимости Турецкой империи. Но эти соображения, которым можно противопоставить множество отрицательных моментов, в действительности означают лишь боязнь приступить к разрешению важного и сложного вопроса. В самом деле, по этому вопросу имеются столь закоренелые предрассудки, особенно поощрявшиеся за последние годы, что даже попытка обсудить вопрос в его истинном значении рассматривается в некоторых кругах как акт политической развращенности и нарушения всех законов, которыми различные государства связаны между собой».

Следующая статья появилась 10 марта. Палата, может быть, находит неубедительными приведенные до сих пор доказательства того, что автор статьи в «Times» употреблял точные выражения депеши. Статья, которая сейчас будет прочитана, не оставляет на этот счет никакого сомнения. 10 марта появилась статья, начинающаяся такими словами: «Князь Меншиков прибывает с более определенным дипломатическим поручением, и у нас есть основания полагать, что его инструкции носят более примирительный характер, чем инструкции графа Лейнингена».

Подобное выражение можно найти в депеше сэра Г. Сеймура от 21 февраля: «Его превосходительство (граф Нессельроде) желал заверить меня, что инструкции, которые получит князь Меншиков, будут носить примирительный характер».

Далее статья продолжает: «Мы осмеливаемся заявить, что современные государственные деятели обнаруживают некоторую бедность средств, когда им приходится иметь дело с вопросом, касающимся цивилизации в нескольких обширных провинциях, возвращения самому христианству того преобладания, которым оно некогда пользовалось во всей Европе, обеспечения прогресса и благосостояния миллионов людей; единственным решением, на котором они могут договориться, это - украсить голову турка тюрбаном и продолжать считать это символом силы и власти».

19 марта состоялось заседание кабинета, на котором обсуждалась депеша, полученная 6 марта: ответ на нее, отправленный 23 марта, заключал в себе следующие строки: «Хотя правительство ее величества считает необходимым придерживаться принципов политики, изложенной в депеше лорда Джона Рассела от 9 февраля, оно все же охотно присоединяется к пожеланиям императора откровенно обсуждать вопрос и в дальнейшем».

В тот же день в «Times» появилась статья, в которой можно было найти фразы, имеющиеся в депеше лорда Кларендона. Статья начиналась так: «Наши взгляды на настоящее положение и дальнейшие перспективы Оттоманской империи не совпадают с точкой зрения, которой придерживается лорд Дж. Рассел и которая была сообщена им палате общин. Эти взгляды отличаются от той политики, которую наша страна проводила в прошлом в ряде случаев, и совершенно отличаются от той системы, которую не совсем блестяще и не особенно успешно пытается защищать большая часть лондонской прессы».


183
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ О ВОЙНЕ

Британской печати делает честь, что она не придерживается точки зрения газеты «Times», хотя у нее и нет тех блестяще отточенных стрел, которые однажды пошатнули положение министра колоний и чуть было не опрокинули кабинет. В конце этой статьи в «Times» говорится: «Он» (император) «заявил, что предметом его желаний является поддерживать хорошие отношения с нашей страной и заслужить ее доверие. Его переговоры по данному вопросу будут испытанием искренности его заверений; но не может быть большего доказательства его умеренности и доброжелательства по отношению к Турции и остальной Европе, чем готовность продолжать и впредь сотрудничество в этом вопросе с британским правительством».

В тот самый день, когда газета «Times» объявила, что ее попытки примирить британскую публику с разделом Турции не имели успеха, ответ на депешу, с которым медлили целых 16 дней, был послан в С.-Петербург. (Слушайте! Слушайте!) Нет необходимости дальше утомлять палату новыми цитатами из «Times»».

Г-н Брайт поддержал г-на Кобдена, чтобы снова дать лорду Пальмерстону возможность снискать себе популярность бранью по адресу России и лицемерно-энергичным отстаиванием политики войны. Пальмерстон между прочим заявил: «Но тем, кто следил за европейскими делами в течение значительного периода времени, я думаю, известно, что взгляды России на Турцию сложились не вчера и не недавно. (Слушайте!) Известно, что уже в течение длительного времени политика России имела своей неизменной и заведомой целью приобрести во владение по крайней мере европейскую часть Турции, а затем и Азиатскую Турцию. Эта политика проводилась с неуклонной и систематической настойчивостью. Она никогда не упускалась из виду. Когда обстоятельства были благоприятные, делался шаг вперед, когда же обнаруживались препятствия, делался шаг назад, но лишь для того, чтобы лучше использовать ближайший представившийся случай. (Слушайте! Слушайте!) Отсрочка никогда не была подходящим средством, чтобы укротить Россию и заставить ее отступиться от своих планов. Ее политика состояла в том, чтобы всегда иметь в виду свою цель - не спешить, не терять намеченный предмет преждевременным его захватом, но следить за курсом политики других европейских правительств и использовать каждый возможный случай, чтобы хотя бы незначительно продвинуться по направлению к поставленной конечной цели».

Если сравнить это заявление лорда Пальмерстона с заявлениями, сделанными им в 1829, 1830, 1831, 1833, 1836, 1840, 1841, 1842, 1843, 1846, 1848, 1849 годах, то оказывается, что оно служит ответом не столько г-ну Брайту, сколько собственной прежней политике115. Но в то самое время, как этот коварный враг старается приобрести симпатии публики яростными нападками на Россию, он обеспечивает себе, с другой стороны, симпатии царя следующим замечанием: «Господа, разве я порицаю русское правительство за то, что оно ведет подобную политику? Политика расширений, проводимая законными средствами, это - политика, которую вы можете считать опасной для себя, против которой вы можете бороться, как угрожающей независимости и


184
К. МАРКС

свободе других государств, но которая не дает повода для осуждения правительства, которое проводит эту политику, -если только оно пользуется открытыми, искренними и общепризнанными средствами, без утайки, без уверток и без обмана. К сожалению, я должен признать, что путь, избранный русским правительством в ходе последних событий, не является тем открытым и прямым путем, который бы оправдывал ее открыто признаваемую и смело провозглашаемую политику».

Но единственным упреком, который может быть брошен русскому правительству, как раз и является, как выразился г-н Дизраэли, его роковая откровенность. Таким образом, осуждая то, чего Россия не делала, Пальмерстон полностью одобряет все, что она в действительности сделала.

Критика г-ном Дизраэли тайных документов была, как всегда, умна, но не достигла цели ввиду его заявления, что критика теперь несвоевременна и что он обратился к палате с единственной целью поддержать адрес королевы. Досадно видеть, как такой талантливый человек из-за мелкого карьеризма и соображений партийной политики заискивает перед каким-нибудь Пальмерстоном не только в парламенте, но даже в своем солидном органе «Press».

Во вчерашнем заседании палаты сэр Дж. Грехем сообщил о получении известия, что флот вошел в Черное море и находится сейчас вблизи от Варны.

Лорд Абердин заявил в палате лордов, что во вторник 11 апреля он намерен предложить отсрочку заседаний палаты до четверга 27 апреля.

Написано К. Марксом 4 апреля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4055, 17 апреля 1854 г.

Печатается по тексту газеты Перевод с английского


185

К. МАРКС


* РОССИЯ И НЕМЕЦКИЕ ДЕРЖАВЫ. -

ЦЕНЫ НА ХЛЕБ

Лондон, пятница, 7 апреля 1854 г.

Лорд Кларендон заявил вчера в палате лордов, что «он имеет основание считать» известие о высадке в Добрудже 4000 русских, прибывших на транспортных судах из Одессы, неверным. Ему неизвестно, чтобы русский флот покинул Севастополь, который почти все время находится под наблюдением английских или французских военных судов. Относительно кажущейся бездеятельности флотов он хотел бы сказать, что блокада Севастополя и Одессы может быть начата лишь при участии всего союзного флота и что ввиду ненастного времени года это было бы опасным предприятием. Он поэтому полагает, что поступили весьма политично, задержав флот в Бейкозе. Венский корреспондент газеты «Times» присоединяется к этим соображениям лорда Кларендона и, кроме того, раскрывает истинные причины его политики. С тех пор как стали известны переговоры об «освобождении христиан», опасение восстаний в Константинополе более основательно, чем когда-либо. Было бы поэтому в высшей степени «неполитично» вывести флот из Босфора раньше, чем появится достаточная сухопутная сила, то есть достаточная, чтобы заставить замолчать турок.

В палате общин лорд Джон Рассел заявил, что ответственность за волнения в Греции ложится на афинский двор, ибо он - сначала тайно, а теперь явно - поддерживал их.

Парламентские дебаты на этой неделе не представляют ничего интересного, за исключением прений по предложению г-на Мура о выделении специального комитета для рассмотрения дела о назначении Г. Стонора судьей в колонию Виктория. На


186
К. МАРКС

закрытом заседании палаты было установлено, что этот Стонор виновен в подкупах во время выборов в местечке Слайго в 1853 году. Палата постановила выделить комиссию. Однако в действительности преследование г-на Стонора является лишь предлогом для возобновления на новой почве борьбы между двумя фракциями расколовшейся ирландской бригады116. До какой степени ханжеская клика г-на Гладстона и его сторонников-пилитов вовлечена и замешана в эти ирландские скандалы, можно судить по следующей заметке в «Morning Post»: «В предъявленных письмах, распространяемых слухах и документах, представленных парламентским комиссиям за последние несколько недель, многое призвано укрепить подозрение, что фракция пилитов в составе коалиции с некоторых пор систематически пользуется услугами агентов для оказания влияния на выборы в Ирландии и что фракция широко снабжала их деньгами для этих целей. Особенно скомпрометирован герцог Ньюкасл. Как обнаружилось, состоялось - по-видимому, по его указанию - совещание по вопросу о продвижении по службе лиц, осуществлявших избирательные махинации».

Сегодня газета «Daily News» публикует договор между Францией, Англией и Турцией, который, впрочем, содержит только соглашение о военных действиях. Западные державы остерегаются формулировать в договоре истинные условия своей «помощи султану». Эти условия навязаны лордом Стратфордом де Редклиффом с помощью угроз in loco* и затем представлены как добровольный акт турецкого правительства.

Мирная миссия князя Мекленбурга в Берлине не имела другой цели, как дать прусскому королю лишний предлог держаться в стороне от западного союза. Мне пишут из Берлина, что Россия только в том случае согласна признать нейтралитет Швеции, если король обязуется вновь предписать комендантам шведских гаваней соблюдение старых правил, по которым в районе обстрела береговых орудий разрешается бросать якорь не более чем четырем иностранным военным судам. Так как этот приказ существенно отличается от правил нейтралитета, принятых Швецией и Данией, то надо ожидать новых переговоров между скандинавскими державами, с одной стороны, и западными - с другой. В Стокгольме широко распространено мнение, что русские откажутся от оккупации Аландских островов и сроют там свои укрепления, увезя с собой орудия и прочие военные материалы. Полученная сегодня телеграмма сообщает, что это уже сделано117.


* - на месте. Ред.


187
РОССИЯ И НЕМЕЦКИЕ ДЕРЖАВЫ

Австрийский corps d'observation* в юго-восточных районах Венгрии теперь в полной боевой готовности и разместился на отведенных ему в разных местах позициях. Концентрация потребовала от десяти до двенадцати дней. Немецкие газеты вообще полагают, что эта армия предназначена для нападения на турецкую армию с фланга в случае активного присоединения Австрии к России и что это не представит никаких трудностей. Но австрийцы могут проникнуть в Турцию только через Мехадию, где они будут иметь перед собой турецкую армию, либо через Белград, где они окажутся на одной линии с растянутым левым флангом турок. Поэтому гораздо вероятнее, что если австрийцы вступят в Турцию с враждебными намерениями, то они пойдут от Белграда к Софии через Крушевац и Ниш. Но и в этом случае у турок будет более короткий путь к Софии, если они направятся от Видина прямо на юг.

В отчете прусского комитета по делам займов, доложенном в нижней палате, изложена политика, проводившаяся Пруссией в восточном вопросе, и преданы гласности некоторые дипломатические документы, не попавшие еще в английскую прессу. Я намерен поэтому привести из этого отчета несколько важных извлечений.

В конце января, одновременно с тем, как граф Орлов сделал соответствующие предложения австрийскому двору, русский посол в Берлине вручил прусскому правительству предложение, по которому три двора-прусский, русский и австрийский - приглашались подписать общий протокол. В преамбуле проекта этого протокола указывается, что побудительной причиной этого совместного обязательства является желание сделать еще более тесным, перед лицом опасностей, угрожающих миру в Европе, союз трех держав и урегулировать отношения как между ними, так и с западными державами в складывающейся конъюнктуре.

Этот проект содержит следующие три пункта: 1) Обе немецкие державы формально обязуются соблюдать строжайший нейтралитет в случае активного участия Англии и Франции в русско-турецкой войне; они заявляют далее, что в случае нового давления или угроз со стороны западных держав они готовы, если это будет необходимо, защищать свой нейтралитет силой оружия.

2) Три державы будут рассматривать всякое нападение Франции или Англии на земли Австрии, Пруссии или какого-либо другого немецкого государства как нападение на


* - наблюдательный корпус. Ред.


188
К. МАРКС

собственную территорию и окажут друг другу помощь для отражения нападения, в соответствии с обстоятельствами и с общим военным соглашением (которое в настоящее время вырабатывается в Берлине генералом Хессом и прусским военным министром).

3) Русский император подтверждает свое желание закончить войну так скоро, как это допустят его достоинство и правильно понятые интересы его империи. Принимая, однако, во внимание, что дальнейшее развитие событий может изменить существующее положение в Турции, его величество обязуется, в случае если у него наметится договоренность по этому поводу с морскими державами, не принимать никаких решений без предварительного соглашения с своими немецкими союзниками.

Этот проект сопровождается депешей графа Нессельроде, в которой канцлер напоминает Пруссии и Австрии о важном значении тройственного союза, в течение долгого времени являвшегося щитом Европы. Ввиду угрозы войны его государь император счел себя обязанным обратиться к своим друзьям и союзникам с серьезным призывом. Их общие интересы требуют, чтобы их позиция по отношению к столь важным событиям была точно определена.

Подчеркивая односторонний образ действий западных держав, он обращает внимание на их пренебрежение к интересам германских государств. Россия поступает иначе. Она готова одна нести бремя войны и не будет требовать от своих друзей и союзников ни помощи, ни жертв. Благополучие обоих государств и всей Германии зависит от их союза. Этим путем они помешают кризису распространиться, а может быть, и приблизят его разрешение. Далее, русская депеша рассматривает три друг друга исключающие возможности, открывающиеся перед немецкими державами: совместная с Россией акция против морских держав, союз с последними против России и, наконец, строгий нейтралитет. Что касается союза с Россией, то царь в нем не нуждается; что касается акции против него, то это исключено, если только немецкие державы не дадут себя запугать западным державам. Последнее значило бы - покориться оскорбительной необходимости и идти навстречу плачевной будущности. Россия, неприступная на своей собственной территории, не боится ни военных вторжений, ни еще более вредоносного вторжения революционного духа. Если союзники покинут ее, то она сумеет ограничиться своими собственными ресурсами и постарается впредь обойтись без их помощи. (Г-н Нессельроде пишет свои депеши по-немецки, заботясь о том, чтобы перевод их на другой язык был безнадежно трудным делом. Как образец его немецких


189
РОССИЯ И НЕМЕЦКИЕ ДЕРЖАВЫ

упражнений привожу последнюю фразу в оригинале: Wenn seine Alliierten es verliessen, so wurde es sich gesagt sein lassen sich auf sich selbst zuruckzuziehen und sich so einrichten, ihrer in Zukunft entbehren zu konnen.) Царь, однако, полагается на известные ему чувства своих друзей и союзников и на их славные армии, издавна связанные с российской армией совместно пролитой кровью (Bluttaufe) и единством принципов, которого нельзя отрицать. Русский кабинет рассматривает поэтому третью альтернативу как единственную, заслуживающую внимания немецких дворов, как отвечающую их интересам и способствующую, поскольку она сохраняет за ними роль посредников, выполнению особых пожеланий России. Этот нейтралитет, разумеется, не должен быть неопределенным, или сугубо временным, или выжидательным, иначе он будет рассматриваться воюющими сторонами, и особенно Россией, как враждебный. Этот нейтралитет должен скорее опираться на принципы (Священного союза), неоднократно обеспечивавшие в моменты испытаний всеобщий порядок и международный мир. Долгом немецких держав является защита, если понадобится, с оружием в руках этих исходных принципов их политики. Если одна из двух морских держав (Франция) будет замышлять или произведет нападение на Германию, то другая (Англия) должна немедленно изменить свою позицию. Во всяком случае, если бы такое событие наступило, Россия была бы готова защищать Германию всеми силами, которыми она располагает.

Это предложение было отклонено, сначала в Берлине, а через несколько дней и в Вене.

Мантёйфель, еще разыгрывавший тогда роль независимого государственного деятеля, посылает в С.-Петербург депешу, в которой говорит, что Россия, хотя и притворяется, будто не нуждается в помощи Пруссии, однако, косвенно домогается этой помощи своим требованием возобновить тройственный союз. «Что касается революционного духа, которого Россия якобы не боится, то, замечает Мантёйфель, Пруссия также усмирила его, не обращаясь к иностранной помощи». Независимый министр, который «спас» Пруссию, став во главе контрреволюции, не может скрыть своего раздражения по поводу того, что Пруссия, которая не имеет своей Венгрии, ставится на одну доску с Австрией.

В то время как Пруссия так хвалится своей безопасностью, другие документы, на которые намекается в отчете, доказывают, что в последних числах февраля Австрия передала Пруссии проект конвенции между четырьмя державами. Пруссия


190
К. МАРКС

отклонила этот проект в депеше от 5 марта. Характерно для этой державы одновременное за явление, что правительство Фридриха-Вильгельма IV все же считает единение четырех держав лучшим средством для благоприятного разрешения кризиса. Вследствие этого и Австрия была вынуждена отбросить конвенцию, которая положила бы конец двусмысленной позиции обеих немецких держав.

Прусская депеша от 16 марта содержит следующий важный пункт: «Прусский кабинет ознакомился с мерами, принятыми Австрией для охраны своих интересов на юговосточных границах. Конечно, Пруссия. подобно всем другим германским государствам, должна защищать свои собственные особые интересы. Это, однако, не исключает договоренности с Австрией. Наоборот, Пруссия готова вступить в соглашение, поскольку дело идет об охране немецких интересов. В связи с этим она ожидает более подробных сообщений о том: 1) предполагает ли Австрия для обеспечения спокойствия в своих пограничных провинциях занять прилегающие к ним турецкие земли?

2) намерена ли она занять эти провинции в качестве залога до восстановления мира?

3) намерена ли она активно участвовать в войне?»

От ответа на эти вопросы будет зависеть для Пруссии выяснение того, что может потребоваться для охраны немецких интересов и сможет ли она что-либо сделать для смягчения давления, оказываемого на Австрию западными державами (а отнюдь не Россией!).

14 марта прусское и австрийское правительства разослали немецким дворам два совершенно противоположных друг другу циркулярных письма. Прусский циркуляр утверждает, что надвигающаяся война будет иметь чисто локальный характер. Австрия, наоборот, отстаивает ту точку зрения, что война может принять направление, которое теснейшим образом отразится на ее собственном положении. Пока будут позволять обстоятельства, она в войне участия принимать не будет, но все же необходимо иметь в виду и возможность такого участия. Интересы, о которых идет в данном случае речь, имеют значение и для немецких государств. Императорский кабинет рассчитывает поэтому, что в этом случае Пруссия и другие немецкие дворы соединят свои силы с австрийскими. Германский союз должен тогда будет показать, что он, несмотря на свою оборонительную позицию, готов играть в этом вопросе и активную роль. Австрия выпустит новую декларацию, как только война между западными державами и Россией будет действительно объявлена. Если есть вообще средство для предотвращения роста опасностей, угрожающих теперь Европе, то оно


191
РОССИЯ И НЕМЕЦКИЕ ДЕРЖАВЫ

заключается только в совместных действиях Австрии и Пруссии, при поддержке государств Германского союза.

Наконец, отнюдь не безынтересен в этом циркуляре меланхолический ответ г-на Мантёйфеля на вопрос членов комитета: Россия ровно ничего не сообщала прусскому правительству о своих проектах раздела.

В заключение из этого документа мы узнаем, что мошенническим фокусам венских совещаний118 все еще нет конца. Напротив, он констатирует, ссылаясь на слова прусского премьера, что составляется новый протокол, в котором подтверждается постоянное взаимопонимание между четырьмя державами.

Цены на хлебном рынке снова поднимаются. Причиной их недавнего падения во Франции и Англии были затруднения спекулянтов, которые ввиду отсутствия достаточного капитала и напряженности денежного рынка были вынуждены совершить крупные продажи, что переполнило хлебный рынок. Другой причиной было то обстоятельство, что торговцы, мельники и булочники решили израсходовать свои запасы, будучи уверены, что в европейские порты направляются громадные грузы хлеба. Поэтому я по-прежнему полагаю, что цены еще далеки от своего максимума. Несомненно, ни в один из предшествующих годов не было таких ошибочных и обманчивых спекуляций на вероятных и возможных запасах хлебного рынка, как в этом году, не было таких иллюзий, поощряемых до известной степени ханжеством фритредерских газет.

Написано К. Марксом 7 апреля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4059, 21 треля 1854 г.

Подпись. Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского


192

Ф. ЭНГЕЛЬС

ПОЛОЖЕНИЕ АРМИЙ В ТУРЦИИ

Когда были получены первые известия об оккупации Добруджи русскими, и еще задолго до того, как истинный смысл их перехода через Дунай мог стать понятным из их последующих действий, мы высказали мнение, что основной целью этого маневра является не что иное, как улучшение их оборонительной позиции. Все предпринятые ими с тех пор шаги, а также шаги их противника подтвердили, что дело обстояло именно так. Русские послали в Добруджу от 40000 до 50000 солдат, которые, судя по наиболее достоверным сведениям, продвинулись не дальше линии Чернавода-Кюстенджи. По-видимому, столько же, если не больше, они послали в Калараш, расположенный напротив Силистрии, с намерением держать эту крепость под угрозой, а при благоприятных условиях и атаковать ее. Они отвели все войска, находившиеся к западу от Бухареста, за исключением арьергарда, который, будучи не в силах дольше удержаться перед Калафатом, по-видимому, предпринял небольшой поход на противоположный, сербский берег Дуная, вероятно, для того, чтобы показать пренебрежение русских к нейтралитету Сербии и посмотреть, какое впечатление произведет на сербское крестьянство присутствие нескольких русских мундиров, или, быть может, для того, чтобы создать предлог для оккупации этой страны Австрией.

Мы, несомненно, в ближайшем будущем услышим о том, что вся Малая Валахия очищена русскими. Каковы же тогда будут их позиции? Их фронт пройдет от Тырговиште через Олтеницу и Калараш на Чернаводу и оттуда через Дунай до


193
ПОЛОЖЕНИЕ АРМИЙ В ТУРЦИИ

Черного моря у Кюстенджи. Это такая позиция, при которой можно потерять больше, чем приобрести. И так оно и обстоит с русскими, хотя само по себе это сокращение фронта для них выгодно. В то же время оно означает передвижение их войск влево, благодаря чему их линия отступления, ранее являвшаяся как бы продолжением этого фронта, теперь располагается позади него и перпендикулярно к нему. Два месяца назад Омер-паша мог бы отрезать им путь отступления, просто перейдя Дунай в любом пункте между Силистрией и Гирсовой; теперь этой возможности у него нет, разве, пожалуй, посредством высадки войск близ устья Днестра. Именно в этом и заключается главная выгода маневра русских, выгода, которую не умаляет даже опасность расположения корпуса в Добрудже в форме прямоугольника, одна сторона которого ограничена сильной позицией неприятеля, вторая - морем, а остальные две - двумя изгибами Дуная, причем для связи, переброски подкреплений или отступления имеется всего три моста.

Но этим исчерпываются преимущества русских. Они добились такой позиции, с которой можно отступать, но не наступать. Перед их фронтом, от Олтеницы до Чернаводы лежит Дунай, который можно перейти всего в нескольких пунктах, причем пункты эти защищены либо мощными батареями на господствующем берегу, либо, как например у Силистрии, постоянной крепостью. Дальше, от Чернаводы до моря, идут озера и болота Карасу, Траянов вал (все проходы в котором вновь приспособлены для обороны), крепость Кюстенджи, а на фланге, в Черном море -союзный флот. За Дунаем, а также за Траяновым валом тянется сравнительно бесплодная местность, по преимуществу возвышенная и пересеченная во всех направлениях крутыми оврагами, которые прорыты многочисленными реками, без каких-либо мостов. Эту местность, разумеется, нельзя считать непроходимой для войск, но пройти по ней может только армия, твердо рассчитывающая достигнуть удобной позиции, встретить слабого противника и по окончании перехода найти в изобилии продовольствие и корм для лошадей. В данном случае, однако, дело обстоит как раз наоборот. Если русские предпримут наступление от Траянова вала и от Олтеницы и Туртукая на Базарджик и Разград, им придется оставить часть войск для блокады Силистрии и наблюдения за Рущуком. Ослабив таким образом свои силы, они переходят эту труднопроходимую местность до Разграда и Базарджика, и где они оказываются? Да прямо перед отрогами Балканских гор, которые пересекают их


194
Ф. ЭНГЕЛЬС

операционное направление и которые им нужно пройти, разбившись на отдельные отряды, по нескольким расходящимся дорогам. Предположим, что они попытаются это сделать; тогда их отдельные отряды рискуют быть разбитыми по частям выступающей из Шумлы концентрированной армией неприятеля, которой они ни в коем случае не смогут отрезать пути отступления. Но предположим даже, что они преодолели все эти препятствия и появились, скажем, со 100000 солдат в окрестностях Варны и Шумлы - что тогда? Шумла так расположена, что не только может быть защищена 40000 человек против 100000 нападающих, но эти превосходящие силы даже не в состоянии будут сдержать уступающее им по численности турецкое войско. В то же время Шумла прикрывает Варну, которая с другого фланга прикрывается союзным флотом. А Варна и Шумла вместе образуют гораздо более сильную позицию, чем позиция Верона - Леньяго на Адидже, когда в 1848 г. ее удерживал фельдмаршал Радецкий, теснимый со всех сторон пьемонтцами и итальянскими повстанцами. К тому же, в добавление к Шумле и Варне имеются еще Рущук и Силистрия, расположенные в направлении неприятельских флангов и которые, при всей их кажущейся слабости, не могут быть атакованы с успехом, пока главные силы турецкой армии имеют возможность организовать вылазку из Шумлы в любом направлении. Обе крепости расположены на Дунае, Силистрия - напротив правого центра нынешней русской позиции, Рущук - на ее правом фланге. Они могут быть блокированы только на правом берегу реки, а это значит, что осаждающие должны расположиться непосредственно между этими крепостями и Шумлой, куда, судя по всему, Омер-паша стягивает большую часть своих войск. Любое войско, осаждающее Рущук и Силистрию, должно, следовательно, быть достаточно многочисленным, чтобы противостоять не только гарнизонам этих крепостей, но еще по крайней мере двум третям турецкой армии, сосредоточенным в Шумле. С другой стороны, если русская армия предпримет наступление через Базарджик, она тоже должна быть достаточно многочисленна, чтобы противостоять двум третям армии из Шумлы в открытом поле. Кроме того, должны быть выделены войска, чтобы блокировать Варну, хотя бы с северной стороны, а по возможности также и с южной; ибо если Варна не будет блокирована, то ее нельзя взять, а если она не будет взята, русские не смогут перейти через Балканы. Если к тому же принять во внимание войска, необходимые для обеспечения коммуникаций между отдельными корпусами на протяжении всего расстояния от Рущука до Варны и для обеспечения


195
ПОЛОЖЕНИЕ АРМИЙ В ТУРЦИИ

снабжения, станет совершенно ясно, что для успешного наступления на Шумлу и Варну - два решающих пункта турецкой обороны в восточных Балканах - русские должны иметь силы, более чем вдвое превосходящие те силы, которые турки смогут сосредоточить в Шумле.

Из всего этого видно, что турки действовали очень умно. Уход из Добруджи - первое определенное и неоспоримое доказательство большого военного искусства Омер-паши. Не стоило удерживать эту область и ее крепости. Вместо того чтобы нести поражения и потери в людях и материальной части, турецкий генерал сразу приказал своим войскам оставлять каждый пункт, как только становилось возможным это сделать, не ставя под удар безопасность общего отступления, и отходить к Траянову валу. Таким образом, русские легко добились кажущейся победы, в то время как турки наносили им серьезный ущерб и заняли свою настоящую оборонительную позицию, не дав противнику времени ответить им тем же самым. Турки держат гарнизоны только в важных пунктах и там, где главная армия или флот, находящийся в Черном море, могут поддержать их. Поэтому они в случае нужды могут сосредоточить между Варной и Шумлой не менее 80000-90000 человек и еще усилить эту армию, быстро отозвав на прежние позиции часть войск, которые были посланы в Калафат без каких-либо серьезных к тому оснований, только лишь из-за политической паники. Но чтобы русские могли переправить через Дунай количество войск, вдвое или еще больше превышающее эту цифру, - такая возможность исключена, во всяком случае в ходе данной кампании. Утверждая это, мы предполагаем, что в их намерения входит энергичное наступление, и не учитываем возможного прибытия вспомогательных англо-французских войск, после чего всякая попытка перейти через Балканы была бы безумием. Мы рассмотрели вопрос именно в этом свете, потому что нам важно показать настоящее положение нынешних участников войны. И можно с уверенностью сказать, что если бы ее вели между собой только русские и турки, то даже после того, как последние, в силу дипломатических проволочек, утратили превосходство, необходимое для наступательных действий, Константинополь, по крайней мере в этом году, был бы свободен от угрозы вторжения русских.

Написано Ф. Энгельсом 13 апреля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4065, 28 апреля 1854 г. в качестве передовой Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые


196

К. МАРКС


* НОТА РЕШИД-ПАШИ. -

ИТАЛЬЯНСКАЯ ГАЗЕТА О ВОСТОЧНОМ ВОПРОСЕ

Лондон, вторник, 18 апреля 1854 г.

Передают, что правительства Англии и Франции обменялись, наконец, экземплярами наступательно-оборонительного договора, состоящего из пяти статей. Содержание его пока неизвестно.

Договор между Австрией и Пруссией еще не заключен - разногласия касаются оккупации границы русской Польши, на которую часть прусского двора не соглашается.

В Афинах 6 апреля состоялся «Те Deum»* в честь годовщины независимости Греции. Послы западных держав на богослужении отсутствовали. В тот же день афинская газета «Наблюдатель» опубликовала 16 королевских ordonnances**, в которых король принимает заявления об отставке двадцати одного офицера: генералов, полковников и других чинов, намеревавшихся присоединиться к повстанцам. На следующий день в Афинах узнали о тяжелом поражении, нанесенном повстанцам при Арте. Само место, где произошло сражение, показывает, что восстание не получило сколько-нибудь значительного распространения и что единственными его жертвами являются пока что сами же крестьяне - греки, населяющие районы, граничащие с греческим королевством.

Читатели, вероятно, помнят, что в 1827 г. послы России, Англии и Франции потребовали, чтобы Высокая Порта отозвала из Греции всех турок, независимо от того, живут они там постоянно или временно. Когда турки отказались выполнить


* - молебен, во время которого поют гимн «Те Deum laudamus» («Тебя, бога, хвалим»). Ред.

** - указов. Ред.


197
НОТА РЕШИД-ПАШИ. - ИТАЛЬЯНСКАЯ ГАЗЕТА О ВОСТОЧНОМ ВОПРОСЕ

это, их принудили к повиновению Наваринским сражением. В настоящее время Высокая Порта издала подобный же приказ в отношении греков; и поскольку ни нота Решид-паши греческому послу г-ну Метаксасу, ни циркуляр лорда Стратфорда де Редклиффа британским консулам еще не появились в лондонских газетах, я приведу перевод обоих этих документов из «Journal de Constantinople» от 5 апреля.

«Ответ министра иностранных дел Решид-паши на ноту г-на Метаксаса Константинополь, 3 реджеба 1270 (1 апреля 1854 г.)

Я ознакомился с нотой, которую Вы адресовали мне 26 марта в связи с Вашим решением покинуть эту столицу. Учитывая, что правительство Высокой Порты не получило от греческого правительства удовлетворительного ответа на свой справедливый протест по поводу нынешних событий и что charge d'affaires* Высокой Порты вынужден в соответствии с полученным предписанием покинуть Афины, будет уместным, милостивый государь, если Вы также покинете Константинополь. Поэтому я, в соответствии с Вашей просьбой, посылаю Вам Ваш паспорт. Так как и дипломатические и торговые отношения между обеими странами прерываются с сегодняшнего дня, то мы пришли к решению, что греческие канцелярии, учрежденные в различных провинциях нашей империи, а также греческие консулы, должны немедленно возвратиться к себе на родину. Проживающие в Турции купцы и другие греческие подданные тоже должны выехать из Константинополя; но чтобы защитить интересы греческой торговли, мы предоставим им двухнедельный срок. Для тех из них, которые проживают в провинции, этот срок будет исчисляться со дня получения ими приказа о выезде. Положительно доказано, что вторжение в наши пограничные провинции произошло не вследствие какого-либо недосмотра, а скорее вследствие попустительства со стороны греческого правительства. Хотя императорское правительство безусловно вправе задержать и конфисковать, в виде залога за понесенные нами весьма значительные материальные потери, все суда, обнаруженные в наших портах, мой августейший повелитель полагает, что будет более соответствовать свойственным ему чувствам умеренности - не наносить никакого ущерба греческим подданным в деле, касающемся исключительно греческого правительства. Когда это правительство возвратится к чувствам, более отвечающим духу справедливости, и примет во внимание международные права и предписания - jus gentium**, тогда настанет время заняться изучением вопроса о расходах, вызванных нынешним восстанием. Поэтому всем греческим кораблям разрешается в течение назначенного им срока беспрепятственно отплыть на родину. Соответствующим властям дано предписание - облегчить отъезд особо нуждающимся греческим подданным и возможно мягче обходиться с больными и немощными». (Христианнейшее и цивилизованнейшее австрийское правительство проводит такие дела в несколько ином духе - возьмите, к примеру, изгнание тессинцев119.) «Я считаю нужным


* - поверенный в делах. Ред.

** - буквально: право народов (латинское название международного права). Ред.


198
К. МАРКС

еще раз повторить, что только греческое правительство вынудило нас к этому решению и что всю ответственность за последствия его должна нести исключительно Греция.

Решид-паша»

Согласно этому приказу 3000 греков 5 апреля были посажены на суда в Константинополе, и известно, что паша Смирны уже опубликовал приказ, касающийся проживающих в этом городе греков.

Циркуляр, направленный лордом Стратфордом де Редклиффом британским консулам в Турции и Греции, гласит следующее: «Константинополь, суббота, 1 апреля 1854 г.

Милостивый государь! До моего сведения дошло, что греки, вторгшиеся в пограничные провинции Турции, подстрекают греческих подданных султана к мятежу, заявляя, что правительства Франции и Англии готовы поддержать их в их попытках свергнуть власть султана. Как мне также известно, подобные приемы пускаются в ход, чтобы убедить людей, что французский и английский послы окажут покровительство всем греческим подданным Турции, если только Порта - в результате разрыва дипломатических и торговых отношений с Грецией - объявит о своем намерении изгнать их из владений султана. Поскольку такие предположения могут вселить ложные надежды, ввести в заблуждение благожелательно настроенных лиц и преступно усугубить бедствия, присущие всякому военному времени, я спешу заверить Вас, что для этих утверждений нет решительно никаких оснований. Те, кто хотя бы на миг примут всерьез столь явные и столь несовместимые со здравым смыслом и с фактами вымыслы, должны быть поистине весьма невежественны и легковерны. Но именно так, к сожалению, обстоит дело в странах, где гласность еще столь мало развита. Вам так же хорошо известно, как и мне, что Англия и Франция всецело стоят на стороне султана в том благородном сопротивлении, которое он оказывает жестокому и несправедливому нападению. Из этого неизбежно следует, что оба союзных правительства могут отнестись лишь с негодованием и возмущением к движению, которое способно привести выгоду только России и в оправдание которого даже нельзя сказать» что оно возникло стихийно. Это движение в конце концов поставит Порту и ее союзников в затруднительное положение и не сулит в будущем ничего, кроме гибели тех, кто жертвует жизнью за столь призрачную иллюзию. Мы, разумеется, испытываем жалость к невинным семействам, страдающим от последствий насильственной и беспринципной политики; но мы не можем ни поддерживать каких-либо отношений с вожаками, ни скрывать те чувства, какие, естественно, вызывает в нас поведение безрассудной партии. Настоятельно прошу Вас использовать всякую возможность, чтобы ознакомить с содержанием данного циркуляра тех, кто екдоиеи верить ложным утверждениям, опровергнутым в нем.

Стратфорд де Рвдклифф»

Кроме немцев наиболее непосредственно заинтересованы в исходе восточных осложнений венгры и итальянцы. Поэтому небезынтересно знать о намерениям различных партий этих наций и об отношениях между ними. Статья из туринской


199
НОТА РЕШИД-ПАШИ. - ИТАЛЬЯНСКАЯ ГАЗЕТА О ВОСТОЧНОМ ВОПРОСЕ

«Unione», которую я специально перевел, позволяет судить о взглядах итальянской конституционной партии120, которая, по-видимому, вполне готова пожертвовать Венгрией ради восстановления независимости Италии. Секрет долговечности Австрийской империи именно и таится в этом провинциальном эгоизме, который заставляет каждый народ тешить себя иллюзией, будто он может завоевать себе свободу, пожертвовав независимостью другого народа.

«Английские газеты изо всех- сил стараются придать предстоящей войне с Россией видимость войны за свободу и независимость Европы, в то время как на самом деле их внимание занимают исключительно торговые интересы Англии; в подтверждение этого лорд Джон Рассел советует нам, итальянцам, сидеть смирно и дает нам понять, что рано или поздно Австрия может стать более гуманной. Тем самым он во всяком случае признает, что в настоящее время она отнюдь не отличается гуманностью. Однако филантропическая Англия домогается союза с Австрией ради «торжества свободы и независимости Европы». Что касается французской прессы, то она не свободна, и газеты, опасаясь первого предупреждения. после которого, при втором нарушении, следует запрещение, волей-неволей стали повторять лишь то, что угодно правительству. Помимо этого, французской прессе несвойственно широко освещать вопросы текущей политики, и она слишком послушна моде. Немецкие либеральные газеты подавлены смертельным страхом перед Россией, и этот страх вполне понятен, если вспомнить, какое влияние Россия уже приобрела в двух важнейших германских государствах. Но чего мы, в сущности, хотим? Независимости Италии. Однако пока идут разговоры о территориальной целостности Турции и европейском равновесии на основе Венского трактата, мы, вполне естественно, должны наслаждаться этим status quo, столь противоречащим нашим стремлениям. К чему стремится Россия? К тому, чтобы покончить с Оттоманской империей, а следовательно и с равновесием status quo, и перекроить карту Европы.

Этого как раз хотим и мы. Но нам могут возразить, что Россия желает перекроить карту Европы по-своему. Вот именно это и может пойти нам на пользу, потому что ни Франция, ни Англия, ни Германия не потерпят нового увеличения территории и престижа империи, у которой уже и так более чем достаточно и того и другого. И следовательно, им придется искать оплота против России. Таким оплотом может стать только Австрия, по отношению к которой западные державы вынуждены будут проявить щедрость, отдав ей всю долину Дуная от Оршова до Черного моря, а в низовьях Дуная - Добруджу и ключ к Балканам. Тогда во владении Австрии окажутся: 1) обширная территория с населением, родственным ее собственным народностям; 2) все течение большой реки, столь необходимой для торговли Германия. В этом случае Австрия уже не будет нуждаться в Италии, во всяком случае для оборонительных целей; под ее властью окажутся, в дополнение к уже имеющимся трем миллионам южных славян и примерно такому же количеству дако-румын, еще около шести миллионов первых и четырех миллионов вторых.

Целостность и независимость Турции! Два высокопарных парадокса. Если под независимостью вы понимаете свободу народа управлять своими делами в соответствии с собственными принципами, так чтобы никакой иностранец не имел права вмешиваться в эти дела, то эта независимость


200
К. МАРКС

уже сильно подорвана Кайнарджийским договором и получила смертельный удар (colpo di grazia) в договоре, недавно заключенном с западными державами. В соответствии с этим договором Турция управляется уже не султаном, а европейскими державами, и если мусульмане и христиане, победители и побежденные уравнены перед законом, если райя, - составляющие четыре пятых населения, - могут носить оружие, значит, Турция уже не существует, значит, началось преобразование, которое не может осуществиться без насилия, без серьезнейших беспорядков и без физических столкновений между представителями двух вероисповеданий, привыкшими за четыре столетия ненавидеть друг друга. Так не будем же больше прислушиваться к словам о независимости Турции, которая является лишь басней.

А территориальная целостность! Разве не Франция и Англия по соглашению с Россией отторгли от Турции греческое королевство, охватывающее Пелопоннес, Аттику, Беотию, Фокиду, Акарнанию, Этолию, остров Негропонт* и пр. с миллионным населением? Кто как не они? Разве не Франция отняла у Турции Алжир, не Франция, Англия и Россия предоставили частичную независимость Египту? Разве не англичане пятнадцать лет тому назад захватили Аден на Красном море и не они зарятся сейчас на Египет? И разве не зарится Австрия на Боснию и Сербию? Так зачем же говорить о сохранении положения вещей, против которого все в заговоре и которое не может продолжаться по инерции?

Итак, мы считаем, что Россия, задумав гибель Турции, задумала хорошее дело; а также, что западные державы совершенно правы в своем намерении противодействовать захватам России. Но если эти державы действительно хотят достигнуть своей цели, они должны распроститься с дипломатическим лицемерием, которым они прикрываются, и твердо решить уничтожить Турцию и пересмотреть карту Европы. К этому решению они должны прийти».


* - Эвбею. Ред.

Написано К. Марксом 18 апреля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4068, 2 мая 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые


201

К. МАРКС


* ГРЕЦИЯ И ТУРЦИЯ. -

ТУРЦИЯ И ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ. -

СОКРАЩЕНИЕ ХЛЕБНОЙ ТОРГОВЛИ В АНГЛИИ

Лондон, пятница, 21 апреля 1854 г.

Из «Preussische Correspondenz» мы узнали, что известный барон Бунзен не отозван, а по своей собственной просьбе получил продление отпуска. Граф Берншторф назначен его временным locum tenens*.

Конституционная комиссия шведского парламента решила большинством в 12 голосов против 11, что министры должны предстать перед верховным судом королевства в связи со своим поведением во время происходившего недавно рассмотрения вопроса об упрощении налоговой системы.

По сообщению г-на Мерони, австрийского консула в Белграде, австрийцы могут ожидать, что сербы окажут им вооруженное сопротивление, если они введут в Сербию свои войска.

3 апреля г-н Метаксас покинул Константинополь с тем, что в течение менее чем двух недель за ним должны последовать от 40000 до 50000 его соотечественников. Ни одно посольство не согласилось взять на себя временное выполнение функции греческого посольства для ведения текущих дел. Австрийский посол отказался от этого на том основании, что поскольку державами-покровительницами Греции являются Франция и Англия, именно их представительствам надлежит временно защищать интересы Греции. Пруссия не согласилась, потому что отказалась Австрия. Послы Англии и Франции объявили момент неподходящим для того, чтобы они могли выступить в качестве представителей г-на Метаксаса. Поверенные в делах менее крупных государств сочли наилучшим для себя всячески


* - заместителем. Ред.


202
К. МАРКС

уклониться от выражения как симпатии, так и антипатии. Поэтому г-н Метаксас был вынужден оставить в Константинополе своего атташе. Но вскоре выяснилось, что этот заместитель, злоупотребляя предоставленными ему Портой полномочиями, усердно раздает паспорта греческим райя, давая им возможность присоединиться к повстанцам в Албании. Вследствие этого деятельность греческого представительства была совершенно прекращена, а выдача паспортов теперь поручена комиссии в составе двух турок и двух райя.

В то же время было вывешено объявление, гласящее, что любой подданный греческого королевства, желающий стать подданным султана, получит на это разрешение, если найдет двух лиц, достойных доверия, которые поручатся за его благонадежность. В связи с тем, что проживавшие в Константинополе греки во всеуслышание грозили поджечь и разграбить город перед своим уходом, правительство приняло чрезвычайные меры. Турки патрулируют улицы днем и ночью, и на проспекте в Пере установлены пятьдесят орудий. После захода солнца и до полуночи каждый, кто идет или едет по улицам или в поле, должен иметь фонарь; после полуночи всякое передвижение запрещено. Особым распоряжением запрещен вывоз зерна. Грекам-католикам разрешено остаться в городе под ответственность католических епископов Поры. Это - уроженцы островов Тиноса, Андроса и Сироса, по большей части принадлежащие к категории домашней прислуги. Жители острова Гидрия обратились к Порте с петицией, в которой решительно осуждают греческое восстание и умоляют правительство не распространять на них общие меры, принятые против греков. Прибыла также депутация греческих подданных Порты из Триккала, в Фессалии, с просьбой срочно защитить их от греческих разбойников, которые сожгли целые деревни, а жителей, без различия пола и возраста, угнали к границе, где их подвергли жесточайшим пыткам.

Турки все больше сомневаются в своих западных союзниках, испытывая к ним чувство недоверия и враждебности. Они начинают видеть в Англии и Франции врагов более опасных, чем сам царь, и общее мнение выражается в словах: «Они хотят свергнуть султана и разделить империю, они хотят превратить нас в рабов христианского населения». Высадившись к югу от Константинополя, вместо того чтобы высадиться севернее Варны, союзники укрепляют Галлиполи для борьбы с самими турками. Полоса земли, на которой расположена эта деревня, является длинным полуостровом, соединенным с материком узким перешейком и превосходно приспособленным для того,


203
ГРЕЦИЯ И ТУРЦИЯ. - ТУРЦИЯ И ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ

чтобы стать опорным пунктом захватчиков. Именно отсюда генуэзцы когда-то бросили вызов греческим императорам Константинополя. Кроме того, правоверные мусульмане негодуют по поводу назначения нового шейх-уль-ислама, в котором они видят чуть ли не орудие греческого духовенства; и среди турок постепенно распространяется твердое убеждение, что лучше было бы удовлетворить единственное требование Николая, чем стать игрушкой своры ненасытных держав.

Недовольство коалиционным министерством и народное негодование, вызванное его способом ведения войны, усилилось настолько, что даже газета «Times», вынужденная либо рискнуть своим тиражом, либо перестать выслуживаться перед «кабинетом всех талантов», сочла своевременным яростно обрушиться на него в своем номере от среды121.

Корреспондент газеты «Morning Post» из Квебека пишет: «Английский тихоокеанский флот достаточно силен, чтобы захватить все русские форты и укрепления вдоль побережья русской Америки (внутри страны таковых и не имеется), а также отдельные укрепленные пункты, которыми они располагают на островах Лисьих, Алеутских и Курильских, образующих вместе цепочку от американского берега до Японии. С захватом этих островов, - весьма богатых пушниной и медью, отличающихся мягким климатом и, кроме того, имеющих в ряде случаев отличные гавани вблизи азиатского материка, где нет хороших гаваней, - с захватом русской Америки наше влияние на Тихом океане сильно бы возросло и притом как раз в такой период, когда страны этого океана начинают приобретать значение, которое им давно принадлежит по праву. Наиболее сильное сопротивление нашему флоту может быть оказано в Ново- Архангельске на острове Ситка, который, являясь хорошей естественной позицией, кроме того основательно укреплен и снабжен 60 или 70 орудиями. На острове живет около 1500 человек, 500 из которых составляют гарнизон, и имеется верфь, где уже построено много военных судов. В большинстве остальных пунктов насчитывается от 50 до 300 человек и немногие из этих пунктов имеют сравнительно серьезные укрепления. Если бы мы осуществили завоевание, а Франция пожелала приобрести территорию в качестве компенсации за это завоевание, то ей можно было бы позволить завладеть Камчаткой и прилегающим побережьем».

Помещенные в «Gazette» цифры о проданной в торговых центрах Англии и Уэльса пшенице обнаруживают удивительное сокращение количества ее сравнительно с тем же периодом 1853 г., что может послужить критерием при определении количества зерна, собранного во время каждого из предыдущих урожаев.

Продано было: Январь Февраль Март 1853 ........................ 582 282 чтв. 345 329 чтв. 358 886 чтв.

1854 ........................ 266 477 » 256 061 » 227 556 »


204
К. МАРКС

За последнюю неделю продано 36628 четвертей против 88343 четвертей за ту же неделю в 1853 году. Итак, эти цифры, показывающие, что за три месяца пшеницы продано почти на полмиллиона четвертей меньше, чем за те же месяцы 1853 г., являются разительным доказательством скудости последнего урожая.

Газета «Mark Lane Express» пишет: «До сих пор обильное поступление из-за границы не давало особенно болезненно ощущать недостаток отечественных поставок; и сейчас еще значительное количество пшеницы и муки находится на пути в Англию из различных стран; но можно ли рассчитывать на то, что в течение того времени, которое должно пройти до нового урожая, импорт будет продолжаться в таком же широком масштабе? Америка уже послала нам все, что имелось в ее морских портах; и хотя мы не сомневаемся, что у нее есть еще большие запасы на Дальнем Западе, понадобятся, конечно, высокие цены, чтобы окупить расходы но перевозке этих запасов к восточному побережью, а оттуда в Англию. Северные порты Европы почти истощили свои старые запасы, а война с Россией исключает возможность дальнейших поставок с берегов Черного моря и из Азова».

Все эти соображения мы предлагаем нашим читателям без дальнейших комментариев.

Написано К. Марксом 21 апреля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4072, 6 мая 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые


205

К. МАРКС


* ГРЕЧЕСКОЕ ВОССТАНИЕ. - ПОЛЬСКАЯ ЭМИГРАЦИЯ. -

АВСТРО-ПРУССКИЙ ДОГОВОР. -

ДОКУМЕНТЫ О ВООРУЖЕНИИ РОССИИ

Лондон, пятница, 28 апреля 1854 г.

Последние достоверные известия из Турции полностью подтверждают взгляды «Tribune» на отступление русских от Кала-фата, оккупацию ими Добруджи и характер греческого восстания.

Газета «Lloyd»122 подтверждает слухи, что русские сняли осаду Калафата и что эвакуация Малой Валахии уже закончена. Последние сообщения, полученные в Константинополе, утверждают, что русские не наступают, а, наоборот, укрепляются в Добрудже.

Что касается греческого восстания, то газета «Moniteur» поместила во вчерашнем номере следующее письмо из Вены от 25 апреля: «Греческое восстание не распространяется в Эпире, но его настоящий характер начинает сказываться. Если кто-либо мог думать, что национальные и религиозные интересы не были пустым предлогом, то действия вожаков эллинских банд из греческого королевства должны рассеять подобное заблуждение. Известно, что Гривас и Цавеллас с самого начала ссорились между собой из-за того, кому руководить восставшими. Эти два вожака продолжают действовать порознь и не стесняются при случае вредить друг другу. В частности, Гривас, претендующий на роль освободителя христианских райя, ничего не принес им кроме грабежей и пожаров. Сулиоты, решившие закрыть доступ на свою территорию ряду греческих вожаков, особенно обвиняют Гриваса, который в начале прошлого месяца попросил приюта у греческого примаса Девендзиста, а на следующий день уехал, ограбив его и похитив его жену. Примас обратился к Абди-паше с просьбой разрешить ему служить под его началом, чтобы отомстить за этот дикий поступок. Однако грабительское искусство Гриваса ярче всего проявилось в Мецовоне. Этот город, введенный в заблуждение русской пропагандой, по собственному почину открыл свои ворота перед «генералиссимусом» Гривасом. Последний начал с того, что наложил на христианское население «патриотическую» контрибуцию


206
К. МАРКС

в 200000 пиастров. Сумма была не очень велика и ее уплатили. Но Гривас на этом не остановился. Он сам обошел всех наиболее видных и состоятельных жителей города, предложив им сдать в банк, тоже в порядке пожертвования, все драгоценные изделия из серебра и золота, какие у них имелись. Этот способ вымогательства вызвал недовольство и не оказался ни удобным, ни выгодным. Тогда-то Гриваса и осенила идея, которая представляется нам шедевром грабительского искусства. Под предлогом приближения к Мецовону оттоманских войск он заявил, что для защиты необходимо сжечь почти весь город, а поэтому предложил жителям собраться вместе со своими семьями в главной городской церкви, где вскоре оказалось около 4000 человек. Как и рассчитывал Гривас, они взяли с собой свои деньги, а также драгоценности и наиболее ценные вещи, и таким образом все богатство Мецовона оказалось в его руках. Тогда он начал выпускать людей из церкви небольшими группами и передавал их своим приспешникам, которые обирали их без всяких церемоний. Таковы подвиги греческого вожака, до настоящего времени игравшею наиболее видную роль в эпирском восстании. Туркам Гривас оказывал тогда лишь слабое сопротивление. После поджога города он отступил к Архелусу в направлении Радовицы. Мецовон, который был после Янины и Буата самым цветущим городом Эпира, теперь представляет собой груду развалин, а жители его стали нищими. Во всем городе уцелело ие больше 100 домов».

В связи с непроверенными слухами, будто в Константинополь собираются приехать Кошут и Мадзини, Решид-паша заявил, что не разрешит им въезд на турецкую территорию.

Создание польского легиона якобы не встретило возражений со стороны послов Франции и Англии, но зато натолкнулось на препятствия другого рода. Генерал Высоцкий представил Порте и лорду Редклиффу документ с несколькими тысячами подписей, уполномочивающий его действовать от имени значительной части польской эмиграции. Со своей стороны, полковник граф Замойский, племянник князя Чарторыского, представил аналогичный документ, также с множеством подписей, согласно которому другая группа польской эмиграции уполномачивает его действовать от ее имени. Посол Англии, учитывая их разногласия и желая примирить претензии обоих соперников, а также воспользоваться услугами Высоцкого и Замойского, посоветовал сформировать вместо одного польского легиона два.

Маршал Паскевич прибыл в Яссы 17 апреля и в тот же день проследовал дальше в Бухарест.

Согласно сообщениям «Hannoversche Zeitung», договор о наступательно-оборонительном союзе, заключенный между Австрией и Пруссией123, содержит следующие основные статьи: «1. Австрия и Пруссия гарантируют друг другу их немецкие и прочие владения (in und auaserdeutschen Besitzungen) таким образом, что нападение на одну из этих двух держав будет рассматриваться второй, как нападение на нее самое.


207
ГРЕЧЕСКОЕ ВОССТАНИЕ. - АВСТРО-ПРУССКИЙ ДОГОВОР

2. Австрия и Пруссия взаимно обязываются поддерживать друг друга и в случае необходимости предпринимать совместное нападение, если одна из договаривающихся сторон сочтет, что интересы Германии в опасности, а вторая сторона согласится с этим суждением. Особые случаи, когда должна быть оказана поддержка, оговорены в отдельном документе, входящем составной частью в этот договор. Чтобы обеспечить его действенность, соответствующие военные силы будут приводиться в готовность в определенные установленные сроки. О сроках, а также о количестве и способе использования этих сил договорятся особо.

3. Все члены Германского союза приглашаются присоединиться к этому наступательно-оборонительному союзу и поддерживать его, в соответствии с обязательствами, которые налагает на них федеральный закон».

Сравнив этот договор с соглашением о нейтралитете, которое граф Нессельроде предлагал прусскому двору, вы найдете между ними много общего. Следует также отметить, что практически договор отвечает лишь требованиям оборонительной политики, тогда как в случае политики наступательной все решения предоставляются соответствующим дворам.

25 апреля прусская первая палата утвердила заем на тридцать миллионов талеров, в соответствии с рекомендациями ее комитета. Министерские обоснования, приведенные по этому случаю г-ном Мантёйфелем, настолько типичны для прусской дипломатии, пытающейся скрыть свое внутреннее бессилие за патриотическими жестами и глупой напыщенностью, что мы приводим этот документ in extenso*. Г-н Мантёйфель сказал: «Осложнения, возникшие между Россией и Турцией, а затем распространившиеся и на западные державы, общеизвестны. Прусское правительство, учитывая свое положение и интересы, сочло желательным уладить эти осложнения и устранить разногласия. Все его старания и усилия оказались бесплодными. Казалось, что какойто злой рок связан с этим вопросом. Множество попыток, которые должны были способствовать восстановлению мира, не привели ни к чему - возможно, потому, что они делались в неподходящий момент и не подобающим образом. Таким образом обострение разногласий привело к войне. Усилия Пруссии и Австрии обеспечить сохранение мира создают, так сказать, почву для возобновления переговоров; Это и было главной целью венского совещания. На этом совещании прусское правительство неустанно прилагало величайшие усилия к сохранению мира. Оно действовало в духе примирения» (как «ангел мира» императора Николая), «во неизменно держалось твердо и решительно, с сознанием своего положения, как великой державы» (точно так же выражался русский император в своей секретной переписке). «Именно потому, что оно не было заинтересовано» (в том, чтобы стать русской провинцией и переменить декорации), «и потому, что его бескорыстная (uninteressiert) позиция была признака остальными державами, оно и могло говорить откровенно и решительно. Враждующие стороны встречали его предложения и усилия то с благодарностью, то с сожалением. Но правительство не давало сбить себя с намеченного им пути. Первым условием существования всякой великой державы является независимость.


* - полностью. Ред.


208
К. МАРКС

Эту независимость прусское правительство сумело сохранить, действуя в интересах мира и не задумываясь о том, понравятся ли его действия той или иной державе» (весьма тонкое определение того, что следует понимать под независимостью великой державы!). «Когда обстановка стала более угрожающей, правительство решило, что наряду с его великодушными усилиями сохранить мир, обязанностью его является прежде всего соблюдение интересов Пруссии и Германии. С этой целью оно заключило договор с Австрией. Остальные государства, входящие в Германский союз, присоединятся к этому договору. Следовательно, мы можем твердо рассчитывать на сотрудничество Австрии и всей Германии. По мнению правительства, это сотрудничество является лучшей и самой надежной гарантией для германских государств. Наряду с этим тесным союзом остается в силе более раннее соглашение Пруссии и Австрии с западными державами на основе решений венского совещания. Пруссия не отдалилась от западных держав, вопреки утверждениям английской прессы. Это соглашение с западными державами существует и поныне. Протокол, в котором оно закреплено, уже подписан прусским послом, но не может быть представлен палате. Все четыре державы сохранили свое прежнее положение и по-прежнему будут стремиться к восстановлению мира, хотя две из этих держав начали военные действия» (вот это и доказывает, что война ведется для отвода глаз, а настоящим, серьезным занятием западных правительств являются мирные переговоры). «Что касается России, то с.-петербургский кабинет предпринял в последнее время более дружелюбные и миролюбивые шаги, и хотя и питает сейчас лишь слабую надежду на восстановление мира, все же он дал отправную точку для новых мирных переговоров. Прусское правительство показало свою готовность верить в возможность мира до последней минуты. Пока остается хотя бы искра надежды на мир, Пруссия будет продолжать свои попытки и усилия (Muhen). Когда для Пруссии настанет решительный час» (Trema Byzantium!*), «правительство будет действовать без промедлений, без колебаний и энергично. Пруссия должна готовиться к этому часу. Ее слова приобретут тем больший вес, что она в любую минуту будет готова взяться за оружие. Когда вспыхнул конфликт между Россией и Турцией, западные державы выказали твердость и поддержали Оттоманскую Порту. Пруссия в то время не была уполномочена на роль посредника. Наряду с нарушением прав третьей державы, ее превыше всего-заботило благополучие ее собственных подданных. Восточный вопрос менее близко касается Пруссии чем Австрии, имеющей прямую заинтересованность в нем, и Австрия настоятельно просила Пруссию не отказать ей в своем сотрудничестве. Пруссия и Австрия ставили себе целью ограничить чрезмерные и затруднявшие задачу восстановления мира притязания обеих сторон. Именно их усилия привели к созыву венскою совещания, которое справедливо расценивают как счастливое событие.

Наше правительство не может отстраниться от дела, в котором оно еще может оказывать благотворное» (для России) «влияние на западные державы. Оно служит для этих держав связующим звеном и, возможно, сможет послужить укреплению надежды на мир. Что касается проекта ноты, сообщенного четырьмя державами русскому правительству, то не следует забывать, что Россия так и не признала совещания, а также, что этот проект, вследствие новых обстоятельств, перестал быть приемлемым для Турции. Новый венский протокол» (тут г-н фон Мантёйфель открывает нам очень важную тайну) «представляет новые возможности для всеобщего мира и уж во всяком случае для предотвращения участия в войне Пруссии и Германии. На более


* - Трепещи, Византия! Ред.


209
ГРЕЧЕСКОЕ ВОССТАНИЕ. - АВСТРО-ПРУССКИЙ ДОГОВОР

раннее требование Австрии, сводившееся к тому, чтобы предложить германскому сейму позицию строгого нейтралитета, обязательного и для Пруссии, правительство, действуя по собственному почину, не нашло возможным согласиться. Оно не сочло возможным поступиться своим положением великой независимой державы и отказаться от свободного принятия решений. Кроме того, такой нейтралитет явился бы в глазах других держав предлогом для занятия враждебной к нам позиции, если бы они решили, что такая позиция соответствует их интересам. В настоящее время положение западных держав существенно изменилось в связи с их новыми обязательствами» (венским протоколом124). «В самом неблагоприятном случае мир не будет достигнут, но зато в самом благоприятном случае все великие бедствия, какие влечет за собой война, минуют наше отечество; а это огромное, неоценимое преимущество». (Если кто окажется способным понять такую альтернативу, я готов воздать должное тонкости его ума.) «Возможность военных действий между Россией и западными державами в Балтийском и Черном морях вынудила Пруссию, ввиду ее географического положения как великой державы» (не столько великой, сколько растянутой), «сделать все необходимые приготовления для защиты своих интересов с оружием в руках в случае нужды. Во всяком случае правительство не отступило перед прошлым» (это означает, если вообще может что-нибудь означать, что оно не стыдится своего прошлого) «и радо, что ему представился случай во всеуслышание изложить свои взгляды».

Комиссия, само собой разумеется, нашла эти объяснения более чем удовлетворительными.

В «Journal de St.-Petersbourg» опубликованы следующие новые документы: «ПРИКАЗ ПО ДЕПАРТАМЕНТУ ПОЛИЦИИ 15 апреля 1854 г.

Его императорское величество изволили повелеть, чтобы распространить на тех из отставных нижних чинов гвардейского и флотских экипажей, которые, чувствуя себя здоровыми, бодрыми, усердными и способными, пожелают поступить на вторичную службу, собственно на нынешнее военное время, те же преимущества, которые дарованы подобным отставным чинам гвардии и армии.

Генерал-адъютант Галахов УКАЗ ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩЕМУ СЕНАТУ В видах усиления мер к охранению окрестных берегов Финского залива, признав за благо сформировать резервную гребную флотилию, повелеваем: 1. Для укомплектования оной гребцами образовать четыре дружины морского ополчения.

2. Дружины сии составить вызовом охотников в губерниях: С.-Петербургской, Новгородской, Олонецкой и Тверской.

3. Принятие должных мер по устройству сего ополчения возложить на комитет из управляющего морским ведомством его императорского высочества великого князя Константина Николаевича и министров: государственных имуществ, уделов и внутренних дел.

Николай С.-Петербург, 14 апреля 1854 г.


210
К. МАРКС

ПОЛОЖЕНИЕ О МОРСКОМ ОПОЛЧЕНИИ

I. Цель учреждения и состав морского ополчения.

1. Морское ополчение учреждается с целью укомплектования, резервной гребной флотилии, назначенной для охранения окрестных берегов Финского залива.

2. Ополчение сие образуется из четырех дружин; формирование оных и внутреннее устройство возлагаются на обязанность морского ведомства.

3. В состав ополчения поступают, по собственной охоте, лица всякого звания, здорового телосложения, на нижеизложенных основаниях.

II. Порядок приема.

4. Желающие вступить в морское ополчение должны иметь узаконенные виды, а помещичьи крестьяне особые письменные разрешения их помещиков или управляющих имениями.

5. В С.-Петербурге все желающие являются в инспекторский департамент морского министерства, в губернских городах - к начальнику губернии, а в уездах - к местной полицейской власти.

6. От явившегося отбирается паспорт и выдается на место оного билет на простой бумаге с обозначением времени явки. Паспорт отсылается немедленно в инспекторский департамент морского ведомства, куда вслед за ним должен отправиться явившийся охотник, - причем выдается ему, буде пожелает, на путевые издержки вперед месячный оклад жалованья, обозначая о том на билетах.

7. Местным полицейским властям поручается иметь строгое наблюдение за безостановочным следованием охотников в С.-Петербург, причем оказывать им всякое содействие, а в случае болезни охотника доставлять ему должное вспомоществование. (Пункты 8 и 9 не представляют интереса.)

III. Условия службы.

10. Вступивший в морское ополчение получает со дня явки его в инспекторский департамент: a) Жалованье по 8 руб. серебром в месяц. b) Провиант и морскую провизию наравне с нижними чинами морского ведомства. c) Одежду крестьянского покроя, причем дозволяется носить бороду и стрижку волос a la paysanne*.

11. Срок службы полагается по 1 ноября 1854 года.

12. По окончании сего срока никто из охотников на службе удерживаться не будет.

13. Отличившиеся награждаются наравне с нижними чинами, на действительной службе состоящими.

14. В случае взятия неприятельского судна или затопления оного при содействии канонерских лодок охотники, служащие на оных, будут иметь участие в разделе призовых денег на законном основании.

15. В случае ран или увечья охотники, участвовавшие в ополчении, пользуются призрением и преимуществами наравне с военнослужащими.

16. Семейства охотников, во время службы, поручаются особому попечению местных начальств и обществ.

Константин Граф Киселев Граф Перовский Дмитрий Бибиков»


* - по-крестьянски. Ред.


211
ГРЕЧЕСКОЕ ВОССТАНИЕ. - АВСТРО-ПРУССКИЙ ДОГОВОР

Невозможно дать в сжатом виде лучшее описание России, чем то, которое содержится в приведенных документах: император, чиновничество, крепостные, бороды a la paysanne, полиция, гребцы морской пехоты, сельские общества, земли и моря - полная картина «всея Руси».

Написано К. Марксом 28 апреля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4079, 15 мая 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые


212

К. МАРКС


* БОМБАРДИРОВКА ОДЕССЫ. - ГРЕЦИЯ. -

ВОЗЗВАНИЕ ЧЕРНОГОРСКОГО КНЯЗЯ

ДАНИЛЫ. - РЕЧЬ МАНТЁЙФЕЛЯ

Лондон, вторник, 2 мая 1854 г.

Наконец осуществлена бомбардировка Одессы, которая столько раз совершалась в хвастливом воображении союзников. Но полученные до сих пор телеграфные сообщения так скудны и так бедны подробностями, что не заслуживают комментариев. По самым достоверным известиям бомбардировка началась 22 апреля, была приостановлена 23 апреля (когда коменданту города было предложено сдаться) и возобновилась 24 апреля. С одной стороны, сообщают, что большая часть города совершенно разрушена; но с другой - что пострадали только форты от зажигательных ракет и бомб. В некоторых кругах утверждают даже, что бомбардировка совсем не дала никаких результатов. Несколько телеграмм сообщают об уничтожении восьми русских судов, конечно, торговых судов, так как русских военных кораблей в Одессе не было. По последнему сообщению, посланному из Одессы 26 апреля, весь союзный флот отбыл в то же утро.

Чтобы подготовить общественное мнение к этому событию, французское правительство только что опубликовало в «Моniteur» следующую выдержку из последнего доклада адмирала Гамелена морскому министру: «6 апреля английский паровой фрегат «Фуриос» подошел к Одессе, чтобы вытребовать и взять на борт консулов и тех из французских и английских подданных, которые пожелали бы покинуть этот город ввиду близящихся военных действий... Хотя на фрегате и на шлюпке был поднят парламентерский флаг, русские батареи предательски дали семь выстрелов по шлюпке через несколько минут после того, как она отчалила от мола... Я обсуждаю с адмиралом Дандасом меры возмездия, диктуемые подобным варварским образом действия».

125


213
БОМБАРДИРОВКА ОДЕССЫ. - ГРЕЦИЯ. - ВОЗЗВАНИЕ ЧЕРНОГОР. КНЯЗЯ ДАНИЛЫ

Русские дают иную версию всего дела. Они утверждают, что посылка судна с парламентерским флагом была лишь предлогом для изучения их оборонительных сооружений. Недавнее посещение севастопольского порта кораблем «Ретрибюшен», под предлогом вручения депеш, а на самом деле для зарисовки батареи, расположенной внутри порта, чрезвычайно разгневало царя, тем более, что шум, поднятый английской прессой по поводу этого подвига, подтвердил его подозрения. Поэтому был отдан приказ открывать огонь из пушек по всем судам, появляющимся перед каким-либо русским портом. «Independance belge»126 публикует письмо, касающееся этих событий и якобы написанное из Одессы русским офицером, на самом деле, по-видимому, сочиненное самим г-ном Киселевым.

«В шесть часов утра 27 марта (8 апреля) пароход английского королевского флота «Фуриос», не поднимая парламентерского флага, приблизился к молу одесского Карантинного порта. Хотя командир военного порта имел приказ открывать огонь по всякому английскому военному кораблю, он, тем не менее, решил воздержаться от немедленного выполнения этого приказа, допуская, что пароход мог еще не быть осведомленным об объявлении войны Англией. «Фуриос» бросил якорь, спустил шлюпку и послал ее к берегу под парламентерским флагом. Командир военного порта немедленно отправил своего адъютанта встретить находившегося в лодке офицера. Этот офицер заявил, что он прибыл с поручением взять на борт французского и английского консулов. Ему ответили, что эти господа уже давно покинули Одессу, и поэтому попросили его немедленно удалиться; тогда шлюпку подняли на борт парохода, и парламентерский флаг был убран. Но вместо того, чтобы сняться с якоря, офицеры на пароходе принялись зарисовывать батареи. Тогда, чтобы помешать этому, по «Фуриосу» были сделаны холостые выстрелы. Так как «Фуриос» не обратил на них внимания, то в одно из его колес было послано ядро. «Фуриос» немедленно удалился».

Разумеется, просто смешно - прежде чем предпринять военные действия против русского порта, англо-французский флот должен был дожидаться «повода» для этого со стороны русских, но и тогда он не мог взять этот порт, а лишь угостил его несколькими бортовыми залпами.

Приблизительно в то же время, когда «Фуриос» был послан в Одессу, в письмах из Одессы, полученных в Константинополе, утверждалось, что русское правительство конфисковало все находившееся на складах зерно, нисколько не считаясь с частной собственностью иностранных купцов. Всего конфисковано 800000 четвертей. Кроме того, русское правительство предписало иностранным купцам поставить 150000 мешков и 15000 подвод для отправки конфискованного зерна в глубь страны. В ответ на все протесты губернатор заявил, что именно политика западных держав толкнула русское правительство на такие


214
К. МАРКС

крайности и что, конфискуя их имущество, оно только спасает его от разграбления возмущенным населением. После протеста оставшихся в Одессе консулов нейтральных государств губернатор, наконец, согласился - не заплатить за конфискованные товары, а лишь выдать владельцам простые расписки. Далее приведем выдержку из одной стокгольмской газеты: «Весь город кишит беженцами из Финляндии, много есть и приехавших с Аландских островов» (которые, по-видимому, все еще заняты русскими), «спасающихся от русских вербовщиков. В русском флоте ощущается большой недостаток матросов, и власти хватают старого и малого. Отцов семейств среди ночи угоняют из дому, не давая ни минуты на сборы. Чтобы спастись от такого произвола, люди целыми семьями, со всеми пожитками бегут в Швецию».

В «Journal de St.-Petersbourg» от 23 апреля напечатан манифест царя к его подданным, в котором война с западными державами представлена как война православной церкви против еретиков, за освобождение угнетаемых Оттоманской империей единоверцев.

Мы читаем сегодня в парижской газете «Presse»: «Один из наших константинопольских корреспондентов сообщил нам важные подробности о недавно раскрытом русском заговоре, следствие по которому только что закончено. Следствие ясно показывает, что Россия уже давно подготовляла кризис, в результате которого «больной человек» должен был сойти в могилу буквально на глазах у своих врачей. Следствием доказано, что барон Эльснер поступил на службу в турецкую полицию лишь для того, чтобы лучше обмануть своих surveillants*. Он получал по ведомости 1000 пиастров в месяц. Несмотря на его хитрость, двойная игра, которую он вел, была раскрыта следующим образом: он завязал дружбу с г-ном Аспа, врачом, находившимся на турецкой службе, и полагая, что может ему доверять, признался ему, что не переставал служить России, хотя и состоит на жалованье у турецкой полиции. По словам г-на Эльснера Россия хотела набрать из греков и славян, живущих в Турции, армию в 60000 заговорщиков, готовых подняться по данному сигналу. Решительный удар предполагалось нанести в Константинополе. Во главе заговора в этом городе стоял англичанин, некий Плантадженет Харрисон. Г-н Аспа притворился, будто разделяет взгляды Эльснера, но дал знать турецкой полиции. Полиция, уже давно подозревавшая Эльснера, установила за ним усиленный надзор и обнаружила, что он регулярно посылает доклады князю Горчакову. В конце концов ей удалось перехватить один из этих докладов. Эльснер, действовавший в общем очень осмотрительно, имел неосторожность показать этот доклад г-ну Аспа, который сейчас же сообщил о нем г-ну Паламари, тайному агенту турецкой полиции, и сумел в присутствии последнего передать его Радшичу - славянину из Австрии, который поддерживал связь с Эльснером в его сообщниками. Письмо было отнято у Радшича при обыске и является одним из вещественных доказательств. Далее было установлено, что Эльснер вошел в соглашение с Константиносом, капитаном греческого торгового корабля, и что они договорились о вовлечении в заговор еще сорока


* - надзирателей. Ред.


215
БОМБАРДИРОВКА ОДЕССЫ. - ГРЕЦИЯ. - ВОЗЗВАНИЕ ЧЕРНОГОР. КНЯЗЯ ДАНИЛЫ

капитанов греческих кораблей, которые в назначенный день должны были прибыть в Константинополь с боевыми припасами и снабдить всем необходимым для поднятия восстания среди греческого населения столицы.

Константинос поддерживал постоянную связь не только с Эльснером, но и с г-ном Метаксасом, греческим послом при Порте. Бодинаров, русский полковник, служил связующим звеном между Эльснером и князем Горчаковым».

В «Augsburger Zeitung» появился ряд чрезвычайно враждебных России статей, которые произвели в Германии большую сенсацию, так как до сих пор эта газета весьма горячо отстаивала русские интересы; известно к тому же, что вдохновителем ее является австрийский кабинет. Австрия, говорится в этих статьях, должна считать себя свободной от своих обязательств по отношению к России после разоблачений, содержащихся в секретной переписке сэра Г. Сеймура. В одной из статей мы читаем: «Когда действия России вынудили Австрию заявить протест С.-Петербургу, этот протест был принят так надменно, а венский кабинет так бесцеремонно третировали, что каждая новая депеша из Константинополя стала вызывать тяжелые предчувствия. Этот недостаток уважения и внимания заставил графа Менсдорфа просить о назначении его командиром бригады, чтобы освободиться от своего поста в С.-Петербурге, хотя лично он не имел оснований для жалоб».

В связи с этим он был заменен графом Эстергази. В другой статье есть такое место: «Когда русский император прибыл в Ольмюц, он держал себя с графом Буоль-Шауэнштейном так неподобающе, чтобы не сказать оскорбительно, что все это заметили, а Нессельроде и Мейендорф были весьма смущены». (Я позволю себе напомнить вашим читателям, что у Нессельроде вошло в обычай провоцировать своего августейшего повелителя на такое нахальное поведение, с тем чтобы впоследствии скорбеть о нем.) «Молодой император был свидетелем того, как обращаются с его министром, и не забыл этого. Письма сэра Г. Сеймура могли лишь ускорить уже принятое его величеством решение» (препятствовать посягательствам России на Австрию)... «Граф Орлов во время своего пребывания в Вене отказался взять на себя обязательство от имени своего государя соблюдать при любых условиях целостность Оттоманской империи».

Константинопольский корреспондент газеты «Times» особенно подчеркивает то обстоятельство, что греческое восстание неизбежно привело бы к революции в Греции, то есть к борьбе между национальной партией и сторонниками России. С другой стороны жестокие расправы паши в Болгарии, по-видимому. располагают население в пользу России. Разрешите мне привести несколько фактов, характеризующих отношение Греции к западным державам. В «Nouvelliste de Marseille» можно прочитать следующее сообщение из Константинополя от 17 апреля: «Проживающие в Афинах европейцы подвергаются всевозможным оскорблениям. Против них пускают в ход даже палки, и греческая


216
К. МАРКС

жандармерия совершенно этому не препятствует. 15 марта г-н Гаспари, служащий французского посольства и сын бывшего французского консула в Афинах, получил удары и был сбит с ног в присутствии трех жандармов, которые отнеслись к этой сцене с полнейшим равнодушием. В тот же день других французов известили о том, что составлен список девяноста шести «франков», которых ожидает «наказание». Эти эксцессы заставили французского и английского представителей направить правительству короля Оттона совместную ноту, извещающую его о том, что за всякое насилие над французским или английским подданным будет немедленно взыскана компенсация в 25000 драхм. 12 апреля греческому правительству был предъявлен новый ультиматум, причем для ответа давался всего лишь пятидневный срок - до 17 апреля. В этом ультиматуме королю Оттону предлагается возместить ущерб, причиненный французам, категорически осудить восстание, а также исправить зло, совершенное при его попустительстве. Никто не ожидал от короля удовлетворительного ответа. В случае отрицательного ответа послы решили прервать всякие отношения с правительством и в то же время приступить от общего имени Франции и Англии к выполнению обязанностей «администраторов Греции» согласно протоколу, которым было закреплено создание греческого королевства».

Греческое правительство разослало своим иностранным представителям циркуляр, оправдывающий ее поведение во время недавней ссоры с Портой, последние мероприятия которой в отношении греческих подданных были, по словам г-на Пайкоса, вызваны досадой по поводу того, что Турция уже не может считать Грецию своим владением. Это-то и является основной причиной ее двадцатилетних интриг против Греции, для которых восстания в Фессалии и Эпире служили только предлогом.

В венской «Presse»127 от 28 апреля напечатано следующее воззвание князя Данилы к вождям черногорских племен: «Я хочу, чтобы и вы, черногорцы, по примеру наших победоносных предков, завещавших нам свободу, которой мы так гордимся перед всем миром, и впредь показали себя такими же героями, как греки и другие народы. Поэтому я обращаюсь к солдатам, уже находящимся в армии, чтобы узнать, могу ли я на них положиться, и приказываю каждому вождю собрать свое племя. Пусть каждый солдат добровольно заявит, готов ли он идти за мной на турок, этих. общих врагов нашей веры и нашей земли. Вы, вожди, должны принимать всех добровольцев и посылать мне доклады в Цетинье. По всех, кто не готов пасть смертью храбрых, я призываю остаться дома. Тот, кто пойдет со мной, должен забыть о жене и детях, обо всем, что он любит в этом мире. Я говорю тебе, мой храбрый народ, и вам, мои братья: кто не желает умереть со мной, пусть не трогается со своего места; ибо я знаю, что тот, кто пойдет со мной на войну, будет. стоить больше, чем пятьдесят трусов. Я призываю всех храбрецов, у которых сердце в груди не остыло, всех, кто готов не колеблясь пролить свою кровь за родину, за православную церковь и за святой крест, разделить со мной славу и честь. Поистине, мы - сыны старых черногорцев, которые победили трех турецких визирей, нанесли поражение французским войскам, и штурмовали крепости султана. Так не предадим же свою родину, не отречемся от славы наших предков, пойдем на битву во имя бога.

Данило Цецинье, 15 марта 1854 г.»


217
БОМБАРДИРОВКА ОДЕССЫ. - ГРЕЦИЯ. - ВОЗЗВАНИЕ ЧЕРНОГОР. КНЯЗЯ ДАНИЛЫ

В «Agramer Zeitung»128 можно прочитать, что в ответ на этот призыв к фанатической черногорской вольнице вожди каждого из черногорских племен созвали молодых воинов и сообщили им о воззвании, причем 4000 человек поклялись перед алтарем победить или умереть «за веру и отечество». Нельзя не отметить странного сходства этого движения с девизами и чаяниями прусской войны за независимость129, память о которой так свято хранит генерал Дона в Кёнигсберге и весь прусский Treubund130. Отрядами черногорцев, наступающими на Герцеговину через Никшич, будет командовать сам князь Данило. Отряды, идущие с юга (к Албании), через Жабляк, будет возглавлять воевода Георгий Петрович.

«Горцы», - пишет «Agramer Zeitung», - «хорошо снабжены боеприпасами, и оба корпуса будут иметь в своем распоряжении по двенадцати трехсполовинойфунтовых пушек».

Сигнал к началу военных действий подаст полковник Ковалевский, получающий указания непосредственно из С.-Петербурга.

Г-н фон Мантёйфель, добившись своих 30000000 талеров, распустил депутатов обеих палат по домам с напутственной речью, из которой я привожу нижеследующий особенно характерный отрывок: «Господа! Одобрив этот заем, вы дали правительству возможность следовать дальше по пути, по которому оно шло до сих пор в полном единодушии (in voller Einigkeit) с Австрией и всей Германией и в согласии с остальными великими державами, и дали возможность сохранить за Пруссией подобающую ей роль в разрешении великого вопроса, волнующего сейчас Европу».

Позвольте мне заметить, что в телеграфном отчете об этой речи, помещенном в английских газетах, «согласие с остальными великими державами» было неправильно переведено как «согласие с западными державами». Пруссия метит выше. Она хочет в согласии с обеими якобы воюющими сторонами добиваться мира - с кем?

В тот самый день, когда г-н фон Мантёйфель распустил палаты, ему посчастливилось произнести вторую речь, на reunion* своей партии, речь, отличавшуюся куда большей точностью и красноречием, чем приведенный выше официальный жаргон. Эта речь - наиболее типичное прусское произведение наших дней. В ней содержится in nuce** вся прусская государственная премудрость.


* - собрании. Ред.

** - в зародыше. Ред.


218
К. МАРКС

«Господа», -сказал он, -«есть слово, которым много злоупотребляли, это слово - свобода. Я не отрекаюсь от этого слова, но мои девиз - иной. Мой девиз - это слово служба (Dienst). Господа, все мы, собравшиеся здесь, обязаны служить богу и королю, и я горжусь тем, что могу служить такому королю. Это слово служба объединяет прусское государство, хоть оно и разбросано по всей германской земле (in deutschen Gauen), Это слово должно объединить всех вас, какое бы положение мы ни занимали. Слова служба королю - мое знамя, они сдужат знаменем для всех, кто здесь собрался, и в нем в наше время заключено спасение. Да здравствует служба королю, господа».

Мантёйфель прав: нет другой Пруссии, кроме той, что живет службой королю.

Написано К. Марксом 2-5 мая 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4080, 16 мая 1854 г.

Подпись: Карл Маркс Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые


219

К. МАРКС

БРИТАНСКИЕ ФИНАНСЫ

Лондон, вторник, 9 мая 1854 г.

Хотя бомбардировка Одессы, которая оказалась в конце концов незначительной операцией, вызвала большое возбуждение в умах, в настоящее время публику больше занимает другая бомбардировка - бомбардировка ее кошелька. Прежде чем подвергнуть анализу доклад о финансовом положении, с которым выступил г-н Гладстон на вчерашнем заседании палаты общин, необходимо бросить ретроспективный взгляд на проведенные им до сих нор финансовые мероприятия.

Г-н Дизраэли в свою бытность министром снизил процент по казначейским векселям до l1/4 пенни в день, то есть до такой низкой цифры, до какой он еще никогда не доходил. Однако г-н Гладстон, стремясь превзойти своего предшественника, пошел дальше и снизил процент до 1 пенни, не приняв во внимание того обстоятельства, что, когда г-н Дизраэли снизил процент по казначейским векселям, деньги были в изобилии и дешевы, а когда г-н Гладстон задумал превзойти своего соперника, денег было мало и они были дороги. Следовательно, великий муж был вынужден выплатить 3 миллиона деньгами за казначейские векселя, которые, если бы он оставил их в покое, имели бы хождение с тем же процентом, как и прежде.

Мало того! Не успело правительство скупить казначейские векселя с большим ущербом для финансов страны, как ему пришлось выпустить новые билеты с более высокой процентной ставкой. Это было первым доказательством выдающегося таланта оксфордского казуиста, который, как принято считать, сосредоточил в своем лице все таланты, поскольку коалиция всех талантов сместила правительство тори, провалив его финансовый проект, и тем


220
К. МАРКС

самым провозгласила, что финансы являются сильной стороной ее политики.

Не удовлетворившись этими операциями с краткосрочным государственным долгом, г-н Гладстон проделал еще более любопытный эксперимент с долгом фундированным. В апреле 1853 г. он представил палате общин весьма сложный проект конверсии акций Компании Южных морей и других государственных ценных бумаг и шел на то, чтобы через полгода